Дарья Донцова - Дантисты тоже плачут
Мы слушали, разинув рты. Неужели это о нашей Соньке? Ум, чувство юмора, проницательность? Неужели маленькие серенькие глазки могут показаться незабудковыми, а пережженные химической завивкой волосы – тициановскими локонами?
Раздался стук, дверь распахнулась, и на пороге появилась Ирка. Никогда раньше не видела домработницу в подобном наряде. Поверх черного шелкового платья был повязан кружевной фартук. На голове у Ирки громоздилась белая наколка. Всем своим видом она напоминала Сюзанну из «Женитьбы Фигаро».
– Кофе подан, – объявила женщина церемонным голосом, вкатывая столик на колесах.
Бог ты мой! На столик выставили серебряный кофейный сервиз. До сих пор этот раритет никогда не вынимался из буфета.
Следом за домработницей, бряцая украшениями, влетели собаки и кошки.
Новицкий в возбуждении вскочил на ноги и подбежал к Марусе:
– Дорогая, у вас есть синее платье? Длинное, облегающее платье цвета берлинской лазури?
Ошеломленная натиском, Маня брякнула:
– А на фига мне такое платье?
– Я напишу ваш портрет в кресле, с этими необыкновенными животными вокруг.
– Мне кажется, Жюли лучше взять на руки, – встряла Сонька.
– Дорогая, – умилился Казик, – какой вкус, какое потрясающее художественное чутье.
Увидев, что Наташка пытается открыть рот, портретист замахал руками:
– Нет-нет, это будет мой подарок. Девочка так необыкновенно хороша, так свежа. Мужественные собаки подчеркнут ее девичью хрупкость, а кошки оттенят удивительную мягкость.
Толстенькая Маруся стала красной, как огнетушитель, а ошеломленная Зайка пролила кофе на ковер.
– Кажется, здесь все забыли о цели визита господина Новицкого, – послышался с порога хрипловатый голос, и Левка вступил в гостиную.
Мы в который раз лишились дара речи. На Арцеулове был надет черный вечерний костюм и белая рубашка с бабочкой. И еще от него одуряюще несло парфюмом от Лагерфельда.
– Позвольте представиться, Лев Арцеулов. Добрый вечер, Софья Николаевна, рад вас видеть в добром здравии.
– Здравствуйте, Лев Яковлевич, – не осталась в долгу жена, – вам очень к лицу этот костюм.
И, уставившись друг на друга, бывшие супруги заулыбались, как две гадюки. Зайка суетливо принялась предлагать кофе. Плюнув на платье, я плюхнулась в кресло, чехол тут же треснул, и лямки свалились с плеч, но на мой вид никто не обращал внимания.
– Итак, – церемонно помешивая ложечкой кофе, продолжал Лев, – хотите получить развод?
– Да, – отрезала Сонька.
– Но для этого придется съездить в Ялту.
– Вовсе нет, – сказал Казик, – вопрос можно решить и здесь. Софья сходит в посольство, консул обладает правом регистрации или расторжения брака, если нет имущественных споров и несовершеннолетних детей. В вашем случае процедура займет пятнадцать минут.
Левка побагровел, но гигантским усилием воли сдержал гнев.
– Очень просил бы, – продолжал художник, – проделать необходимые формальности прямо завтра.
– К чему подобная спешка, – начал звереть Левка, – просто неприлично!
– Хотим как можно быстрее ликвидировать двусмысленность положения и обвенчаться, – спокойно ответила Сонька.
– Ах, обвенчаться, – протянул Арцеулов, – с каких пор богомолкой заделалась?
На всякий случай Наталья и Аркашка подобрались поближе к рогоносцу. Но тот проявлял удивительное хладнокровие и выдержку.
– То есть хотите, чтобы я отдал жену? – обратился Лева к Новицкому.
Тот кивнул.
– Моя теща, – продолжал цедить Арцеулов, – всегда уверяла, что Сонька истинный брильянт, драгоценность, алмаз английской короны. Я человек бедный, можно сказать, неимущий. Жена – мое единственное богатство. Как же можно просто так, бесплатно отдать сокровище?
– Что ты имеешь в виду? – не удержалась я.
– Сорок тысяч долларов, и Сонька ваша, – отрезал оскорбленный муж. – Платите всю сумму разом и быстро, в противном случае найду способ испортить медовый месяц.
– Мерзавец! – вскрикнула Соня.
Левка мило улыбнулся и закурил сигару. Казик выдержал испытание с честью. Не колеблясь ни секунды, мужчина вытащил чековую книжку и «Паркер». Через минуту он протянул Арцеулову листок. Тот взял бумажку, аккуратно сложил ее, сунул в жилетный карман, потом любезно проговорил:
– Имей в виду, шалава, не ты меня бросила, а я тебя продал. Что ж, желаю счастья и долгих лет. Прошу простить, вынужден покинуть общество, поскольку кое с кем не то что кофе пить, срать на одном поле не желаю.
