Дарья Донцова - Укротитель Медузы горгоны
Услышав подобную отговорку во второй, в третий раз, большинство людей сразу бы поняли: с ними не хотят поддерживать отношения, и перестали бы навязываться Глаголевой в подружки. Но Кутузова была добрым, честным и наивным человеком, и она очень любила актрису, преклонялась перед ней, поэтому отвечала:
– Конечно, конечно, ваша работа важнее всего, вы стольких людей своим творчеством радуете. Я загляну в субботу днем, тогда и поболтаем.
Почему Розалия, способная жестко окоротить надоедливого человека, терпела Маргариту? А вы станете ссориться с тем, кому в момент страха и полнейшей безысходности под влиянием спиртного весьма откровенно рассказали о себе? Не говоря уж о том, что доверили ему главную тайну своей жизни?
В конце мая Розалия, увидев в очередной раз на пороге Риту, неожиданно впустила ее в дом, напоила кофе и сказала:
– Уезжаю на четыре месяца на съемки, вернусь только в начале октября.
– Ой, а аптечку с собой собрали? – засуетилась Кутузова. – Давайте лекарства сложу, проверю срок годности.
Глаголева милостиво улыбнулась. Маргарита уложила необходимые препараты в сумочку и совершенно счастливая ушла домой. В следующий раз она прикатила к актрисе осенью и была поражена. Дверь открыл незнакомый мужик и объяснил:
– Я приобрел фатерку в мае, в июне сюда переехал. Где прежняя хозяйка, понятия не имею, я с ней не встречался.
Обескураженная Кутузова попыталась найти новый адрес актрисы, не смогла этого сделать и приехала к Инне Селивановой с просьбой:
– У тебя много разных знакомых, помоги узнать телефон Розы.
Директор детского дома помолчала, а потом ответила:
– Ритуля, посмотри правде в глаза. Глаголева не желает с тобой общаться, поэтому и поменяла жилплощадь.
– Ты ошибаешься! – с жаром возразила Маргарита. – Мы подруги! У Розочки что-то случилось, вот она и поменялась в спешке. Может, ей нужна моя помощь?
– Ладно, найду телефон, – неожиданно пообещала Инна.
Спустя неделю она обрадовала Риту сообщением, что раздобыла номер телефона актрисы.
Кутузова чуть не запрыгала от радости.
– Давай его скорей!
– После небольшого эксперимента, – остановила ее Инна. – Сиди тихо и слушай.
– Что ты придумала? – насторожилась Маргарита.
– Молчи! – велела Селиванова. Затем взяла трубку, включила громкую связь и набрала номер.
– Алло, – пропела Глаголева, чей голос Рита сразу узнала. Но последующий диалог поверг поклонницу актрисы в шок.
– Розалия Марковна? – спросила Инна.
– Да. Кто говорит?
– Меня зовут Маша Иванова, я соседка Риты Кутузовой.
– Кого?
– Вашей подруги Маргариты Федоровны, врача. Она умирает, у нее случился тяжелейший инсульт. Очень нужна ваша помощь.
– Деточка, вы ошиблись. Впервые слышу имя этой женщины.
– Но как же? Ритуля сумела кое-как назвать ваше имя, я еле-еле нашла этот телефон. Кутузова вот-вот скончается, лежит в ужасных условиях – палата на десять человек, врачи к ней не подходят, лекарств нет. Вы знаменитость, пожалуйста, поговорите с главврачом. Просто позвоните ему, тогда к Кутузовой станут иначе относиться. И Маргарита будет счастлива вас перед смертью увидеть.
– Дорогая, прекратите, – недовольно пробурчала Глаголева, – вас обманули. Или вы сами пытаетесь меня надуть, хотите получить денег.
– Нет, нет, ничего платить не надо. Только приехать к Рите, морально ее поддержать, тогда она уйдет на тот свет счастливой.
– Отстань от меня! – вдруг рявкнула Розалия. – Забудь этот номер! Еще раз позвонишь, обращусь в милицию. Делать мне больше нечего по больницам невесть к кому шляться!
Из трубки понеслись короткие гудки. Рита застыла, а Инна строго сказала:
– Извини за доставленные отрицательные эмоции, но теперь ты точно знаешь, как к тебе относится несравненная Розалия Марковна. Можешь порыдать, а потом навсегда забудь о мерзавке. Она тебя использовала и выбросила из своей жизни. Ну, ничего, ее тайна в наших руках, в любой момент мы можем этот секрет на солнечный свет вытащить.
Рита стиснула кулаки.
– Постараюсь не плакать. Но никогда никому ни слова не сообщу о Фаине. И ты должна поклясться, что промолчишь.
– Ладно, – без особой охоты ответила Инна. – Пусть твоя любимая Розочка и дальше живет спокойно.
Маргарита обняла Инну.
