Керри Гринвуд - Убийство в Балларатском поезде
Надпись на побеленной стене у самой двери гласила: «Сдаются комнаты. Полный пансион». У Берта родилась идея.
– Живо, Сес, скройся в конце тропинки, а я попрошу сдать мне комнату. Не хочу, чтобы она тебя видела.
Сес сразу все смекнул и ретировался в кусты. Шарканье шагов возвестило о приближении обитателей дома.
Дверь, скрипнув несмазанными петлями, отворилась, и маленькая девчушка-замарашка спросила:
– Чего вам нужно?
– Комнату, – грубовато отвечал Берт. – Хозяйка дома?
Девочка кивнула, теребя заляпанный передник, и распахнула дверь.
– Входите, – проговорила она безучастно, – плата десять шиллингов в неделю, за стирку отдельно, в доме не курить и не пить. – Полушепотом она добавила: – Но шли бы вы лучше в другое место.
Берт, услыхав это, усмехнулся и похлопал девочку по костлявому плечику.
– У меня есть свои причины, – сказал он многозначительно; в глазах девочки на миг вспыхнула искорка понимания.
– Звать-то тебя как? – спросил Берт, и тоненький голосок ответил:
– Рут. Только не рассказывайте ей, что я говорила с вами.
В голосе девочки был такой неподдельный страх, что Берт не решился ничего сказать в ответ, а лишь кивнул.
– Кто там топчется в дверях, девчонка? – послышался скрипучий голос из глубины дома. – Нынче днем с огнем не найти расторопной девчонки, не то что в былые годы. Когда я сама была девчонкой, работала по двенадцать часов, да еще как! Нынешние же чуть что нюни распускают, а стоит попросить подать чай, так они – хлоп – и занемогли. Ну? Кто там?
– Мисс, к вам мужчина, – промямлила Рут. – Он хочет снять комнату, мисс.
– В самом деле? А ты объяснила ему условия?
– Да, мисс, объяснила.
Глаза Рут умоляли Берта воздержаться от критических замечаний, и он почувствовал себя в сговоре с этой затурканной служанкой. Бедняжка! Эта тетка – настоящее чудовище.
– Да вроде она все мне растолковала. Так что, найдется у вас для меня комнатенка или нет? Не могу я тут весь день лясы точить.
Мисс Гей появилась из кухни, вытирая руки о грязное полотенце. Берт оглядел ее с ног до головы и пришел к заключению, что перед ним Первостатейная cтерва самого грязного пошиба. Первостатейные стервы бывают двух видов: фанатичные чистюли, от которых пахнет отбеливателем, и неряхи, от которых за версту разит протухшей вареной капустой. Мисс Гей благоухала желтым мылом и кислым молоком. Нельзя сказать, что она располагала к себе – в стоптанных домашних тапочках, выцветшем халате из какой-то дерюги, без чулок и в желтой кофте, засаленной по бокам. Берт улыбнулся своей самой лучезарной улыбкой, которая заставила слегка помягчеть жесткий подбородок и тонкие злые губы.
– Вот денежки, – предложил он и протянул десятифунтовую бумажку, которая в мгновение ока исчезла в укромных складках наряда хозяйки. – Показывайте комнату.
Маленькая служанка поплелась за ними по неподметенной лестнице в комнату, которая когда-то была вполне приличной: высокий потолок с лепниной, стены оклеены обоями с орнаментами Морриса. Позже была построена оштукатуренная перегородка, которая загораживала окно. В комнате стояла койка с двумя одеялами, буфет, явно перекочевавший из кухни (в нем сохранились еще крючки для чашек), колченогий стол и видавшее виды кресло. Берт подавил отвращение и сказал как ни в чем не бывало:
– Это мне подойдет, мисс. А как насчет кормежки?
– Завтрак в семь, обед в двенадцать, если вы будете приходить днем домой. Ужин в шесть. А если захотите брать обед сухим пайком, предупреждайте меня накануне. Белье для стирки надо складывать в этот мешок, его забирают по понедельникам. За стирку плата отдельная.
– А ключи, – напомнил Берт. Мисс Гей отцепила один от звякавшей на поясе связки и протянула ему.
– Ни выпивки, ни курева в комнате, а свет выключать в десять. И никаких женщин. Визитеры должны оставаться в гостиной. Расчет каждую пятницу ровно в полдень. Если что понадобится, попросите Рут. Она бестолковая девчонка, и проку от нее чуть, но родную кровь за порог не выгонишь.
Рут намотала грязный передник на руку и с трудом удержалась, чтобы не всхлипнуть.
Мисс Гей уплыла вниз по лестнице. Берт порылся в карманах.
– Вот, возьми, – прошептал он и сунул в обветренные руки девочки два шиллинга шесть пенсов.
– Никому ни слова, договорились?
Рут кивнула. Ее карие глаза были ясными и проницательными.
– Ты не такой, как обычные ее постояльцы, – заметила Рут с любопытством. – Что ты тут делаешь?
– Пойди-ка вниз, принеси веник да подмети тут хорошенько, – распорядился Берт вполголоса.
