Михаил Башкиров - Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
– Я тоже.
– Динечка, давай поговорим о чем-нибудь отвлеченном.
– Только не об эпизоотологии.
– Как тебе Оленька?
– Ты уже спрашивала.
– Ах да, прости.
– Нинель, меня в Оленьке поразила борьба за возвращение мужа в постель.
– Да, намаялась она с ним…
– А не затеяна ли вся эта история с импотентами предприимчивыми урологами? Это же какие бабки наварить можно на их невыговариваемых процедурах!
– Вот здесь ты, Динечка, не прав. Объясняю популярно. Если ты один испытываешь половое бессилие, а вокруг тебя резвятся неуемные секс-машины, то, конечно же, специалисты по импотенции на тебе озолотятся. Но когда ты в массе страдающих, да к тому же попытки собратьев по несчастью показали неэффективность традиционной медицины и нетрадиционных методов, то легче смириться и найти занятие, способное хотя бы эмоционально заменить угасшую функцию, чем попусту тратиться.
– Стрельба из арбалета по мишени?
– Вот мы и пришли. Прошу, будь со Светланой Константиновной безукоризненно вежлив.
Нинель Осиповна заколдовала у калитки с домофоном.
Я снова нагнулся за упавшим яблоком.
Этот прием не так навязчив, как пресловутое завязывание неразвязанных шнурков.
Тинейджеры вместо того, чтобы резаться на компах в последний хитовый шутер, упорно продолжали топтать скучную тропу необъявленной войны.
Глава 8 Нечаянное гадание
Карты Таро лежали замысловатой кельтской петлей.
Сигнифактор – Шут сулил в ближайшем будущем неминуемую катастрофу и обрекал на абсолютное безрассудство при выполнении текущего задания.
Светлану Константиновну, слишком хрупкую, изящную, капризную, с непомерно большим животом, подташнивало.
От карт, скрывающих грядущее.
От будущего мальчика, который не заменит желанную девочку и обязательно вырастет занудой и нытиком.
От мужа, не признающего ничего, кроме долбаных-передолбанных дрозофил с разноцветными глазками.
От духоты.
От яблок.
От недосыпания.
От нас.
Я украдкой перевернул карту, направленную на доцентшу.
Висельник дразнился синим языком.
Нинели Осиповне предстояло самопожертвование – неизбежное и необходимое.
Но вот Светлана Константиновна перестала судорожно вгонять в легкие избыточный воздух и добавила в расклад еще одну карту.
Верховная Жрица – строга и права.
Знания, которые мы ищем, находятся внутри нас и нигде более.
– А Колесницы у вас для меня не найдется?
– Стремитесь к победе?
– Поражения заставляют разочаровываться в идеалах.
– Может, Колесо Фортуны устроит?
– Нет, я не верю, что от нас ничегошеньки в этой круговерти не зависит. Не верю!
Нинель Осиповна не участвовала ни в моих попытках настроить диалог, ни в муках приятельницы.
В гадальную петлю добавилась карта.
– Получите Восьмерку Пентаклей.
– И как истолковать сие указание?
– Вам не следует торопиться.
Кое-как мне удалось разговорить страдающую асимметрию.
И подвести к интимному.
– Светлана Константиновна, что же особенно запомнилось?
– Лучше не спрашивайте.
– А все же?
– Холодно, было холодно.
– Снег падал?
– Не знаю.
Терпение и такт.
– Ну хоть маленькую подробность.
– Вкус!
Лицо Светланы Константиновны утратило капризность.
– Я помню вкус посланника небес. Вернее, язык помнит.
– Он позволил себя лизнуть?
– Не знаю, но я с первого дня сексуальной практики возбуждаю партнера языком, и почти всем это нравилось.
– Этому тоже?
– Не знаю, но на языке остался вкус… Не ладана, не елея, не амброзии, а вульгарного мужского пота… Он трудился… Он старался…
– А разве у посланника небес бывает пот, да к тому же трудовой?
– Да неужели вы все ослепли и оглохли, неужели вы не видите и не слышите?
Светлана Константиновна уронила колоду на пол.
– Небеса готовят воинство для отражения сил вездесущего зла, и близок час, близок!
К моим ногам спланировала Падающая Башня, вещающая о том, что я зашел слишком далеко и теперь должен поплатиться за дерзость.
Нинели Осиповне достался Воин Скелетов, намекающий: близкий друг излишне болтлив и патологически хвастлив.
Спасибо.
Хозяйке выпал Слепец, не рекомендующий продолжать диалог.
Спасибо.
А картой, предназначенной для противника, оказалась Луна.
Враг обладает огромными психическими возможностями.
Большое спасибо.
Светлану Константиновну опять затошнило.
