Наталья Александрова - Марафон с риском для жизни
Надежда невольно отметила, что только что оставленный ею в сарае Дик производит впечатление гораздо более разумного существа, чем этот славный представитель западаловского населения. Тем не менее, движимая неуемным любопытством, она окликнула Чугуева.
Тот вздрогнул и обернулся.
– Э-э, женщина, ты это, откуда тут взялась? – проговорил он, невольно попятившись.
Проигнорировав этот вопрос, Надежда взяла быка за рога:
– Ты мне вчера цепочку предлагал, так я, того, надумала. Хочу ее купить. У тебя она еще?
Чугуев оживился. На его опухшем, заросшем серой щетиной лице появились пятна лихорадочного румянца, и он запустил грязную лапу в глубину своей вылинявшей и засаленной хламиды.
– Есть, есть у меня эта вещь! – забормотал он с нездоровой суетливостью. – Оченно хорошая вещица, не пожалеешь… Тут она, обожди, в карманец куда-то завалилась…
Волосатая рука проскользнула сквозь драный халат и высунулась из прорехи. Алкаш озадаченно уставился на нее как на посторонний и враждебный предмет и предпринял еще одну попытку. Наконец, после трех или четырех безуспешных экспедиций, он выудил из недр халата грязный до невозможности платок и со счастливой улыбкой развязал его, бормоча:
– Вот же она, вот! А я-то думаю, неужто вывалилась! Нет, у Чугуева все завсегда в полном порядке! Чугуев – он не промах, не лох какой-нибудь! Вот же она, родимая!
Действительно, в платке лежала, свернувшись колечками, та самая золотая цепочка необычного плетения. Как и накануне, она показалась Надежде похожей на маленькую, но смертельно опасную ядовитую змейку.
– Я куплю, – взволнованно проговорила Надежда, приблизившись к Чугуеву и задержав дыхание, чтобы не упасть в обморок от чудовищного перегара и прочих сопутствующих ароматов.
– Двести, – торопливо проговорил алкаш.
Надежда без разговоров полезла за кошельком, но Чугуев внезапно замолк и попятился.
На его лице отразилась мучительная душевная борьба: с одной стороны, увидев, как легко женщина согласилась на несуразно высокую, по его представлению, цену, он подумал, что продешевил. С другой – боялся поднять цену и отпугнуть покупательницу. Наконец он открыл опухший рот и проронил в страшном волнении:
– Триста!
– Ну ты загнул! – рассердилась Надежда Николаевна. – Слишком много хочешь! За триста не возьму!
– Двести пятьдесят! – дрожащим от волнения голосом выпалил Чугуев.
– Ладно, черт с тобой! – Она достала деньги из кошелька, сорвала большой лист лопуха и этим листом прихватила цепочку, чтобы не входить в непосредственный контакт с великолепным Чугуевым, который вполне мог быть разносчиком туберкулеза, тифа, сибирской язвы, бубонной чумы и атипичной пневмонии.
Надежде очень хотелось удалиться как можно скорее и как можно дальше, однако она решила выяснить еще один вопрос, который и задала, не выпуская деньги из своей руки:
– Скажи-ка мне, венец творения, а где ты нашел эту цепочку?
– Где нашел, где нашел… – недовольно забормотал Чугуев, не сводя глаз с денег. – Где надо, там и нашел… Тебе-то какое дело?
– А может, ты ее украл? – строго проговорила Надежда, отнимая руку с деньгами. – А мне, между прочим, краденое ни к чему!
– А вот и нет! – обиженно воскликнул алкаш. – Вова Чугуев не вор! Вова Чугуев совесть не пропил! Говорю же – нашел цепочку!
– Говори – там нашел, возле дома? – Надежда указала на участок Ильи Константиновича.
– И ничего не там! – Чугуев понизил голос и опустил глаза, уставившись на дорогу у себя под ногами. – Ничего не там, а вот аккурат тут, вот где мы с тобой теперича стоим! – И он для большей доходчивости указал на дорогу грязным пальцем. – Аккурат туточки!
И тут до Надежды дошло, что алкаш делал на этом месте, когда она увидела его несколько минут назад, выбравшись из малинника.
Он пришел проверить то место, где сделал однажды ценную находку: не появилось ли там еще что-нибудь интересное! Так опытный грибник снова и снова приходит на ту полянку, где однажды нашел дружную семейку крепеньких боровичков…
– Предположим, ты не врешь, – с сомнением проговорила Надежда, склоняясь над дорогой. – А может, ты просто забыл это место? Может, перепутал? Как ты запомнил, что это именно здесь, а не там, подальше, возле забора, или не ближе к повороту?