– Пожалуйста, позвони завтра Глаголевой и скажи ей, что я умерла. А бумажку с телефоном сожги, не дай бог, она ко мне в руки попадет.
Селиванова выполнила просьбу подруги и более никогда ни она сама, ни Маргарита не беседовали о Глаголевой.
Что испытывала Кутузова, Инна не знала, но сама очень радовалась тому, что карьера артистки пошла под уклон. В девяностые годы мерзкая баба перестала мелькать на экране, потеряла былую популярность. Фаина же спокойно подрастала в детдоме, где ей дали прозвище «актриса» – с малолетства девочка пела, плясала, прекрасно декламировала стихи, на всех новогодних представлениях изображала Снегурочку и получала главные роли в самодеятельных спектаклях. Театральным кружком в интернате руководил профессиональный артист, вышедший на пенсию, и он не уставал повторять:
– Фая, тебе прямая дорога на сцену. Учись на одни пятерки, а потом штурмуй творческие вузы. Непременно станешь студенткой, у тебя яркий талант.
А вот Инна очень не хотела, чтобы девочка стала лицедейкой, подталкивала ее к медицине. Но генетика взяла свое. Фаина получила от государства квартиру, покинула детдом и попыталась поступить в театральное училище, но, увы, срезалась на первом туре. Приемная комиссия не увидела в абитуриентке ничего интересного. А вот ее подруге Ларисе, с которой Фая жила в интернате в одной комнате, повезло, та стала студенткой вуза, где готовят кадры для сцены.
Несколько лет Фаина упорно относила документы во все столичные учреждения, где учат актерскому мастерству, и никогда не доходила до второго тура. Чтобы быть поближе к сцене, она устраивалась работать в разные театры гардеробщицей, костюмершей, администратором, наблюдала за репетициями, учила все женские роли и очень надеялась на чудо: вдруг кто-то из актрис за пять минут до начала спектакля заболеет? На вызов замены времени не будет, все впадут в панику, и тут появится Фаина со словами: «Я знаю текст и готова выйти на сцену».
От полной безнадежности режиссеру придется согласиться, а Фая с блеском выступит, с ней подпишут контракт. Подобные истории подчас происходят, о них сняты кинофильмы, так почему бы чуду не случиться и с Фаей? Но, увы, увы, никто из прим не падал в кулисах без чувств, а Круглову выгоняли из театров за то, что она, забыв о своих прямых обязанностях, постоянно путалась под ногами во время репетиций и представлений.
Не лучше обстояли дела и у Ларисы. Ее после окончания вуза никуда не взяли в штат, не предложили роли в кино.
Чтобы не умереть с голоду, девушки стали жить вместе. Вторую однушку, которую получила Лара, они сдавали и кое-как существовали на получаемые за нее деньги. Фая за крохотную зарплату убивалась за кулисами, Лариса безуспешно бегала по кастингам. Мечты никак не хотели осуществляться, нищета крепко держала их за горло.
А потом Фаина выпала из окна. Слава богу, ее квартира расположена на втором этаже, и девушка только сломала ногу.
Лариса ударилась в панику и бросилась за помощью к Селивановой. Сотрудникам «Скорой» неудачливые актрисы сказали, что произошел несчастный случай. Мол, Фая хотела снять занавески и поскользнулась. Но спешно приехавшей в клинику Инне Фаина призналась: она устала бороться со злой судьбой и хотела покончить с собой. Решение уйти из жизни пришло спонтанно, девушка не подумала, что может остаться в живых. Сиганула вниз, чтобы раз и навсегда прекратились ее мучения.
Селиванова подключила все свои связи и помогла бывшей воспитаннице. Той поставили хороший эндопротез и пообещали, что она не останется хромой.
– Какая разница, – мрачно отреагировала Фаина, услышав это, – все равно мне никогда не попасть на сцену. Я поняла: за кулисами все решают знакомства, а у нас с Ларкой их нет. Других девчонок режиссеры приглашают к себе для личной беседы, а потом они снимаются в сериалах, играют в спектаклях на первых ролях. Но ни меня, ни Лару никто никуда на приватный разговор не звал, мы никому не нужные неудачницы.
– Вы талантливые, не сдавайтесь и непременно пробьетесь, – пыталась успокоить ее Инна.
Фаина скривилась:
– Детские сказки! К удачной карьере ведут две дороги. Надо или переспать с нужным человеком, или родиться в семье режиссера, актера, оператора. Нам с Ларкой нигде не повезло: родичей-знакомых нет, трахаться с нами почему-то никто не желает. Мы отбросы, мусор, ненужный товар, неликвид рынка сцены. Спасибо за протез, но лучше бы мне хромой остаться, тогда бы я стала думать: «Да, разбилась мечта в осколки, но не потому, что я дура бесталанная, а из-за ноги скрюченной». Хоть какое-то утешение.
