Дарья Донцова - Лебединое озеро Ихтиандра
Вика закашлялась.
– Снимала комнату, подрабатывала проституцией, завела от клиента дочку, потом познакомилась с Владимиром и не упустила шанс изменить свою жизнь. Или снимала комнату, сидела за машинкой в нелегальном ателье, торговала на рынке, нанялась домработницей. Вариантов масса. Правду нам уже не узнать.
– Жаль, что ее родители умерли, – окончательно приуныла я.
– Да, Назарова сирота, – подтвердила Вика, – оформив брак, она не работала, сидела дома. Попробуй разговорить ее свекровь.
– Дохлый номер, – вздохнула я, – она лишь повторяла, что невестка из квартиры не выходила. И это очень показательно. Похоже, Лера скрывалась.
Вика не проявила озабоченности.
– Не надо все усложнять. У Валерии не было денег, она плохо знала Москву, не хотела гулять без мужа. Найдется много простых объяснений. Может, ей супруг запрещал по улицам бродить? Или женщина ленива, апатична, без всяких интересов, ее устраивало полурастительное существование у телика.
Я заерзала на стуле.
– В четырех стенах с ума сойти можно! Я вот даже с вывихнутой ногой не могу лежать на диване.
– Не у всех же в заднице атомная батарейка, – рассердилась Вика. – Не меряй людей по себе.
– Может, ты и права, – согласилась я.
– Рада была помочь, – ответила Вика.
Безо всяких приключений я вернулась в приют, где попала в объятия Софьи.
– Дашенька! Какая стиральная машина! – восхищалась хозяйка. – Вы купили самую дорогую, с огромным барабаном. Эдуард с Леной в шоке! Никто не ожидал такого невероятного презента.
Я всегда смущаюсь, если человек начинает излишне хвалить или благодарить меня, поэтому постаралась перевести разговор в иное русло.
– Боюсь, у меня для вас плохое известие.
Софья округлила глаза.
– Ваш жених! Он вычислил, где прячется невеста? Ничего не бойтесь! Мы своих в обиду не дадим. Сама побеседую с ним. Я умею убеждать людей, смогу помочь. Дашенька, откатитесь в нишу за шкафом, у меня открыто окно, боюсь, вас продует.
Чем дольше пожилая дама говорила, тем больше походила на храброго воробьишку, который решил дать бой кошке. Я поспешила успокоить Мурмуль:
– Нет, Бурдюк не знает, где я. Речь идет о Валерии Назаровой.
– Это кто такая? – искренне удивилась Софья.
Я устроилась поудобнее в кресле и рассказала все, что сегодня узнала. Хозяйка ахнула и закричала:
– Эдик! Иди сюда!
Когда сын Мурмуль вошел в кабинет, мне пришлось повторить повествование. Эдуард тоже был поражен.
– Лера не казалась ни ленивой, ни апатичной.
Софья прижала руки к груди.
– Убита! Ужасно! Кто лишил ее жизни?
– Надеюсь, скоро удастся найти преступника, – с жаром пообещала я, – необходимо еще раз побеседовать с Анной Николаевной. Никак не могу выбросить наш разговор из головы и понимаю, свекровь Назаровой чего-то недоговаривает.
– Упаси бог рыться в чужих делах, – испугалась Софья, – это опасно!
Эдуард обнял мать.
– Не нервничай. Даша разумный человек. Полагаю, Лера стала жертвой наркомана.
– Назарова не выглядела обеспеченной, – вздохнула я.
– Подонок, одурманенный препаратами, нападет на любого, – сказал Эдуард. – Его устроит даже мелочь, часы, сумка.
– Вот сумки как раз при ней не было, – проговорила я. – Знаете, что интересно? Мне припомнились небольшие странности.
– Какие? – оживилась Софья.
Я сплела пальцы рук в замок.
– Кассирши видели Леру в магазине утром, примерно полдвенадцатого, или без четверти.
– Ну и что? – не понял Эдуард.
Я открыла рот, но тут в кабинет ворвалась Рената и с порога заголосила:
– Я договорилась по поводу Насти!
– Рена! – закричала Софья. – Только послушай, какую трагическую новость принесла Даша.
Рената огляделась.
– Дарья? Никого не вижу.
Я выехала из ниши.
– Добрый вечер.
– Фу, напугала! – топнула ногой Рената.
– Открыта форточка, Даша может простудиться, – вновь забеспокоилась Софья, – солнышко, вернитесь за шкаф. И повторите свой рассказ, прошу вас.
Мне пришлось в третий раз выступать в роли гонца, принесшего дурные вести. Рената была поражена не меньше семьи Мурмуль.
– Вот беда! Вот беда! – повторяла она.
– Необходимо забрать тело и достойно Леру похоронить, – захлопотала Софья, – Настя должна иметь возможность прийти на могилу матери. Это очень важно. Психологически. Господи, как сообщить девочке? Я не могу! Простите! Не могу!
