Кэрол Дуглас - Роковая женщина
– Прости, если вчера вечером мое присутствие в Нью-Йорке так тебя шокировало, – начал он. – Теперь, когда я знаю причину, я очень огорчен. Я извинился перед Ирен за то, что невольно стал орудием Нелли Блай, но также должен извиниться перед тобой. Я знаю, что тебя возмущают любые действия, направленные против твоей любимой подруги. И ничуть не виню в том, что ты игнорировала меня в «Дельмонико». Теперь я вижу, как мерзко выглядела ситуация.
Значит, вот как он это понял? Что я благородно осадила его при всех из-за подруги? Неужели он не видит, что я расстроилась исключительно по собственным эгоистическим причинам? Что меня ужаснуло его пребывание в обществе этой наглой американской девицы? Что я инфантильная ревнивая дура, у которой нет никакого права возражать против того, чтобы он находился где угодно и с кем угодно? Да здравствует благословенная слепота мужчин!
Я вспомнила, что в последний раз, когда мы с Квентином были наедине, мы тоже стояли у окна. Правда, при совсем других обстоятельствах. Это воспоминание заставило меня покраснеть.
– Ты на меня больше не сердишься? – спросил он тревожно.
– Нет. Я и раньше не сердилась, просто была поражена. Ты познакомился с Пинк совсем недавно, во время нашего последнего приключения. Полагаю, мужчина с военной жилкой, столько времени проведший в диких краях, вряд ли знает, на какие уловки способна женщина, которая добилась успеха в Нью-Йорке. Пинк всегда была прежде всего Нелли Блай. Она ловкая девица – и мужчине неплохо бы это понимать.
– Значит, мы снова друзья? – Он взял меня за руку.
Квентин позволил себе слишком много рискованных движений, когда мы виделись в последний раз, но это плохо кончилось. Сейчас его рука как бы наводила надежный мост между прошлым и настоящим, и этот жест был очень мил. «Все, что случилось с нами, лишь пролог» – только вчера Ирен процитировала столь непререкаемый источник, как Шекспир. А пролог предполагает будущее.
Я обнаружила, что улыбаюсь. Пальцы расслабились в его непринужденном, дружеском пожатии.
– Мы с тобой были союзниками даже раньше, чем вы с Ирен, – добавил Квентин.
Его слова сразу же вызвали в памяти игру в жмурки в классной комнате, и я сразу же густо покраснела. Он воспринял этот симптом с облегчением. В его карих глазах я прочитала удовлетворение и смутилась от этого еще больше. Правда, я не совсем понимала, в чем дело, но подозревала, что лучше мне не знать.
– Я рад снова видеть тебя, Нелл, и твою улыбку. Смею ли я надеяться, что в какой-то степени к этому причастен?
– Возможно. Я еще не совсем оправилась от событий прошлой весны.
– Меня это не удивляет. Однако сейчас конец лета, и осень уже не за горами. Может быть, попробуем сделать так, чтобы у нас остались более приятные воспоминания об этих местах? Экскурсия на Кони-Айленд?
– А долго ты здесь пробудешь?
– Не знаю. Это зависит от того, какую епитимью на меня наложит Ирен. – Он лукаво улыбнулся.
– Она не показывает вида, но на самом деле ужасно расстроена копанием в ее прошлом. Пинк… – Я чуть не подавилась этим именем, однако Квентин и бровью не повел. Все его внимание было сосредоточено исключительно на мне. – Пинк исполнена решимости раскрыть тайны, которые, как ей кажется, она обнаружила. И ее нисколько не волнует, что в итоге она может причинить боль Ирен. Или мне.
– В наши дни газетный репортер походит на полисмена: оба вечно выставляют напоказ секреты других людей. Что касается меня, то мое призвание – хранить секреты. Я сделаю все, что смогу, но… – Его пальцы сжали мне руку сильнее, нежели позволяли приличия. – Ты должна понять, Нелл. Мое задание – задобрить Нелли Блай. Министерство иностранных дел не желает, чтобы хоть одно слово о событиях этой весны проскользнуло в печать. Мое начальство считает мисс Блай опасной. Должен признаться, я был рад, обнаружив, что теперь она охотится за другой историей – даже если она так близко соприкоснулась с Ирен и с тобой. Я не решаюсь сказать, что могло бы сделать правительство, сочти оно какую-либо персону слишком серьезной угрозой для стабильности в мире.
– Ты… – выдохнула я.
– Нет, не я. Я лишь предотвращаю кровавую расправу. Вот почему я здесь. Чтобы доказать, что Пинк не представляет собой угрозу. Если моя миссия противоречит интересам Ирен… Я изо всех сил постараюсь этому воспрепятствовать, но лучше пусть твоя подруга ничего не знает.
– Как же я могу не говорить Ирен?
– Неужели ты ей все рассказываешь? – тихо спросил он.
