Татьяна Луганцева - Диета для Дракулы
«Я ее убила! – промелькнуло у нее в голове. – Наверное, в графине была кислота. Но кто ее туда налил?»
И она закричала жутким голосом:
– Помогите! Кто-нибудь! Скорее!
– Да тише ты, Роза, приди в себя, со мной все хорошо! – Старушка ухватилась за ее белый халат цепкими ручонками.
Розалинде неожиданно почудились знакомые нотки в ее голосе, и только это не дало ей окончательно потерять сознание. Странно было слышать, что у старушки все хорошо, когда у человека прямо на глазах буквально слезала с лица кожа.
– Глаза только немного щиплет, – вздохнула Софья Львовна.
– У вас с кожей что-то, – с трудом произнесла Розалинда.
– Ничего страшного, это же грим, – отмахнулась старушка. – А тут у тебя мило. То трусами мне слезы утираешь, то водкой в лицо брызгаешь.
– Водкой? В графине была водка? – дошло до сжавшегося от страха сознания Розы.
– А ты думала, что? В рот взяла и не поняла? Водка, конечно!
– Я уж решила, что кислота… – пробормотала Розалинда.
– Скажешь тоже, кислота… Жаль только, весь грим потек.
– Грим… – эхом повторила Розалинда. И тут уже настала ее очередь удивляться: – Ольга Игоревна, вы?! Что за маскарад? Господи… Ну точно, вы! Но к чему все это? – понемногу приходила в себя Розалинда.
– Ты узнала меня сразу? – рассмеялась Ольга Игоревна.
– Конечно нет. Пришла какая-то болтливая, вредная старуха… Я подумала, что мне страшно не повезло, начало приема – и такой тяжелый случай. Подобные бабки, пока не расскажут про всю свою жизнь, про первые и все последующие шаги своих детей, не успокоятся. У вас получилось потрясающе! Вы были совсем другая! Но зачем вы меня разыграли? – спросила Розалинда.
– Просто подумала: ты же когда-нибудь спросишь, кем я работаю и чем занималась.
Роза протерла лоб какой-то тряпкой, стараясь не думать, что это могут быть опять чьи-нибудь трусы.
– Вы работаете старухой?! Для чего? Чтобы вот так пугать людей до обморока или доводить до белого каления? У вас, наверное, контракт с фирмой «Разыграй меня до смерти».
– Ну и дурочка же ты, все-таки… – задумчиво посмотрела на дочь Ольга Игоревна. – Вообще-то я всю жизнь проработала в театре. Некоторое время назад была вынуждена уехать в Америку, где была очень плотно занята на Бродвее…
– Так вы – актриса?! – изумилась Роза.
Они рассмеялись.
– Эх, ты, Роза, Роза… «Вы работаете старухой?» – передразнила Ольга Игоревна, да так четко сымитировав интонацию Розалинды, что та не сдержалась и улыбнулась.
– И вы оказались востребованы?
– Конечно. Начинала с русского театра, а по мере того, как выучила два языка да позанималась с педагогом, чтобы говорить без акцента, меня стали приглашать и в другие театры. Но, естественно, больше клевали на национальный колорит. Один раз меня так в афише объявили, до сих пор помню: «В главной роли известнейшая русская актриса, знавшая Станиславского лично. Ольга, дочь самого князя Игоря!» Я так веселилась тогда, чуть с ума не сошла от смеха.
Женщины за милой беседой привели себя в порядок, вытерли лица, поправили одежду. Но на белом халате Розалинды остались пятна, а лицо Ольги требовало более тщательного отмывания и очищения кожи от грима.
Розалинда вернулась на свое место и отдышалась. В кабинет постучали. Из-за створки раздался вопрос:
– Можно?
– Подождите, пожалуйста! – ответила Роза и многозначительно посмотрела на Ольгу Игоревну.
– Да, работа врача – серьезное дело, не до сантиментов, – кивнула мать. И, прищурив глаза, поинтересовалась: – А все-таки здорово я тебя провела?
– Великолепно! Только зачем? Ну, спросила бы я, и ты бы ответила…
– Нет, было бы совсем не то, – положила ногу на ногу Ольга Игоревна. – Да, сказала бы, что актриса. И что? Я и так выгляжу перед тобой не в лучшем свете – бросила ребенка, да еще и профессия такая… легкомысленная. Я хотела, чтобы ты поняла: это мое призвание. И еще, что я очень хорошая актриса. Кроме того, я добилась, что ты стала говорить мне «ты».
Роза задумалась:
– Да, действительно…
– Вот! – стукнула кулаком по столу Ольга Игоревна.
Дверь в кабинет снова открылась.
– Уже можно? У меня талончик на девять пятнадцать.
– Да подождите немного! – воскликнула мать, и дверь захлопнулась. – Ну не дадут спокойно поговорить…
– Ольга Игоревна, но у меня ведь правда работа, – напомнила, смахнув слезу, выступившую от смеха, Розалинда.
