Карина Тихонова - Ночь большой луны
Он вздохнул.
― А вообще ― это люди упорные, грамотные, прекрасно знающие историю и архитектурный план Москвы… Вот только занятие их…
Игнатий поискал слова и добавил извиняющимся тоном:
― …не вполне законное. Видите ли, право на раскопки в Москве имеют лишь две организации: музей истории Москвы и Институт археологии. Кстати, кем-то из них при широко известных раскопках на Манежной площади был найден крупнейший клад серебряных монет.
Игнатий помедлил.
― Восемьдесят тысяч штук!
Егор подавился.
― Восемьдесят тысяч?!
― Да, ― подтвердил Игнатий. ― И это, кстати, только часть находок в историческом центре! Помню…
Тут в дверь позвонили, и Игнатий прервал свой рассказ.
― Это Ника, ― сказал он.
Егор торопливо проглотил остатки булочки во рту.
― У меня к вам просьба… Даже две, ― неожиданно сказал Игнатий.
Егор немного растерялся.
― Да, пожалуйста…
Лицо Игнатия приняло умоляющее выражение.
― Если вы все же получите разрешение на эти реставрационные работы…
― Я сообщу вам об этом обязательно, ― пообещал Егор.
Игнатий расцвел:
― Спасибо!
Звонок повторился.
― А вторая просьба?
Игнатий, уже вскочивший со стула, немного замялся.
― Не говорите об этом Нике, ― попросил он. ― Хорошо?
И не успел Егор ответить, как он уже убежал в коридор. Чавкнул отпирающийся замок, в коридор ворвался веселый голос:
― Давно ждете?
Игнатий что-то негромко пробубнил в ответ.
― Извините, раньше не получилось, ― ответила Ника.
Зашелестели какие-то пакеты, зашлепали, приближаясь, босые ноги. Егор напрягся.
Ника вышла из-за поворота коридора и подошла к столу. Егор поднялся ей навстречу.
― Извините, Егор Ильич, ― сказала она все так же весело. ― Тяжелый день.
― Ни… ничего.
― Я смотрю, вы чаевничаете? Да вы садитесь, садитесь, не нужно так официально…
Егор неловко уселся на краешек дивана. Он отчего-то ужасно робел в присутствии этой девчонки. Это ж надо! Она задавила его морально!
Фантастика…
― Да, я угостил молодого человека своими булочками, ― ответил из коридора голос Игнатия. Он вошел на кухню следом за внучкой и велел:
― Руки мой и садись с нами.
― Позже, ― ответила Ника лаконично.
Отщипнула кусочек аппетитной булочки и спросила, не глядя на мужчин:
― Вы тут не скучали?
― Да нет, ― ответил Егор. ― Мы очень даже интересно провели время. Во всяком случае, я.
― О чем говорили? ― продолжала допытываться Ника, отщипывая второй кусочек.
Егор взглянул на Игнатия и увидел умоляющее лицо с пальцем, прижатым к губам.
― О строительстве, ― сказал он хладнокровно. И даже сам поразился своей способности врать, не задумываясь.
― Да?
Ника подозрительно покосилась на Игнатия.
― А дед вас ни о чем не просил?
― Мы для этого недостаточно близко знакомы, ― ответил Игнатий с достоинством. ― За кого ты меня принимаешь?
― Да?
Ника еще раз обвела их подозрительным взглядом.
― Ну, ладно, ― решила она. ― Оставим это. Егор Ильич, если вы допили чай, займемся нашими делами.
Егор с готовностью поднялся с дивана и пошел следом за Никой в уже виденную комнату с портретом меланхоличной молодой женщиной на стене.
― Ой! ― вдруг воскликнула Ника.
Егор вздрогнул от неожиданности и заглянул через ее плечо.
― Какие розы!
Егор скромно потупился.
― Чудные, правда? ― спросил Игнатий, бесшумно возникая на пороге. ― Это Егор мне принес.
Ника спрятала лицо в розовых бутонах. Ее плечи подозрительно затряслись.
― Вы будете здесь разговаривать? ― продолжал Игнатий, не замечая беззвучного веселья внучки. ― Принести вам сюда чай?
― Нет, Игнатий, спасибо, ― ответила Ника наконец. Она подняла голову и посмотрела на деда веселыми зелеными глазами. ― Нам придется книжки полистать, а ты же знаешь, я не люблю, когда на них что-то проливают. Мы немножко поговорим, а потом вернемся на кухню. И ты нас ужином накормишь. Договорились?
Игнатий воодушевился.
― Прекрасно! Вы любите омлет по-марсельски? ― обратился он к Егору.
― Обожаю! ― ответил тот с энтузиазмом.
― Решено!
И Игнатий растворился в полумраке коридора.
