Питер Джеймс - Клеймо смерти
В какой-то момент глаза у Криспа почти закатились. Нервный тик не оставлял в покое лицо, и он постоянно потирал ладони, как будто намыливал их. Откинувшись в кресле, он закрыл глаза и несколько секунд сидел с блаженной улыбкой. Потом снова заговорил:
– Вас наверняка интересует долгая пауза между первыми двумя женщинами и Эммой и Эшли, ведь так? Все дело в том, детектив-суперинтендент, что мне показалось, будто я обрел спасение в жене и детях. Но несколько недель назад я узнал, что у этой стервы роман на стороне. Меня водили за нос. Женщины – паразиты. Ядовитые твари. К счастью, я не сидел сложа руки и собрал богатую коллекцию свежих проектов. Я даже думал, что, может быть, проблема во мне, и недавно попытался обратиться за помощью к одному психиатру, но и он не пожелал меня понять. Как и все остальные. Что игра закончена, я понял, когда меня покусала собака. Вы – хороший коп, детектив-суперинтендент, но у вас столько помощников. Мне никогда никто не помогал. Но я настроен философски. Приходит время, и охотник должен идти дальше. Добыча может быть той же, но сцена будет другой.
Грейс не спускал глаз с человека на экране, и чем дальше, тем безумнее выглядел доктор. Уверенный в себе, самодовольный, щеголеватый, он вдруг начинал путаться, трястись, как будто отключался.
– Пожалуйста, передайте семьям Харрисона, Маркуса и Феликса, что я хотел бы сказать им, как приятно мне было знать их, но терпеть не могу лгать. То, что я сделал с ними, изменило их к лучшему, пусть и ненадолго. Но, оставшись без них, мир ничего не потерял.
Крисп наклонился вперед и улыбнулся.
– И еще одно. Нет, не одно. Во-первых, на ближайшем брифинге передайте всем специальное послание от Брайтонского Клеймовщика. Скажите им, что толстуха еще не спела[13]. А во-вторых, напомните слова одного американского серийного убийцы, который, отвечая судье, только что приговорившему его к смертной казни, сказал: «Веселись на земле, милый». И, да, в-третьих. Не сомневаюсь, что вам хотелось бы знать, как умирали мои проекты. Я занимался с ними сексом, защищенным сексом разумеется, – беспечность и опрометчивость мне несвойственны, – потом целовал на прощание, прижимаясь губами к их губам, высасывая из их легких последний вдох, и, наконец, топил. Я овладевал ими навсегда. Они уже не могли больше отвергнуть меня. Вам никогда не познать это чувство. Но, поверьте мне, оно прекрасно! И я еще испытаю его. Много раз! А вот предостережение вам, детектив-суперинтендент, и вашей смышленой команде. Не пытайтесь найти меня. Если только не хотите, чтобы я и вами овладел навсегда! Мне терять нечего, у меня никогда ничего не было. У вас же есть все: чудесный сынишка, красавица жена и восхитительный новый дом. Будет очень жаль, если вы никогда больше их не увидите. Я серьезно. Уж вы поверьте!
Он снова махнул рукой:
– Пока-пока!
Экран погас.
100
Воскресенье, 21 декабря
Новость о спасении молодых женщин, констебля Луизы Мастерс и Логан Сомервиль, отразилась на настроении собравшихся в конференц-зале Суссекс-Хауса на второе дневное совещание. Однако ужасные подробности расправы доктора Криспа над своими бывшими школьными товарищами и тот факт, что главный подозреваемый все еще оставался на свободе, омрачали общую атмосферу и настраивали на деловой лад.
За спиной Грейса появилась новая белая доска с двумя фотографиями. На одной была запечатлена лежащая в деревянном ящике Логан Сомервиль, на другой, сделанной крупным планом, показана отметина в два дюйма длиной и полдюйма высотой на ее правом бедре. «ТЫ МЕРТВА».
Состав присутствующих пополнился на этот раз новыми лицами: Питом Дарби и миниатюрной, но жесткой и цепкой Лорной Деннисон-Уилкинс, отвечавшей за поисковые работы на территории обоих участков.
– Ушел в туннель? – подал голос Норман Поттинг. – Если доберусь до этого ублюдка первым, поставлю печать прямо на задницу.
В зале захихикали, и Грейс тоже улыбнулся. Похоже, сержант понемногу восстанавливался и все больше напоминал себя прежнего, пусть даже и не в лучших своих проявлениях. Ручные часы показывали ровно половину седьмого вечера, но он по привычке сверился с настенными, а потом еще и посмотрел время на телефоне. Подавил зевок. После утреннего брифинга Грейс завернул в большой пустой офис главного суперинтендента, позвонил Клио, извинился, а потом разулся, расстегнул рубашку, стащил галстук и проспал целых два часа на софе своего босса.