Софья закрыла лицо ладонями, Эдуард снова обнял ее.
– Ну, тише, слезами Леру не вернуть.
– Мужчины такие черствые, – неодобрительно сказала Рената.
Эдик погладил Софью по спине.
– Нет, просто мы нацелены на решение проблем. Валерия скончалась, у нас возникли трудности. Как объявить Насте о несчастье? Что делать с девочкой?
– Патрик психолог, пусть он побеседует с малышкой, – глухо сказала Софья, – он умеет вести подобные разговоры.
– Хорошее решение, – одобрил Эдик.
– Сегодня нельзя волновать ребенка, – засуетилась Рената, – я договорилась, что завтра, в полдень, ее бесплатно и вне всякой очереди примет профессор Березов, мировая величина по детской тугоухости. Иван Павлович постоянно в разъездах, его зовут на консультации в США, в европейские страны. Огромная удача, что он сейчас в Москве.
– Почему нужно держать девочку в неведении? – спросила я.
– Лучше вообще ей не говорить, – всхлипнула Софья. – Только представьте, что уже пришлось пережить малышке. Сначала она осознала свою инвалидность, ущербность, потеряла человека, которого считала отцом, очутилась с матерью на вокзале, приехала в приют и… и…
Софья опустила голову на грудь.
– Ну, мама, прошу тебя, – устало сказал Эдуард. – Давай успокоимся.
– Не могу, – всхлипнула Софья. – Как Настя это переживет! О! Я придумала!
Хозяйка резко выпрямилась.
– Пусть Патрик скажет Настеньке: «Лера нанялась на работу за границу, вернется через год».
– Глупости, – скривилась Рената, – девочка будет думать, что мать ее бросила! А насчет отсрочки печального сообщения поясню. Насте завтра предстоит сделать массу анализов. На фоне стресса они могут показать несуществующий результат.
Я кивнула:
– Одна из наших собак, пуделиха Черри, панически боится ветеринаров. Раз в полгода я непременно привожу стаю в лечебницу. У псов берут анализы. Черри каждый раз диагностировали диабет, в конце концов врач засомневался и сам приехал к нам с пробирками. Черри оказалась здоровее многих – сахар в крови повышался от страха и волнения.
– Некоторые люди любят собак больше, чем детей, – тихо произнес Эдик.
Я заморгала. Неужели я допустила бестактность?
– Вот видите, – кивнула Рената, – я права. Девочка спокойно съездит к врачу, а уж потом Патрик ее огорошит.
Я внезапно вспомнила, о чем хотела сказать в тот момент, когда Рената ворвалась в кабинет:
– Возникают вопросы. Неувязочка со временем.
Софья заморгала, а Рената насупилась.
– Вы о чем?
– Во сколько Лера встречалась с Ромальцевой? Вроде вы упоминали, что в полдень?
– Да, – согласилась Рената.
– Где живет Евгения Михайловна? – не успокаивалась я.
– В спальном районе, – ушла от ответа Рена.
– Кто вам сообщил, что Валерия отказалась от жилплощади?
– Ромальцева, – быстро сказала Рената, – позвонила в четверть первого.
Я на несколько секунд задумалась.
– Вроде вы вчера говорили про звонок самой Леры, сообщили, что она лично беседовала с вами, – протянула я.
– Это что, допрос? – вскинула голову Рена.
– Не замечаете нестыковки? – удивилась я. – Завтракать все сели в восемь, в десять ваша протеже поехала к Ромальцевой. Магазин, в котором Лера оставила паспорт, находится в начале Кутузовского проспекта. Валерия вошла в торговый центр в полдвенадцатого или без четверти, побегала там, напугала кассирш. Ну как она ухитрилась добраться почти из центра на окраину, посмотреть жилплощадь, побеседовать с хозяйкой? У нее на это осталось невероятно мало времени.
– Наверное, она опоздала на встречу, – предположила Рената.
Но я не согласилась:
– Секунду назад вы сказали, что Евгения Михайловна позвонила в четверть первого.
Рена закатила глаза.
– Господи! Какая разница!
– Большая, – уперлась я. – Вам не приходило в голову, что Евгения соврала?
В комнате воцарилась тишина.
– Зачем? – удивилась Софья.
– Интересный вопрос, – кивнула я, – и правда, зачем? Еще меня смущает ситуация с певцом. Лера отказалась служить домработницей у соловья шоубиза, свое решение она мотивировала маленькой зарплатой и огромным объемом работы.
– Дурочка! – воскликнула Рената.
Я выехала из ниши.
– А теперь смотрите, что получается. Дадим Назаровой фору, Лера в состоянии паники в одиннадцать тридцать покидает магазин. Я верю кассиршам: они почти одинаковыми словами описали поведение Валерии. Паспорт в стиралке, губная помада в СВЧ-печке, пудреница в холодильнике, – все свидетельствует о неадекватности Назаровой, она в ужасе.