Лучше вести матерную перепалку с отделением нажравшихся спирта контрактников, готовых разнести все и вся ради взыгравших амбиций, чем выслушивать эту жеманность с мистическим окрасом.
– А вы бы узнали на вкус?..
– Уйдите!
– Сейчас милочка, сейчас.
Нинель Осиповна подняла и Луну, и Слепца, и Воина Скелетов.
– Спасибо за гадание.
– Уйдите!
Не обращая внимания на стенающую хозяйку, я нагнулся за упавшей картой, лежащей крапом кверху.
Будем читать судьбу до конца.
Но Нинель Осиповна торопливо загнала в середину колоды вестника ближайшего – день, два – будущего.
– Уйдите!
Подчиняясь тошнотворной ненависти, мы оставили нечаянное гадание, так и не узнав в полной мере, что, где, когда и почему.
Хотя и предъявленных карт хватило с лихвой.
Глава 9 Вагинальный полтергейст
С далекой реки, угадываемой лишь по роскошной кайме извилистой поймы, в Садоград пожаловала хищная птица – скопа.
Местные воробьи, синицы, голуби и прочая чирикающая, пинькующая, посвистывающая мелочь забеспокоились о себе и подрастающем – уже не желторотом, но еще не опытном, – поколении.
– Нинель, ответь мне как знаток человеческих душ – а что, у забеременевших женщин не возникает мысли об аборте?
– Сейчас уже нет.
– А раньше?
– Значит ты, Динь, не в курсе абортного проклятия?
– Ну-ка, ну-ка поподробней.
– Естественно, когда началась первая волна непорочных зачатий, то нашлись те, которые посчитали это не совсем своевременным. Но тут вмешались определенные силы и наказали ослушниц.
– В каком смысле?
– В прямом… Одну забеременевшую девицу родители принуждали к аборту, и в семье начались проблемы… Вернее, у нее самой и ее мамы… Жуткие проблемы…
Нинель Осиповна, разомлев от жары и воспоминательного процесса, бухнулась на скамью в тени раскидистой яблони.
Я присел рядом.
– Жуткие проблемы! У дочери и мамаши каждое утро – вопли! У обеих во влагалищах оказывались посторонние, не приспособленные для удовлетворения предметы – бутылки, рулоны туалетной бумаги, полуботинки мужа, и тому подобное… Длилось это целую неделю. Они, конечно, сначала скрывали позор, но мамаша все-таки проболталась…
– И чем все кончилось?
– Ну, получив наглядный урок, они смирились, благополучно забеременели и почти одновременно родили: одна – сына и брата, другая – сына и внука.
– А с другими не пожелавшими детей?
– Второй случай, мистический, полностью исключил аборты из практики, по крайней мере, в Садограде.
– И что там было мистического?
– Пострадала супруга ученого секретаря. Как только заявила мужу об аборте – началось такое!.. Вся мебель у них в доме сошла с ума и начала баррикадировать им спальню. Каждое утро.
– Теперь я нисколько не удивлюсь, если ты скажешь, что и лесбиянство тоже было искоренено подобным образом.
– Да, хватило одного примера: очаровашки развлекались в бассейне, и вдруг туда хлынули фекалии – кто-то подсоединил не ту трубу не туда, куда надо… Вони, рыданий, визга, раскаянья хватило на добрый час…
– А ваш летун-оплодотворитель весьма строг к нарушениям традиций! Фундаментальный моралист.
– Ну что, скептик, еще куда-нибудь заглянем, или достаточно?
– Нинель, ты не обижайся, но у меня привычка отрабатывать все гипотезы, даже самые невероятные.
– Намекаешь, что я заранее договорилась с Оленькой и Светланой Константиновной, как тебя разыграть?
– Почти угадала.
– Ох, Динь, беременным женщинам больше делать нечего, как сочинять истории для чужака, неизвестно зачем пожаловавшего… К тому же не забывай: ты для них мой племянник – ни больше, но и ни меньше…
– Да, на розыгрыш это не тянет… Кстати, Нинель, а как относится строгий летун к зоофилии?
– Искоренил в зачатке… Одна глупышка попробовала с кобелем, так эту псину через сутки обнаружили расчлененной, как для продажи в мясных рядах. А собачий пенис очутился в кастрюле с харчо, сваренным новоявленной сучкой.
– Круто.
– Есть еще вопросы?
– Пока нет.
– Тогда продолжим обход.
– Неплохо бы нанести визит к женщине из первой волны залетов.
– Тогда нам надо к Катерине… Такой мальчонка у нее растет, Ванюша… И главное, Павел, ну, ее муж, кандидат сельскохозяйственных наук, обожает и ребенка, и Катерину… В полном смысле…
Нинель Осиповна грузно поднялась, одернула смятый парашют юбки и закончила опрометчивую фразу:
– Счастливая семья.