― Кстати, ― шепотом спросил Егор у Ники. ― Чем отличается омлет по-марсельски от обыкновенного омлета?
― Названием! ― ответила она.
― А-а-а, ― протянул Егор понимающе.
Обвел взглядом книжные шкафы, вольготно расположившиеся вдоль стены.
Да. Этот дом ему нравится.
А его обитатели нравятся еще больше.
●●●Ника прошлась вдоль огромных книжных шкафов, просмотрела выставленные книги задумчивым хозяйским взглядом.
― Вы мне не поможете? ― обратилась она к Егору.
Тот с готовностью вскочил с дивана.
― Во-он там, на последней полке здоровенный том, видите?
Он подошел к Нике, проследил за движением смуглой руки.
― «Золото Скифии»? ― спросил он, прочитав на корешке название.
― Точно!
Он потянулся за огромным тяжелым фолиантом. Ника опасливо предупредила:
― Не уроните!
Егор только молча усмехнулся. Достал нужный том, положил его на журнальный стол перед диваном.
― Что-то еще?
― Пока довольно, ― ответила Ника.
Уселась на диван, раскрыла книгу и рассеянно похлопала ладонью рядом с собой.
― Присядьте. Я вам сейчас кое-что покажу…
Егор осторожно присел не диван рядом с ней. Ника нетерпеливо листала глянцевые страницы, а он украдкой разглядывал ее профиль с чуть вздернутым носом и четко очерченной линией подбородка. Упрямая…
Прядь волос снова выбилась из-за уха, Ника нетерпеливо поправила ее. А потом повернула голову и в упор взглянула на Егора.
Тот быстро отвел глаза, чувствуя, как начинают краснеть уши. Это просто неприлично в его возрасте. Так смущаться от женского присутствия можно только в пятнадцать лет. Хотя он, кажется, и тогда смущался гораздо меньше.
― Что вы знаете о скифах? ― спросила Ника.
Егор усмехнулся, не поворачивая головы.
― Ах, ну да! ― спохватилась она. ― Простите меня, педагогический рефлекс… Так вот, Геродот представлял Скифию как четырехугольник. На юге ― побережье Черного моря. На востоке ― берега Азовского моря, на Западе ― Дунай, а на севере ― неведомые страны.
― Большой получается четырехугольник, ― заметил Егор.
― Большой, ― согласилась Ника. ― Но что поделаешь? Географические познания древних о нашей стране не отличались ни точностью, ни полнотой. Греки колонизировали северное побережье Черного моря, но не проникали вглубь страны. Они довольствовались теми сведениями, которые сообщали им варвары, прибывшие в греческие города-колонии для товарного обмена.
― В том числе и скифы? ― уточнил Егор.
― И скифы, ― согласилась Ника. ― В те времена разные народы сообщались между собой гораздо лучше, чем сейчас. Несмотря на отсутствие средств коммуникации.
― А откуда это название: скифы?
― Из легенды, ― ответила Ника. ― Геродот передает нам греческую легенду. Согласно ей, Геракл в одном из путешествий прибыл в неведомую страну. Там в пещере он встретил женщину-змею, которая его обольстила, уж не знаю чем. Но, так или иначе, он прожил с ней какое-то время, и от этого странного союза родилось трое сыновей. Мать назвала их Агафирсом, Гелоном, а младшего ― Скифом. От этого Скифа, сына Геракла, и произошли все скифские цари.
― Значит, скифы были потомками греков?
― Трудно сказать определенно. Но и греческая кровь в скифах, несомненно, была.
― Почему же у них не было письменности? ― удивился Егор.
Ника задумчиво почесала уголок рта.
― Видите ли, ― сказала она медленно, ― все цивилизации развивались по-разному. Археолог Сильванус Морли насчитал пять ступеней, ведущих от дикости к цивилизации. Это овладение огнем, земледелие, приручение животных, создание металлических орудий и изобретение колеса. Последовательность этих ступеней у разных народов была разной: кто-то сначала приручал животных, а уж потом осваивал земледелие, и так далее… Но были народы, создавшие великие цивилизации и, тем не менее, не прошедшие «мини-программу» из перечисленных пяти пунктов. Например, майя. Они не знали колеса. Представляете? Создали архитектурные шедевры, разработали собственную религию и философию, на основе которых возник самый точный в истории человечества календарь… и при этом лепили детскую игрушку: бизона на колесиках. Иного применения колесу они не нашли.
― Вы хотите сказать, что можно создать цивилизацию и без письменности? ― усомнился Егор.
― Скифы доказали, что можно, ― просто ответила Ника. ― К тому же, они начали играть такую заметную роль на исторической территории, что их упоминают и в клинописи Передней Азии, и в сочинениях греков, и в истории Египта.