– Почти все.
– Но не все.
Чем больше Квентин понижал голос, тем ближе наклонялся ко мне.
– Нет. – Я говорила еще тише, и он приблизился, чтобы услышать меня. Теперь наши головы почти соприкасались.
Когда я ответила, он поднес к губам мою руку.
Я была права! Он действительно очень хорошо умеет целовать ручки.
Дверь спальни со скрипом отворилась.
Обернувшись, мы увидели Ирен, наблюдавшую за нами.
Глава тридцать четвертая
Бесчеловечная природа
Лицо у нее похоже на свиное рыло, но в остальном она прекрасно сформировалась… Это чудо природы – постоянная тема разговоров в метрополии.
Джон Фэрбурн (1815)В ту ночь я спала как убитая, устав от всех переживаний. Мне снилось, что я стрелка компаса, которая все кружится и кружится, словно вальсируя.
Когда мы путешествовали, Ирен всегда заказывала завтрак в номер. Это ужасно дорого, но ее высокооплачиваемые расследования дел и все возраставший объем работы Годфри на Ротшильда позволяли эту роскошь. Мне тоже начали нравиться обильные завтраки. Эта привычка сложилась у Ирен во время ее театральной жизни. В то время она ложилась не раньше трех, а вставала в десять. Затем она проводила целый час, отщипывая кусочки от булочек и попивая крепкий кофе с сахаром и сливками. При этом она просматривала утренние газеты, бранясь или мурлыча над театральными рецензиями и продумывая свой туалет на день.
Даже Годфри, трудолюбивый адвокат, который в ту пору, когда я на него работала, всегда поднимался вместе с птицами, перенял от Ирен привычку расслабляться утром. Глядя, как примадонна нежится, словно ленивая кошка, в отделанном кружевами пеньюаре, а ее рыжевато-каштановые волосы рассыпаются локонами, небрежно подхваченные бантом из персикового шифона, я понимала, почему Годфри не спешит отправляться в свой новый офис в Париже.
Сегодня она тоже была занята газетами: на столе был расстелен разворот «Нью-Йорк сан».
– Я так на это надеялась! – воскликнула Ирен при виде меня. С торжествующим видом она указала пальцем на колонку в газете. – Ты только посмотри! Вот уж действительно «Заслуженный десерт»!
Ее настроение так заметно улучшилось, что я сразу же принялась читать: «НАША СОРВИ-ГОЛОВА ПОКИНУТА ЗА ДЕСЕРТОМ В „ДЕЛЬМОНИКО“. Английский лорд бросает Нелли Блай в неловком положении. Вот вам и „Тутти-фрутти“!»
– По-видимому, эта газета конкурирует с «Уорлд», где работает Пинк, – объявила Ирен.
– Но Квентин не английский лорд!
– Для американцев каждый прилично одетый британец – лорд. Квентин, конечно, джентльмен, и поэтому вернулся за ее столик. Он бы никогда не поставил леди в неловкое положение.
– Нелли Блай вовсе никакая не леди.
– Я тоже! – сказала Ирен. – Но ты же не прочитала, как в этой статье описали тебя и меня.
– Боже! Нас упомянули?
– Причем так же попали пальцем в небо, как с Квентином.
Я прочитала три абзаца, набранных исключительно мелким шрифтом. Мне пришлось так близко поднести страницу к глазам, что в нос ударил запах свежей типографской краски.
– Французская графиня! Ты!
– Я же из Парижа, – пожала плечами Ирен. – Хорошо хоть не королева. Я désolée оттого, что эти наемные писаки не приняли меня хотя бы за duchesse[64]. – Она засмеялась как озорная школьница.
– И… «ее британская секретарша»?
– Могли хотя бы назвать тебя «достопочтенной».
– Я совершенно счастлива, оставаясь в тени. И действительно служила секретаршей – и твоей, и Годфри. Так что обо мне в статье все сказано правильно.
– Да? А ты почитай дальше.
Я снова взялась за газету.
– Что?! Я дала Квентину пощечину? Никогда! Разве что он был бы моим питомцем и вел себя совсем отвратительно.
– А ты, оказывается, настоящая скандалистка, Нелл! С тобой не оберешься хлопот во время путешествий за границей. Нужно пересмотреть наши отношения в будущем.
– Но ведь все это наглая ложь! – Я чуть не плакала.
– Конечно. То-то бушует сегодня утром Пинк, читая эту статью! Быть может, теперь она хорошенько подумает, прежде чем использовать меня как средство для продвижения своей карьеры.
– Возможно, тебе это кажется забавным, Ирен. Однако я сомневаюсь, что Пинк способна усвоить урок.
– А что удалось узнать тебе, Нелл?
Я вздохнула под ее проницательным взглядом.
– Квентин обхаживает Пинк, потому что ее погоня за сенсацией опасна для министерства иностранных дел. Вот почему он здесь.
