Дарья Донцова - Небо в рублях
Утром Раиса обнаружила на полу в бане осколки. Очевидно, ночью над поселком разыгралась настоящая буря. Сильный порыв ветра сломал толстый сук, швырнул его в окно, стекло не выдержало и лопнуло.
Домработница замела крошево на совок и пошла к мусорному ведру. А там стояла хозяйка с каким-то пакетом в руках. Услыхав шаги Раи, Ми быстро сунула его в помойку и спросила:
– Что случилось?
Рая продемонстрировала содержимое совка.
– Экая ерунда! – воскликнула Ми. – Сейчас позвоню, к обеду приедут и вставят новое стекло.
– Вы не заболели? – спросила домработница.
– Нет. А почему ты спрашиваешь? – удивилась хозяйка.
– Синий халат надели, а ведь сколько раз повторяли, что жаркий он очень, – пояснила Раиса. – Вот я и решила, знобит вас.
На лице Ми мелькнула некая растерянность.
– Да? Я такое говорила?
– Угу, – кивнула Рая. – Только позавчера сказали, что он зря место в ванной занимает, не носите его, а деть никуда нельзя, потому что этот халат Настя на Новый год подарила.
Милада кашлянула, потом шмыгнула носом.
– Да, правда, мне слегка неможется. Наверное, продуло.
– И бледная вы, – не успокаивалась Раиса.
– Не выспалась.
– Чего так?
– Дождь сильный шел, меня разбудил.
– Вы бы сейчас лучше розовый пеньюар надели, – продолжала заботливые речи Рая.
– Мне и в этом хорошо.
– Нет, вся потная стоите, только хуже заболеете.
– Нормально.
– Давайте розовый принесу, переоденетесь, синий в ванной повешу.
– Спасибо, нет необходимости.
– Мне не трудно наверх сгонять, – не унималась Рая.
– Успокойся.
– В розовом вам лучше станет. Я сейчас, секунду… – метнулась к лестнице Рая.
– Погоди! – крикнула хозяйка, останавливая ее. – Я выбросила другой халат.
– Розовый?
– Да.
– Когда?
– Только что.
– Почему? Он же новый.
Милада стала кашлять.
– Чуня его испортила, – наконец произнесла она. – Понос у нее случился, кто-то сладкого печенья, наверное, дал. Измазала пеньюар, я его на пол у кровати бросила. Поеду в город, куплю новый, а ты пакет не раскрывай, запах пойдет.
Рая не усмотрела в ситуации ничего удивительного. Ми всегда расшвыривает шмотки, а у Чуни случаются неполадки с желудком. Так вот почему йоркшириха громко лаяла ночью, стоя у выхода на террасу, – просилась погулять. А домработница не поняла собачку, не пустила ту во двор и усугубила положение, угостив буянку сладким.
День пошел своим чередом, ближе к обеду Рая понесла мусор в отведенное для помойки место. Там она открыла мешок и вытащила пакет с грязным халатом. Ей захотелось посмотреть на пеньюар, может, его отстирать получится. Раиса не жадная, а просто экономная. Зачем выбрасывать хорошую вещь, этак совсем без средств остаться можно, подумала домработница. Тем более что в случившемся виновата она сама – сначала не поняла Чуню, а затем набила ей живот лакомством.
Задержав дыхание, Раиса вынула халат и увидела, что тот весь измят и покрыт темно-коричневыми пятнами. В пакете еще обнаружились и домашние тапочки в таком же ужасном состоянии. Поняв, что беде не помочь, Рая запихнула испорченные вещи назад в пакет и швырнула его в мусор…
– Ну и что? – удивленно спросила я, выслушав домработницу.
– Я только сейчас сообразила, не воняло из пакета. И потом, уж очень много грязи было, весь халат уделан. И тапки. Ну, не ходила же Милада по дерьму? В общем, знаешь, что это было?
Я помотала головой.
– Глина, – пояснила Рая. – Теперь, когда Тетю Мотю нашли, все понятно: Ми ночью, под дождем, зарыла куклу, вот почему халат измазался, а шлепки в ничто превратились. Открыла дверь на террасу и поволокла куклу. Чуня к хозяйке рвалась, поэтому и орала. И окно в бане Ми разбила.
– Зачем?
– Так я же на террасу выглядывала, а потом дверь закрыла, – напомнила Раиса. – Как ей было снова в дом попасть?
– Право, странно, – пробормотала я. – С какой стати Смоляковой Тетю Мотю хоронить? Идиотская затея.
Рая одернула форменную одежду.
– Ты давно у людей служишь?
– Нет, впервые нанялась.
– Понятно. Значит, слушай меня внимательно, – велела Раиса. – Что, по какой причине, с кем, как долго хозяева делают, тебя не волнует. Не лезь в барские дела! Отчего Тетю Мотю Милада зарыла? Захотела. Не желает хозяйка огласки? Наше дело молчать, рот захлопнуть и сидеть тихо. Говорливых да любопытных не любят. Тебе деньги нужны?