Хотя он и принял душ в туалетной комнате отдела тяжких преступлений, и переоделся в свежее белье, смену которого держал в шкафу, ощущение свежести не пришло, и глаза саднили, словно их натерли наждачной бумагой. Но сейчас это было не важно. В крови снова шумел адреналин. Он вдыхал запах погони и вместе с ним густеющий мрак отчаяния.
Группа наблюдения не видела никого, кто выходил бы из особняка Криспа или с территории соседнего, заброшенного, участка. Однако же доктор каким-то образом оказался в городе, похитил Луизу Мастерс и доставил ее в подвальную темницу. Как?
И где Крисп сейчас? Никто не видел, как он выходил из дому. Однако тщательнейшие поиски на территории его участка, поиски, к которым были привлечены все свободные полицейские Суссекса и Суррея, не дали ровным счетом ничего. Если Крисп и скрывался где-то, его не нашли.
Грейс заглянул в свои записи.
– Как вы все знаете из утреннего совещания, состоявшегося уже после спасения Логан Сомервиль и констебля Луизы Мастерс, нам удалось обнаружить кое-что интересное в резиденции доктора Криспа на Тонгдин-Виллас и заброшенного соседнего участка. Сейчас мы изучаем финансовое состояние доктора, но эта работа идет не так быстро, как хотелось бы, поскольку сегодня воскресенье. Тем не менее обнаруженные документы указывают на то, что он приобрел соседний участок через одну зарегистрированную в Лихтенштейне компанию. Мы не знаем, было ли это сделано, чтобы уйти от налогов, или же с целью скрыть какую-либо его связь с этим местом. Мы полагаем, что вчера, двадцатого декабря, в начале вечера, Эдвард Крисп подался в бега и, возможно, покинул страну, хотя у нас и нет никаких данных о том, что он может находиться за границей. Мы обратились ко всем правоохранительным силам Соединенного Королевства с просьбой просмотреть дела по убийствам, схожим с теми, которые совершал Крисп, и попросили Интерпол обратить особое внимание на Лихтенштейн.
Он отпил кофе.
– Таня Кейл и Гай Батчелор были сегодня у жены Криспа. Официальное интервью с ней назначено на завтра. Пока же, с ее слов, можно сказать, что она ушла от него, не вынеся издевательств, которые испытывала многие годы. – Грейс посмотрел на сержанта Кейл. – Добавите что-нибудь, Таня?
– Нет, сэр. Какой информацией по Криспу мы располагаем?
– Я составил сводную таблицу, – с гордостью сообщил констебль Кевин Тейлор. – Думаю, шеф, вы найдете там кое-что интересное.
Грейс ободряюще кивнул, предлагая ему продолжить.
– Мы знаем, что еще подростком Крисп стал свидетелем смерти молодой девушки, сходство с которой имели все последующие его жертвы – несмотря даже на разницу в возрасте – и жена, о которой здесь говорили. Детектив, расследовавший это дело, убежден, что ее убил Крисп, но доказать это ему не удалось. Возможно, его следующей жертвой была Дениза Паттерсон, работавшая по вечерам в баре, куда он захаживал в свою бытность студентом Суссекского университета. В этом же университете училась и Кэти Уэстерэм. Все они носили похожие прически. Потом Крисп женился на молодой женщине с такой же прической, и убийства вроде бы прекратились.
– Хорошая работа, Кевин, – похвалил Грейс. – Есть ли в этой вашей сводной таблице указание на то, где Крисп может быть сейчас?
– Боюсь, нет, сэр. Сейчас я работаю с его кредитной карточкой, но даст ли это нам что-нибудь, сказать не могу.
Грейс кивнул:
– О’кей. При обыске в его доме обнаружили три фальшивых паспорта на разные имена и большие суммы наличных денег в пяти иностранных валютах.
– Другими словами, он может быть где угодно? – заметил Джон Экстон.
– Да, – уныло признал Грейс.
– Где угодно и под каким угодно именем, – продолжал Экстон.
– Но почему он оставил и паспорта, и деньги? – спросил Грейс и остановился на полуслове.
Грубоватая шутка Нормана Поттинга сдвинула что-то в усталом мозгу. И вот теперь из памяти всплыли слова доктора Криспа: «Они называли меня Кротом, потому что не понимали мой интерес к туннелям и пещерам».
Он повернулся к Деннисон-Уилкинс:
– Лорна, ваша группа проверяла водопроводную и канализационную системы на обоих участках.
– Да, шеф. Мы привезли дренажник, прочистили трубы и отдали на анализ содержимое. В люки опускали камеры, проверили бассейн. Оба сада и подвалы обоих домов осмотрели с помощью геодезического радара.
Грейс поблагодарил ее и, поднявшись, повернулся к белой доске, с прикрепленными к ней аэрофотоснимками, сделанными с борта вертолета. Границы обоих участков были обведены толстым красным маркером.
