Татьяна Луганцева - Террариум для Царевны-лягушки
– С чего ты взял? – сжалась Меланья.
– Не лги! Как это я раньше не догадался? От тебя ведь даже пахнет.
– Совсем чуть-чуть, за расставание.
– Это с Верой, что ли? – уточнил Гера.
Меланья нахохлилась.
– У меня в офисе сухой закон, – покосился на нее Гера.
– Сухой закон – не самое хорошее, что пережила наша страна в горбачевские времена, – спокойно ответила Меланья. – Кроме того, я не в офисе, я еще не до конца уверена, что меня берут на работу. Я больная и слабая женщина. А больные, как дети, могут есть и пить что хотят. Так?
– Все знаешь, – усмехнулся Гера, сворачивая на стоянку. – Здесь остановимся, мы почти приехали.
– Ты так и не рассказал, что там у нас поменялось? – напомнила Меланья.
– Ты меня смущаешь и отвлекаешь непонятными рассказами и вызывающими формами. – Гера остановил «мерседес». Обошел машину и помог выбраться Меланье. – Так как клиент мертв, а мы хотим узнать обстановку, которая его, то есть ее окружала в последнее время. Вот я и предлагаю поселиться в отеле, который принадлежал Анастасии.
– У нее был отель?
– У ее семьи, ее польского мужа.
– Так у нее еще и муж был? А чего она тогда на тебя так ревниво смотрела? – удивилась Меланья.
– Ничего она не смотрела, тебе показалось, – повел ее вверх по переулку Гера. – А муж у нее умер, я говорил....
– Понятно, все умерли, печальная история. А то, что мы поселимся в этом отеле, так это здорово!
– Только мы должны изображать скорбь по своей знакомой. Имидж обычной семейной пары нам подойдет? – спросил Георгий.
– Мне – да! А вот ты ко мне слишком холоден...
– Может, я уже потерял интерес к своей жене? Такое же бывает? – засмеялся Гера.
– Бывает, но не со мной! Научитесь смотреть на меня нежно и с вожделением, пан. Я не хочу быть женщиной, к которой потеряли интерес даже понарошку, – упрямилась Меланья.
– Я постараюсь, – пообещал ей Гера, пряча смешинку в глазах.
Они уткнулись в красивую кованую ограду, огораживающую заросший сад, прорывающийся зелеными и мертвыми сухими ветками сквозь прутья решетки, как будто ветки тянулись на волю. Домик представлял собой милое двухэтажное сооружение с мансардой, открытой верандой и рестораном. Фасад был облицован крупным песчаником, крыша покрыта черепицей цвета красного вина. Окна из светлого пластика и зелень, даже чересчур обильная, дополняли картину.
– Здесь нас поймут? – поинтересовалась Меланья. – Мне начинать разминать язык? Ве-ве... В смысле, переходить на английский?
– Насколько мне известно, тут многие понимают русский, – ответил Гера.
– Как это?
– Узнаем на месте...
Глава 9
Меланья приготовилась разыгрывать идеальную супругу, тем более что их разместили в номере с большой двуспальной кроватью. Она не могла забыть выражение лица Геры, когда он увидел эту кровать, от смущения он даже убежал курить. Не успела она распаковать вещи, как в номер ворвался Георгий и на повышенных тонах сообщил ей, что немедленно должен уехать.
– Меланья, мне позвонили из Москвы! Катастрофа! Тело Насти некому встретить и похоронить! Возникла масса вопросов, которые могу разрешить только я. Немедленно вылетаю в Москву и, как только все улажу, вернусь. Останешься здесь или тебя переселить? – Гера выглядел озабоченным и встревоженным.
– Так ты прямо с-сейчас? – оторопела Меланья.
– Сию минуту...
– Конечно, брошенный труп в аэропорту – грустное зрелище. Не волнуйся за меня. В номере очень мило, здесь и останусь.
– Вот тебе кредитка, код я написал, пользуйся, сколько угодно...
– Сколько угодно? – переспросила Меланья. – Там что, конца нет?
– Считай, что нет.
– Не боишься? – спросила она.
– Чего?
– Ну, что средства пойдут не по назначению?
– Я сказал, трать сколько хочешь... – Георгий даже побледнел.
– Хорошо, злоупотреблять не буду, а ты как поедешь, без денег?
– Я? Да не волнуйся за меня, у меня много кредиток... Вот еще отдам тебе всю наличность. – Он вывалил из бумажника кучу евро и долларов. Затем очень внимательно посмотрел в глаза Меланьи. – Только я очень тебя прошу, ни во что не влезать, пока не вернусь! Постараюсь быстренько обернуться.
– А во что я тут влезу? – сделала наивные глаза Меланья.
– Ну, мало ли... Я так... На всякий случай. Просто живи, отдыхай, трать деньги, женщины же это любят.
