Кэрол Дуглас - Роковая женщина
– Боюсь, – начал метрдотель, когда нас еще не могла услышать пара, сидевшая за столиком. Интересно, ему-то чего бояться? – Боюсь, что за этим столиком уже заканчивают обед. – Он остановил проходившего мимо официанта с лицом черным и блестящим, как лакированная кожа, и снова повернулся к нам. – Да, они заказали десерт. «Аляску» (это запеченное мороженое, наше фирменное блюдо) для джентльмена и «Тутти-фрутти», новый рецепт лакомства из мороженого, для леди. Вы бы желали к ним присоединиться?
– О да, – ответила Ирен, начиная старательно, словно дебютантка, стягивать свои белые лайковые перчатки. – Я хочу заказать еще две порции «Тутти-фрутти» для нас. Это все, спасибо.
Метрдотель удалился с поклоном, а мы подошли к столику двух заговорщиков.
Пинк заметила нас первой и покраснела, сравнявшись цветом с лентами на шляпке. Вид у нахалки был потрясенный.
– Моя дорогая Пинк, – обратилась к ней Ирен, – насколько я понимаю, ты используешь иностранных шпионов для наведения справок в архиве, причем тебя особенно интересуют записи, связанные с Нью-Джерси. Не могу сказать, что меня так уж сильно удивили твои действия у меня за спиной. В конце концов, ты беспринципная репортерша, которая объявляет себя совестью общества, в то же время продавая своих знакомых ради броского заголовка в газете. Но меня поражает, что тебе удалось завербовать этого господина, дабы он способствовал твоим грязным целям.
В голосе Ирен звучал праведный гнев. Не хотелось бы мне, чтобы он в эту минуту обратился против меня. Джентльмен, сидевший за столиком, начал медленно поворачиваться.
В ту минуту я даже почувствовала жалость к Шерлоку Холмсу.
Надменный поворот головы был мне знаком. И вот я увидела профиль.
Нет, это был не его профиль. Вовсе не его!
Совсем другой.
Я попыталась сделать вдох и постичь реальность, которую не смели отрицать мои глаза, – и не смогла. Просто замерла, как часы, которые нужно срочно завести.
Вокруг нас раздавался звон фарфора, хрусталя и столовых приборов из чистого серебра. Гудели голоса, и этот звук напоминал волны… бесконечные волны Атлантического океана, вызывающие дурноту… Меня сейчас стошнит, непременно стошнит. Вот сейчас…
Ирен схватила меня за руку, и ее ногти впились мне в запястье между перчаткой и рукавом. Слезы выступили у меня на глазах от боли.
– Мы оставляем вас с вашими заслуженными десертами, – произнесла она с отвращением. Такой тон у нее был только на сцене, когда того требовала роль.
Примадонна резко повернула меня, и что-то звякнуло. Мне показалось, что звенят серебряные ножи и вилки вокруг нас. Но оказалось, что это моя собственная цепочка, которую подарил мне Годфри. Милый Годфри. Он так далеко! Как мне хотелось бы, чтобы сейчас он был рядом!
Между тем меня тащили обратно через весь зал – сквозь оживленную толпу, сверкающую драгоценностями, мимо официантов, вальсирующих с подносами, которые они держали над головой, как щиты. Нам вслед бросали удивленные взгляды.
Глава тридцать третья
Десертный дезертир
Это была стройная женщина… в темно-синем платье, с букетиком красных роз, приколотым к корсажу, и в экстравагантной шляпе, украшенной позолоченной стрелой. У нее были правильные черты лица. Из-под шляпы выбивался так называемый «локон Психеи».
Описание Нелли Блай, дающей свидетельские показания перед судебным комитетом Ассамблеи, «Олбани Аргус» (1889)– Меня сейчас… – пробормотала я.
– Нет. Ничего подобного, – возразила Ирен. – У нас же под ногами твердая земля, Нелл, и тебя не стошнит. Правда, мне тоже не понравилась эта парочка за столиком, но воздержимся от эмоций. Нет уж, мы никому не доставим такого удовольствия. Вернемся в отель и перегруппируемся.
– Перегруппируемся? – слабым голосом повторила я. – Но нас слишком мало, чтобы перегруппироваться. Мы же не группа.
Ирен взяла такой темп, что мы в мгновение ока очутились на улице. Огни сверкали в вечернем воздухе. У меня вдруг вырвался глубокий вздох, и я снова смогла дышать.
– Ты хотела что-то сказать Пинк, – вспомнила я.
– В данную минуту даже лучше, что я ничего никому не сказала. Ох, Нелл, Нелл! – Подруга остановилась, глядя мне в лицо; глаза у нее как-то подозрительно блестели. – Я так ошиблась! И хуже всего, что я вовлекла тебя в этот… водоворот. Но я же понятия не имела, с чем мы столкнемся на самом деле! Если бы дело не было связано с моим проклятым прошлым, я могла бы… могла бы пощадить тебя. Я бы отдала все на свете, чтобы избавить тебя от…
В эту минуту нас догнал какой-то мужчина.