– Как запомнил, как запомнил… – снова забормотал алкаш. – Очень просто запомнил. Видишь, здесь от машины след? Вот аккурат посреди этого следа цепочка-то и лежала!
Выдав эту тираду, Чугуев, похоже, утомился. Он поднял на Надежду мутный взгляд и просипел:
– Ну так что – берешь? Или бери, или проваливай, мне с тобой разговоры разговаривать некогда!
– Ишь ты, какой занятой! – усмехнулась покупательница, однако не стала больше испытывать его терпение, отдала деньги и свернула лопух с золотой цепочкой.
В следующую секунду Чугуев поставил, должно быть, личный рекорд по бегу на средние дистанции. Он помчался в сторону привокзальной площади с такой скоростью, что его вполне можно было, предварительно отмыв, побрив и переодев, зачислить в олимпийскую сборную. Безусловно, его целью был магазин непреклонной Клавки.
Надежда Николаевна проследила за ним взглядом и снова уставилась на пыльную дорогу. Отчетливый след автомобильного колеса не давал ей покоя. Если неподражаемый Чугуев не соврал и ничего не перепутал, а на этот раз она склонна была ему поверить, какие выводы можно сделать из его показаний?
Цепочка лежала посреди отчетливого автомобильного следа. При этом не была ни расплющена, ни помята, ни порвана. Значит, машина по ней не проехала. То есть эту цепочку уронили уже после того, как появился автомобильный след. А это, в свою очередь, значит…
Надежда почувствовала охотничий азарт, который охватывал ее в те редкие, счастливые моменты, когда ей удавалось наткнуться на какую-нибудь увлекательную загадку.
Судя по тому, как глубоко отпечатался автомобильный след в глинистой почве, машина надолго останавливалась в этом месте, на задах дома покойного Ильи Константиновича, причем останавливалась недавно, с тех пор прошло не больше недели, потому что только неделю назад установилась сухая и довольно теплая погода, настоящее бабье лето. До этого шли бесконечные дожди, которые непременно смыли бы следы любой машины.
Что же из этого следует?
А следует из этого, что цепочку потеряли в этом проулке вовсе не в тот роковой день (или не в ту роковую ночь), когда в доме Ильи Константиновича гостила разношерстная компания и случилось несчастье. Цепочку потеряли позднее, когда закончились проливные дожди и установилась хорошая погода. Значит, цепочку потерял кто-то, приехавший в дом Ильи Константиновича уже после его смерти.
Что там рассказывала наблюдательная соседка покойного? Кто-то влез к нему в дом после его смерти. Она думала, что это безобразничали какие-то мелкие хулиганы, позвонила Анне…
Но золотая цепочка, найденная в проулке предприимчивым Чугуевым, говорит совсем о другом. Она говорит о том, что в дом залез кто-то из знавших покойного. Кто-то из тех, кто гостил у него в тот самый роковой день. Зачем этот неизвестный приезжал сюда? Может быть, чтобы найти что-то, что раньше здесь потерял? Первый, кто приходил в голову, – это та самая женщина с фотографии, женщина с кулоном. Но первое не всегда правильное…
Неожиданно Надежда Николаевна осознала, что стоит посреди пыльного проулка и вполголоса разговаривает сама с собой. Хорошо, что ее никто не видит! А то действительно могут подумать, что женщина свихнулась.
Она спрятала цепочку в сумку и поспешила на станцию.
Разумеется, Алки все еще не было, хотя и договаривались на четыре часа. Уж в кои-то веки могла бы и не опаздывать, с раздражением подумала Надежда Николаевна.
Надежду впустил Пашка и не стал расспрашивать, для чего ей было нужно узнать, кто продал ему компьютер, он уже и забыл тот эпизод. Пашка выхватил у нее из рук ноутбук и побежал играть с новой игрушкой. Надежда еще утром переписала на всякий случай все фотографии в свой собственный домашний компьютер, поэтому спокойно выпустила из рук сумку. И тут как раз открылась дверь и появилась Алка – шумная, запыхавшаяся, вся еще во власти школьных забот, с ходу полезла целоваться, потом отстранилась и оглядела подругу с недоумением.
На улице сегодня было прохладно, да к тому же и солнце никак не хотело показываться из-за туч. Поэтому Надежда, собираясь навестить Дика, надела куртку из плащовки и такие же брюки. Учитывая, что в сарай приходилось забираться ползком, да еще с черного хода, она выбрала самую скромную одежду, такую, чтобы не жалко было извозить.
К Алке она приехала прямо с поезда, хорошо, что ноутбук был не слишком тяжелый, пришлось взять его с собой. И теперь Тимофеева изумленно пялилась на Надеждину куртку. Заметив на брюках пятно грязи, она и вовсе подняла брови.