Рут помчалась вниз и вернулась с чем-то отдаленно напоминающим швабру, из которой торчали всего три жалких щетинки. Этой метлой она терпеливо, потому что была девочкой старательной, принялась мести пол, а Берт тем временем шепотом объяснял ей, зачем он здесь очутился.
– Это из-за той девчонки, понимаешь, Джейн Грэхем. Досточтимая Фрина Фишер решила о ней позаботиться, потому что бедняжка потеряла память – я имею в виду эту самую Джейн. А твоя мисс Гей объявилась с утра пораньше и потребовала вернуть ей Джейн, заявив, что та ее племянница. Вот мисс Фишер и решила, что тут дело нечисто, и послала меня все разведать хорошенько. Ты знала Джейн?
– Да. Она была моей лучшей подругой, Джейн-то. Она тут жила почти шесть месяцев, с тех пор как ее бабка померла. Сначала умерла мама, а потом и бабка, а отец у нее был моряком и не вернулся из плавания, вот хозяйка и взяла Джейн к себе.
– По доброте, выходит? – простодушно спросил Берт.
Рут рассмеялась робким смехом рабыни.
– По доброте? Она-то? Шутите! Она взяла Джейн так же, как и меня, чтобы мы на нее работали. Но Джейн была со странностями.
– Как это со странностями?
– Ей снились кошмары, – объяснила Рут. – Бабка-то повесилась, а Джейн ее нашла, в этом доме все и случилось, на окне там, наверху, я туда теперь и ходить боюсь. А тут еще этот тип, гипнотизер.
– Кто? Осторожнее, она возвращается. Сматывайся, – предупредил Берт и выпустил девочку из комнаты.
– В другой раз возьми метлу, которая метет, – грубо крикнул он ей вслед, и Рут помчалась вниз по лестнице мимо своей хозяйки. Мисс Гей хотела было отвесить ей оплеуху, но Рут была шустрая и увернулась.
– Эти девчонки! – проворчала мисс Гей. – Все в порядке, господин…
– Смит, – подсказал Берт. – Берт Смит.
– Я принесла вам книжечку постояльца, господин Смит.
– Спасибо. Пришлите девчонку с нормальной метлой. Тут повсюду штукатурка валяется – того гляди шею сломаешь.
Мисс Гей отчалила, Берт закрыл дверь. В комнате не было окон, и он чувствовал, что задыхается. Когда-то в крыше образовалась протечка и вода текла по стене, оставив на ней большие ржавые потеки – пятно, похожее на ухмыляющееся лицо.
– Местечко что надо, – саркастически заметил Берт, опасливо присел на армейскую койку и стал ждать возвращения Рут.
Девочка вернулась лишь через полчаса. На этот раз с нормальным веником. Видно было, что она плакала. Берт заметил следы слез на лице ребенка и спросил:
– Она что, задала тебе трепку?
Рут кивнула.
– Запретила с тобой разговаривать, но я все равно буду, – заявила девочка с вызовом.
Берт закрыл дверь и оперся на нее, заслонив замочную скважину, на случай, если мисс Гей вздумает подслушивать.
Рут взялась за веник и стала с шумом подметать.
– О каком это мужчине ты упомянула? – спросил Берт.
– Гипнотизер один. Сеансы дает. В Тиволи. Он и меня пытался загипнотизировать, но я только притворилась. А Джейн он часто гипнотизировал. Мог внушить ей, будто лед – это раскаленная кочерга; дотронется потом до нее ледышкой, а у той на руке волдырь вскакивал как от ожога. И заставлял ее разговаривать с бабкой ее, жаловаться, как хозяйка ее колотит, а потом хозяйка ее наказывала, когда Джейн приходила в себя. Просто страх один, – поведала Рут, чихая от пыли. – Хорошо, что не я была на ее месте.
– А он все еще тут? – спросил Берт, потрясенный рассказом.
Рут кивнула.
– Он ейный хахаль, – сообщила она мрачно. – Так постояльцы говорят. У него тут лучшая комната с окном и все такое. И еда всегда отменная – бекон, яйца, булочки и все прочее.
– Ты небось голодная? – спросил Берт. – Где она тебя раздобыла?
– Из приюта. Я вовсе ей не родная кровь! Она меня взяла под опеку. Родители мои померли. Лучше бы она этого не делала! – грустно сказала Рут. – В приюте мне было лучше. Монахини позволяли мне учить младших детей грамоте. Я не хотела уходить, но она меня забрала… сюда. – И добавила уже громко: – Я всю штукатурку вымела, господин Смит.
Слух Рут, обостренный побоями, уловил приближение мисс Гей прежде, чем Берт услышал ее шаги. Он распахнул дверь, Рут выскочила, неся веник и совок. Берт вышел в коридор.
– Я тут отойду на пару часов, – сказал он, спустился по лестнице и вышел на улицу, где в заросшем палисаднике скрывался в засаде Сес. У Берта было такое чувство, будто его по шею окунули в нечистоты.