– Да.
– Во! И мне. А количество рублей напрямую зависит от преданности. Конечно, есть дурочки, которые у хозяйки в шкафу пороются, а потом в «Желтуху» бегут. Сдерут один раз сумму и чего? Место-то потеряли. А сейчас знаешь какая конкуренция? Коли попала на хорошее место, служи верой и правдой, обязательно оценят и отблагодарят, уж поверь. Поэтому забудь про Тетю Мотю, держи рот на замке, если, конечно, опять на улице оказаться не хочешь. Усекла?
Я кивнула и спросила:
– А где Милада? Чего-то ее не видно.
Рая, не моргнув глазом, ответила:
– В командировку укатила. Еще насмотришься, наубираешься за ней.
– Смолякова такая неаккуратная?
– Просто у нее времени мало, – встала на защиту хозяйки домработница, – вот и разбрасывает шмотки.
– Но сейчас в комнате порядок.
– Милада перед отъездом прибралась.
– Понятно.
– Что тебе может быть понятно? – неожиданно обозлилась Раиса. – Чего лентяйничаешь? Много еще мыть?
– Нет, только холл.
– Вот и ступай туда. Дотрешь – и уезжай, нечего тут под ногами болтаться.
Я покорно схватилась за тряпку. Швабра елозила по плитке, руки машинально выполняли работу, но в голове бились мысли. По словам Насти, жизнь в их доме текла в последнее время, перед исчезновением Милады, как обычно, ничего особенного не происходило. Но мне удалось выяснить интересную деталь: Смолякова по непонятной причине ночью, под проливным дождем похоронила в укромном уголке сада Тетю Мотю, а потом, желая сохранить тайну, выбросила испачканный халат и тапочки. Через неделю после этой, достаточно странной церемонии Ми исчезла. Как связаны два этих момента? Или никакой связи нет?
– Др-р-р, – понеслось над ухом.
Я, еще не вынырнув из раздумий, схватила лежащую на журнальном столике трубку телефона и машинально сказала в нее:
– Алло.
– Ты меня узнаешь? – прозвучало в ответ.
– Нет, – отозвалась я и тут же осеклась. Ой, я ж не дома! Зачем цапнула телефон?
– Настюша, – тихо продолжила незнакомка, – понимаю, что ты сейчас удивлена и, наверное, пожелаешь задать мне кучу вопросов, но лучше будет, если сначала ответишь на мой: с мамой все в порядке? Она дома? Газеты пишут какой-то ужас. Почему молчишь? Не узнаешь? Это Лена Рыбкина.
Я моментально поняла, что произошло. На свою беду, я обладаю совершенно детским голосочком. Люди, плохо знакомые с Дашей Васильевой, позвонив к нам домой, часто говорят: «Девочка, позови маму». С одной стороны, смешно, с другой – это мешает жить, потому что если мне требуется позвонить в магазин или вдруг приходит в голову идея заказать билеты в кино по телефону, то я обычно слышу в ответ вежливую фразу: «Будет лучше, если с нами свяжется кто-то из взрослых членов семьи». Но сейчас тембр моего голоса сыграл мне на руку: некогда лучшая подруга Милады приняла меня за Настю.
– Э… – протянула я, – говорить неудобно.
– Понимаю! – нервно воскликнула Лена.
– Лучше встретиться на нейтральной территории.
– Где?
– Ну… не знаю, придумайте сами.
– Приезжай ко мне.
– Куда?
– Ты что, адрес забыла? – изумилась Лена. – Мы, конечно, давно не встречались, но все же странно.
– Великолепно помню, – стала я изворачиваться ужом, – просто подумала, вдруг вы на даче.
– У меня ее нет! – еще больше удивилась Лена. – Настя, что с тобой?
– Так могли купить или снять.
– Не купила и не сняла, живу все в той же квартире. Одна незадача: сейчас сижу на работе, вернусь лишь около восьми. Тебе, наверное, поздно.
– Нет, в самый раз.
– А как потом в поселок вернешься?
– Толик отвезет.
– Действительно, – бормотнула Лена. – Значит, жду.
Я положила трубку на столик, потом огляделась, вытащила свой мобильный и набрала номер Насти.
– Алло, – пробился сквозь странное гудение голосок девочки.
– Это Даша, ты где?
– В парикмахерской.
– Знаешь адрес Рыбкиной?
– Конечно.
– Сделай одолжение, скажи его.
– Кутузовский проспект, – охотно сообщила Настя, – дом стоит углом, вход со двора, вот только номер квартиры не помню, но ее легко найти. Последний подъезд, самый верхний этаж, дверь слева от лифта, она обита ярко-красной кожей.
– Опять балбесничаешь? – укорила меня Раиса, неожиданно входя в холл.
– Уже все закончила, – бойко отрапортовала я, пряча сотовый.
– Ну ладно, – смилостивилась домработница. – Ступай домой, но завтра ровно в девять чтобы стояла под дверью.
