Теория бобра - Туомайнен Антти

— Ты как никто умеешь справляться с трудностями, — говорю я совершенно искренне. — Меня это с самого начала в тебе восхищало.

— То есть третий вариант?

Лаура смотрит мне в глаза, не отводя взгляда и не моргая.

— Разумеется, я не могу сказать…

— Я не жду, что ты будешь решать за меня, речь не об этом, мне не нужны рекомендации и советы. Просто я хочу услышать, что ты думаешь.

Что я думаю? Я думаю об огромном «Бобре». Об убийстве, в котором меня подозревают. И о том, что здесь и сейчас, за кухонным столом, мне надо срочно что-то сочинить.

— На данный момент, — отвечаю я, стараясь казаться как можно более убедительным, — третий вариант представляется мне наиболее очевидным.

— Хенри, — тяжело вздыхает Лаура, — я ничего не говорила ни о каком третьем варианте.

Я сижу молча, пюре кажется более желтым, чем было минуту назад.

— Ты вообще меня не слушаешь.

— Прости, — говорю я. — Не могла бы ты повторить все с самого начала…

— С самого начала?

Что-то в облике Лауры подсказывает мне, что я снова выбрал неверный путь. Прежде, чем я успеваю исправить свою ошибку и объяснить, к какому именно месту в рассказе Лауре следует вернуться, чтобы я наверняка все хорошо понял, она придвигается через стол еще ближе ко мне, ее голова уже под абажуром.

— Я рассказывала о своем новом проекте. Весьма вероятно, что мое предложение утвердят. Окончательное решение будет принято на следующей неделе, но мне уже задали некоторые уточняющие вопросы, из которых я делаю вывод, что работа достанется мне.

— Отличная новость, — говорю я.

— Да, по-моему, тоже. Но мне не нравится повторять одно и то же по несколько раз.

Я молчу.

— О чем ты так увлеченно думаешь, — спрашивает Лаура, — что даже меня не слушаешь?

Я не знаю, что ответить. Лгать Лауре Хеланто я ни в коем случае не хочу.

— Я думаю о парке.

— О чем же именно?

— О финансовых делах.

— О финансовых делах?

— И об оборудовании, — киваю я как можно энергичнее, поскольку кивок относится ко всему перечисленному.

Какое-то время Лаура молчит.

— Печально, — говорит она наконец. — Я думала, там все в порядке.

— Во многих отношениях так и есть, — подтверждаю я.

— Это хорошо.

Пауза. Кажется, Лаура о чем-то напряженно думает.

— Я заметила, что уже какое-то время вообще не вспоминала о парке, — говорит Лаура. — Он ушел куда-то в прошлое, хоть я и проработала там несколько лет. И давно не разговаривала ни с кем из сотрудников, даже с Йоханной. Хотя это нормально, мы и раньше часто подолгу не общались.

Надеюсь, что я ничем не выдал своего облегчения. Достаточно одной фразы, брошенной Йоханной: «Ни одного клиента за всю неделю» — и клубок начнет разматываться.

— Хенри, я знаю, как парк важен для тебя. И как ты въедлив во всем. Но ведь это может вызвать у тебя стресс. Ты думал об этом?

— Нет.

— Вот! — восклицает Лаура. — А знаешь, каким удивительным образом можно побороть стресс?

Найти убийцу, думаю я, разгадать источники финансирования «Сальто-мортале». Разумеется, я не произношу этого вслух. Напротив, признаю, что совершенно не в курсе способов борьбы со стрессом.

— Обращать внимание на других людей, — говорит Лаура настолько проникновенно, что я понимаю: она все еще обижена на меня за то, что я пропустил ее рассказ мимо ушей. — Уделять время мне и думать еще о чем-то, кроме своего парка. У тебя ведь теперь есть семья.

Разумеется, Лаура Хеланто права. И я с ней совершенно согласен. О чем и сообщаю. Лаура неуверенно улыбается. Ее рука скользит ко мне по столу, и я инстинктивно беру ее в свои.

— Все самое трудное позади, Хенри. Давай немного расслабимся.