– Я не забыла, что ты знаешь о пристрастиях женщин. А еще они способны зарабатывать сами!
– Вряд ли тебе это удастся в чужой стране без помощи знакомых. В общем, просто отдыхай! – Гера взял ее руку и поцеловал. – Извини, что вынужден покинуть, чувствую свою вину, что не дал возможности поиздеваться над собой, изображая счастливую семейную пару.
– Ничего... Я подожду, – вздохнула Меланья и подмигнула ему. – Надеюсь, ты бежишь не от двуспальной кровати?
– Я бы спал на диване, – ответил Гера, взял свои вещи и положил ключи от «мерседеса». – Можешь пользоваться машиной. Я оплатил две недели аренды.
Он попрощался и вышел, а через минуту такси помчало его в аэропорт от частной гостиницы «Каролина».
Меланья, державшаяся все это время молодцом, оставшись одна, немного растерялась. Номер «люкс», очень даже недурной для гостиницы «три звезды», состоял из двух комнат, небольших, но по-домашнему уютных. Единственно, что поразило Меланью, – так это цветовое решение оформления. Темные стены утяжелялись обивкой из темного дуба, массивная мебель, обилие каких-то медных канделябров «под старину», но с электрическими лампочками в виде свечей. А покрывало, скатерть, ковер на полу и занавески были ярко-красными, кровавыми. Какая-то странная смесь, словно номер приготовили для графа Дракулы, у которого напрочь отсутствовал вкус.
Меланья высыпала свои вещи на диван и, открыв створки дубового шкафа, стала насвистывать веселую мелодию, чтобы себя подбодрить. Шкаф оказался огромным и темным. Меланья решила, что, повесив сюда одежду, может ее потом и не найти.
В спальне центральное место занимала двуспальная кровать-монстр. На ней вполне могла бы разместиться футбольная команда. Сверху свисал величественный балдахин все того же навязчиво-красного цвета.
«Странный декоратор у них поработал, столько красного очень тяжело для зрительного восприятия. Я бы не удивилась, если бы этот декоратор оказался дальтоником, искренне решившим, что украсил номер приятным для глаз изумрудным цветом», – подумала Меланья.
Номер давил на психику. Меланья почувствовала себя одинокой и ничтожной. Она распахнула настежь окно, впуская в помещение свежий воздух вместе с ароматом цветов, щедро распустившихся вокруг гостиницы.
«Что мне надо? – подумала она. – Найти родственную душу или хотя бы кого-то русскоговорящего. Иначе я тут с ума сойду в ожидании».
Меланья наконец-таки избавилась от ненавистной кофты и надела одну из своих любимых блузок из нежного золотистого шелка с откровенным вырезом, весьма соблазнительным, и большим воланом на груди, несколько маскирующим ее размер. Она распустила волосы, сменила туфли, подобрав сабо под цвет блузки. Взяла спасительную кредитку, вышла из номера и столкнулась нос к носу с молодой черноволосой и темноглазой женщиной лет тридцати в строгом платье. Кожа незнакомки имела болезненный оттенок, волосы собраны в строгий узел на затылке.
– Ой! – испугалась Меланья.
– Здравствуйте, – на русском языке, с небольшим акцентом, произнесла женщина. – Пришла спросить, все ли вас устраивает? Нет ли претензий?
– Претензия одна – цветовое решение номера, но менять вовсе даже не обязательно, – отшутилась Меланья, чувствуя себя перед этой невысокой и очень хрупкой дамой разряженной слонихой.
Женщина улыбнулась уголками губ.
– Мрачноватый интерьер, я согласна. Но не все сразу. Сейчас мы хотим привести в порядок сад, а потом я займусь ремонтом номеров. Хочу, чтобы гостиница стала современнее.
– Современность – это именно то слово, о котором я тоже думала. А вы? Извините...
– Меня зовут Каролина, я дочь Полека Соболевского, – представилась женщина.
– Вы так хорошо говорите по-русски, – отвесила Меланья заслуженный комплимент.
– Мой отец Полек Соболевский был привезен из России в Польшу родителями в возрасте десяти лет, здесь и остался. Получил польское гражданство и из Павла Соболева превратился в Полека Соболевского.
– Понятно, – кивнула Меланья, – корни у вашего отца русские...
– Совершенно верно, – провела рукой по лбу Каролина. – Он всегда помнил об этом. Отец хорошо говорил по-русски и нас научил. И всегда с удовольствием общался с выходцами из России, Украины и, как ее... еще Белоруссии... У нас почти весь персонал понимает по-русски. Знаете, я не знаю, как к вам обращаться, – всполошилась женщина.
– Простите, это я не представилась. Меланья. – Бог ее услышал и послал собеседницу, прилично говорящую на ее родном языке.