И он, торжественно неся необъятный живот, выполз из гостиной. Повисла гнетущая тишина, прерываемая тихим бряцаньем. Это Банди, стуча гранатовым ожерельем о серебряную тарелку, быстро пожирал мое пирожное с воздушным кремом.
Глава 16
Александр Михайлович приехал в субботу вечером, держа под мышкой килограммовую коробку шоколадных конфет. В присутствии Левки мы побоялись сообщать полковнику подробности бракоразводного разговора и ограничились сухой информацией об обнаружении беглянки.
Чтобы разрядить атмосферу, я завела разговор на другую тему:
– Как продвигается дело об убийстве Ленки?
Полковник вздохнул:
– Пока туго, никаких концов.
Потом подозрительно покосился на меня и спросил:
– Надеюсь, не собираешься заниматься частным сыском?
– Нет-нет, ни за что, просто интересно. Ты ведь даже не рассказал нам, как и где ее убили.
– Все очень обычно. Труп нашли на дороге, выглядел как жертва дорожного происшествия. Удивляет маленькая странность.
– Какая?
– Эксперт уверяет, что ее задавила машина, двигавшаяся задним ходом. То есть удар был произведен не капотом, а багажником. Немного необычно, хотя чего не бывает.
И, явно не желая развивать тему, Александр Михайлович принялся с демонстративной готовностью примерять очередную мерзкую жилетку, протянутую Наташкой.
Я поглядывала на них, зевая. Ладно-ладно, не хочешь, толстячок, делиться информацией – и не надо. Обойдемся как-нибудь своими силами.
И в воскресенье утром двинулась к доктору Арутюнову. Судя по потертой мебели в приемной и по отсутствию секретарши, врач не получал астрономических гонораров. Выглядел он удивительно молодо, хотя диплом на стене свидетельствовал, что его хозяин закончил учебу десять лет назад.
Арутюнов порылся в картотеке и достал карточку.
– Нашел вашу племянницу, – радостно сообщил он.
Я театрально промокнула носовым платком абсолютно сухие глаза. Только что поведала ему сагу о том, как меня, безутешную тетю, покинула сумасбродная племянница. Жизнь не мила без гадкой девчонки, и приходится, забыв стыд, разыскивать ее по задворкам. Ну не обращаться же в милицию, выставляя свой позор на всеобщее обозрение!
Наивный доктор радовался, содействуя воссоединению семьи.
– Надеюсь, с деткой все в порядке и болезнь несерьезная?
Врач прочитал запись и улыбнулся.
– Нет, я даже не могу назвать состояние девушки болезнью.
– Что с ней?
– Токсикоз первой половины беременности, потом небольшие скачки давления, и все. Но я наблюдал девушку всего полгода, потом ею занялся другой специалист.
– Почему? – спросила я, пробуя осознать услышанное.
– Отец ребенка настаивал, чтобы роды происходили в частной клинике. Очевидно, состоятельный человек.
– А как он выглядел, может, есть его адрес?
Арутюнов развел руками:
– Самый обычный мужчина. Возраст от сорока до пятидесяти. Стройный, темноволосый, с карими глазами.
Я вздохнула. Под такое описание подпадает половина мужского населения России.
Врач помялся немного и добавил:
– Честно говоря, кавалер вашей племянницы мне не очень понравился.
– Отчего же?
– Мне показалось, что он женат. Зачем тогда заставляет девушку рожать?
– Скорей всего вы ошиблись. Откуда такая уверенность в том, что он не холостяк?
– На безымянном пальце остался след от обручального кольца, которое он снял перед визитом ко мне. И обращался он с девушкой довольно бесцеремонно. Правда, заставил пройти все необходимые анализы, но заботился не о ее здоровье. Знаете, мужчины не очень-то беспокоятся о ребенке. Отцовские чувства появляются позднее. Больше пекутся о женах. А этот сразу спросил, родится ли здоровый малыш. После того, как я сказал, что на данный вопрос никто не может ответить с абсолютной уверенностью, он начал интересоваться полом ребенка. Пришлось объяснить, что на раннем сроке беременности невозможно с точностью сказать, кто там внутри. Где-то месяцев в пять, если плод лежит удачно, можно углядеть гениталии. И тогда он принялся узнавать, можно ли, если в животе девочка, сделать аборт в шесть месяцев! Дескать, нужен только мальчик, девочка у них уже есть. Каково?
Я согласилась, что будущий отец – настоящее чудовище.
– А Ленка, что она?
– Ваша племянница просто молчала, как будто разговор шел о посторонней женщине. Полгода я наблюдал ее, а когда ультразвук с достаточной вероятностью показал плод мужского пола, этот, с позволения сказать, отец решил потратить на беременную деньги и перевел ее к более дорогому доктору. Наверное, решил, что ради будущего сына можно и не скупиться.