– Слушай, а я ведь в самом деле соскучилась по тебе. Видимо, на генетическом уровне… Только и хочу, что сидеть с тобой, разговаривать и больше ничего не делать, – засмотрелась на нее Ольга Игоревна.
Розалинда смутилась.
– Сейчас не получится… Только вечером.
Дверь, словно в подтверждение ее слов, вновь приоткрылась, и пожилой мужчина просунул в щель голову.
– Простите, но тут уже очередь. Вы же здесь не одна, мадам! Мы процедуры не успеем принять!
Из коридора послышались гневные возгласы:
– Да, безобразие! Знакомая, наверное, вот так долго и сидит в кабинете. А люди больные нервничают. Надо жаловаться, позовите заведующую!
– Ну вот видишь, началось, – вздохнула Розалинда.
– А кто у нас заведующая? – спросила Ольга Игоревна.
– Фурия.
– Ее так зовут? – уточнила мать.
– Ее зовут Анастасия Леонидовна, и она очень неприятная женщина, – пояснила Розалинда.
– Почему же ее назначили на эту должность?
– Она спит с главным врачом.
– Опа! В России ничего не изменилось, – явно обрадовалась Ольга Игоревна.
– А у тебя там, в Америке, на Бродвее или в Голливуде, как будто не так… – хмыкнула Роза.
– Американцы – люди скрытные. Русские люди с широкой душой подходят к этому делу.
– Так ведь и душа… – отметила Розалинда.
– Широкая, – подхватила Ольга Игоревна. – Да, я помню. И еще – загадочная она, душа русская. Ну ладно. Сейчас будет еще один спектакль. Назовем его… «Обожженные нарзаном» или «Утопленные в нарзане», как-нибудь так, – вздохнула Ольга Игоревна, на минуту закрывая глаза. Видимо, входя в образ.
– Звучит не очень, если честно, – усмехнулась Роза.
– Что ты! Наоборот – жесть! Триллер на сцене в одном действии. Современная интерпретация специально для Анастасии Леонидовны!
– Мне уже страшно…
– Вот и хорошо. Зритель должен предвкушать! – успела закончить фразу Ольга Игоревна, как в кабинет ворвалась высокая, отнюдь не худая женщина со стоящими дыбом рыжими волосами и пухлыми красными губами.
Ее нельзя было назвать свечкой, скорее – факелом. Выглядела она настолько ярко, что Ольга Игоревна невольно сразу же посочувствовала ее любовнику – главному врачу. Потому что если тот и попался на корпоративном вечере, то есть на коллективной пьянке, то потом живым уйти от нее ему уже не представлялось никакой возможности.
– Роза! Почему люди с утра треплют мне нервы? От тебя я не ожидала! – Голос женщины полностью соответствовал ее устрашающей фактуре.
В кабинете повисло неловкое молчание.
И тут Ольга Игоревна встала со стула и заорала так, что услышали все обитатели санатория:
– А вы кто такая?!
– Я заведующая… – почему-то снизила тон вошедшая.
– Очень хорошо! Вы-то мне и нужны! – заявила Ольга Игоревна.
– Что, собственно, здесь происходит? – вновь вспомнив о своем боевом задании, подбоченилась Анастасия Леонидовна.
– А это вам в Министерстве здравоохранения объяснят! – заорала Ольга Игоревна так, что зазвенели стекла в окнах.
– Что? – несколько отступила от нее заведующая.
– Они закроют вашу шарашку! Вас лично уволят, а может, даже и посадят! – ответствовала Ольга Игоревна. – Я с огромной, просто громадной жалобой на вас! Посмотрите на меня! Мне плохо! Я умираю!
Заведующая с ужасом уставилась на старушку, заламывающую руки. Она не могла не заметить, что у женщины изуродованное, какое-то пятнистое лицо, с висящими ошметками кожи. Глаза ее возбужденно блестели, а руки тряслись. Причем пациентка вдруг вцепилась в высокую и статную заведующую с невероятной для столь невысокой и хрупкой старушки силой.
– Вот что вы сделали со мной! И теперь я вас всех посажу!
– Нас? За что? – Голос заведующей дрогнул под действием сумасшедшего порыва пациентки.
– А вот за мою обезображенную внешность! Именно так! Назначили мне ванны с минеральной водой, так теперь полюбуйтесь! Мне говорили: будете молодой и здоровой… С ума сойти! Вот смотрите теперь на мою молодость и красоту! Никто и не подумал, что у меня может оказаться аллергия на вашу чертову минеральную воду! Я и сама не знала! И теперь либо доктор Снегирева вылечит меня, либо я наведу в Москве такого шороха, что вас тут очень хорошо тряханет!
– Да успокойтесь вы… Не надо так шуметь! – заволновалась заведующая.
– А вы мне рот не затыкайте! У меня очень сложный случай, а врачу не дают разобраться в моем диагнозе, все время кто-то лезет в кабинет! А я хочу, чтобы доктор меня вылечила! – продолжила истерить Ольга Игоревна.