– Нелл! Ирен! Нелл! Я ничего не понимаю. Почему вы здесь?
Ирен резко развернулась к Квентину Стенхоупу с видом разъяренной торговки рыбой. Она не произнесла ни слова. Он стоял, переводя взгляд с нее на меня, с крайне смущенным видом. Подруга сверлила его взглядом Медузы горгоны, а я смотрела в сторону.
– Ты прав, – наконец вымолвила Ирен. – Нас здесь не ждали.
– Если вы не собираетесь оставаться, позвольте мне, по крайней мере, проводить вас в отель.
– Нет. Нам бы не хотелось, чтобы твоя запеченная «Аляска» растаяла, – возразила она тоном столь же ледяным, как его десерт. Должна признаться, что даже в своем отчаянном положении я испытывала желание узнать, что такое «запеченное мороженое».
– Я не могу допустить, чтобы вы вот так ушли. Позвольте мне хотя бы найти для вас кэб.
– Мы же нашли экипаж, чтобы добраться сюда, следовательно, справимся и сейчас.
– Пожалуйста. – Квентин посмотрел на меня, но я отвела взгляд. – Я в полной растерянности. Понятия не имел, что вы в Америке. Хотя бы скажите мне, где остановились.
Ирен размышляла. На ее щеках горели алые пятна. Я никогда не видела ее в такой ярости. Поскольку она разгневалась из-за меня, я растрогалась до слез. Но скорее умерла бы, чем расплакалась.
– Можешь нанести мне визит в отеле «Астор», – в конце концов разрешила Ирен. – Возможно, я тебя приму.
– Ирен! – Стенхоуп бросил на меня жалобный взгляд, но не осмелился произнести мое имя.
Из-за этого красноречивого взгляда мне пришлось отвернуться, что снова разгневало подругу. Она схватила меня под руку и увлекла к бордюру тротуара. Мы пошли по Пятой авеню, в толпе модных, жизнерадостных пешеходов. По мостовой текла бурлящая река из экипажей и лошадей.
– Он?.. – спросила я наконец.
– Вернулся в ресторан. Джентльмен не дезертирует, оставив даму за столом.
– Не дезертирует, оставив… десерт, – добавила я, плача и икая от смеха.
– Тебя все еще тошнит?
– Возможно.
– Если я поймаю кэб, это ухудшит дело?
– Возможно.
– А что может улучшить дело?
– Ничего.
– В таком случае лучше взять экипаж.
Мне нечего было возразить, и скоро мы уже тряслись в кэбе, возвращаясь в гостиницу. Ирен все еще держала меня под руку, как будто не собиралась отпускать никогда.
– Я просто очень удивилась, – в конце концов удалось мне выдавить. – Ведь я думала…
– Мы обе так думали, но мне следовало быть умнее. Я глупое, тщеславное создание! Шерлок Холмс и лужи не перешагнет ради того, чтобы вмешиваться в мои дела. Как я могла подумать, что он пересечет с этой целью Атлантический океан!
– Я предположила то же самое, а я не тщеславна. Правда, глупа, что стало особенно заметно в последнее время.
– О Нелл, мы с тобой вовсе не глупые. Я бы закурила, но тебе станет от этого хуже.
– На самом деле запах серы бодрит. Он мне даже нравится.
– Тогда я буду всю дорогу до дома зажигать спички.
– Как часто гостиницы становятся нам домом. Может быть, мы слишком много путешествуем.
В полумраке кэба чиркнула спичка и зажегся крошечный язычок пламени. Запахло серой.
– Ты была похожа на разъяренную фурию, – сказала я.
– Я и разъярилась, как настоящая фурия. Не люблю неприятных сюрпризов и терпеть не могу, когда ты расстроена.
– Он называет ее Пинк.
– Ее многие так называют. Это ничего не значит.
– То, что он в Нью-Йорке, значит.
– Мы тоже здесь, так что никакого скрытого смысла тут нет.
– Только потому, что ты еще не разобралась, в чем смысл. Но ты непременно разберешься.
– Не спеши, Нелл. Мне очень жаль, что я не предвидела эту ситуацию.
Я немного помолчала.
– Знаешь, а я предвидела. То есть не эту конкретную ситуацию, но что-то в таком роде.
Тут даже у моей подруги не нашлось ответа. Мы вышли из кэба, пересекли людный холл гостиницы «Астор», поднялись в лифте на наш этаж – а я ничего вокруг не замечала. Я двигалась как во сне. В тот вечер мы мало говорили, поскольку были измотаны и разочарованы. А быть может, имелись и другие причины.
На следующее утро, когда не было еще и девяти часов, коридорный принес визитную карточку. Квентин.
Ирен швырнула прямоугольник картона на ближайший столик и прошествовала к окну. Я взяла карточку в руки. Оказывается, у Квентина есть визитка. Интересно, что там написано? Очень мало. «КВЕНТИН СТЕНХОУП. БЕЛГРЕЙВ-СКВЕР, ЛОНДОН, АНГЛИЯ».