Что бы ни значило «расслабимся» Лауры, это явно не то, чем заняты мои мысли, когда я просыпаюсь ранним утром. Шея ноет, голова болит, и я изо всех сил стараюсь не ворочаться, не сгибать и не вытягивать ноги, как бы мне этого ни хотелось. Мое внимание занято тем, чтобы удерживать тело в неподвижности. Это не мешает моим мыслям галопом разбегаться сразу в нескольких направлениях, и чем дальше, тем резвее. Лаура едва заметно шевелится, но по-прежнему дышит глубоко и ровно — она крепко спит, и я возвращаюсь к тому, о чем думал минуту назад.

Комбинируя вероятности, которые я вычислил, с конкретными фактами, которые я установил, — еще раз отмечу: одно без другого было бы невозможно! — я сумел выстроить версию, хоть в какой-то степени поддающуюся проверке.

Мелькает мысль, что мне вряд ли удалось бы описать столь неординарный подход, скажем, на семинаре страховых математиков, где мне как-то довелось выступить с коротким докладом о методике расчетов вероятностей при прогнозировании обязательств по страхованию доходности акций. При всей важности этой методики она не позволяет просчитать преимущества, которые дает та же маскировка, когда приходится выдавать себя за сотрудника фиктивной компании по техническому обслуживанию и ремонту оборудования. К тому же она оставляет за скобками такие обстоятельства, как давление со стороны полиции, угрозы со стороны преступников и финансовое положение парка приключений.

Я делаю глубокий вдох. Таращусь в потолок, утюжу его взглядом. Смотреть там не на что, и это, кажется, помогает размышлениям.

Моя версия заключается в следующем: кто бы ни убил стальным рожком мороженого любителя Дикого Запада, владельца парка «Сальто-мортале», этот человек был к нему близок. Как в прямом, так и в переносном смысле.

Он проник в парк и выбрался из него через «Бобра». В этом сомнений нет: иначе той ночью я что-нибудь услышал бы, да и увидел. К тому же я убедился, что данный маршрут быстр и удобен для убийцы, если тот удовлетворяет нескольким обязательным условиям: он достаточно силен и гибок, отлично осведомлен об устройстве «Бобра», а также о том, как найти в конструкции брак. Предположение, что злоумышленник долго ждал, прячась за зубами «Бобра», и за это время съел протеиновый батончик, выглядело вовсе не таким невероятным, каким мне показалось поначалу.

Трудно представить, что в обычных обстоятельствах взрослый человек полез бы в пасть «Бобра» ради того, чтобы перекусить, а потом еще не поленился тщательно спрятать обертку. Кстати: изнутри обертка сохранила запах какао, а снаружи — все еще липкие шоколадные отпечатки пальцев.

Когда злоумышленник увидел приближающегося к «Бобру» Хяюринена, он двинулся вперед. Но Хяюринена это не остановило, он не свернул и не бросился бежать. Стало быть, знал преступника. Кроме того, Хяюринен не кричал, да и вообще не повышал голос, иначе я бы услышал. Похоже, он просто остановился. И получил свое мороженое.

Идем дальше. Кому была выгодна смерть Хяюринена? И что я знаю о парке и людях, которые управляют «Сальто-мортале»? Я прекрасно помнил и свой первый визит, и разговор в офисе, и мужчину, сидевшего напротив за столом, того самого, кого поначалу явно возмутило то, что Хяюринена позвали к нам в переговорную. И как потом, что еще более важно, он пришел в бешенство, когда Хяюринен потребовал проверить финансовую документацию «Сальто-мортале».

Нико Орел.

Не менее важным является и другое. Конечно, самонадеянно делать серьезные выводы только на основании внешности, лишь по тому, как человек входит, подбирает что-то с пола и садится. Но в случае с Нико Орлом это не просто предположения. У него подходящая комплекция. Невысокий, стройный, жилистый, вероятно, гибкий. Большие сильные ладони и пальцы, как раз такие, чтобы надежно удерживать тяжелый предмет и им воспользоваться. Я перебираю в уме известные мне факты, анализирую вероятности и, чем больше делаю расчетов, тем яснее представляю себе, как Нико Орел реализует свой план занять императорский трон, стать владельцем «Сальто-мортале».

4

Утро за окном по-январски морозное и безоблачное. Я сижу в своем кабинете и слушаю, слушаю… но ничего не слышу. Из игрового павильона не доносится никаких звуков. Тишина в парке лишний раз напоминает о том, что надо срочно принимать меры, а ясная погода символизирует ясность, какой я наконец достиг в своих мыслях.