Валентен Мюссо - Круг невинных
– Каким бы ни был способ, которым мы воспользовались, чтобы рассмотреть научное понятие, именуемое материя, то, что входит в область науки, принадлежит к материальному миру и может быть изучено. Сверхъестественное – это название абсурдности. Или явления существуют и могут быть осмотрены и изучены, или они не существуют и являются всего лишь детскими сказками, не заслуживающими ни секунды внимания. Правда всегда конкретна.
Очень редко случалось, чтобы Александр принимал участие в занятии и высказывал свое мнение, но ему было невыносимо слушать Фрюлани – человека, который обожал говорить о вещах, в которых не разбирался. Поэтому в тот раз он возразил:
– У вас абсолютное доверие к науке, однако вы знаете, что она много раз заблуждалась и что многие истины, некогда установленные и принятые всеми, впоследствии были опровергнуты.
Взгляд Фрюлани оживился. Его обрадовало, что один из учеников наконец осмелился противоречить ему, не довольствуясь тем, чтобы внимать его словам.
– Я не считаю, что у меня «абсолютное доверие к науке», как вы говорите, но в одном я с вами согласен: наука далека от того, чтобы быть совершенным инструментом познания… она просто, как говорил скептик Карл Саган[47], «лучшее, что у нас есть». Использование науки настоятельно необходимо, так как единственно применение рационального метода дает возможность стремиться к объективности.
– Вы сами только что сказали, что наука может сделать объектом своего изучения только материю. Но как же она тогда опровергнет существование фактов, которые не в состоянии изучить?
– Но, Лоран, не будете же вы мне говорить, что тоже верите в существование эктоплазмы, привидений и чудесных исцелений в Лурде!
– Я не говорю вам о привидениях. На заре человечества солнечные затмения могли восприниматься как нечто ужасающее; когда-то люди принимали блуждающие огни за сверхъестественные явления, пока наука не дала им рационального объяснения.
– Вы полностью поддерживаете мое мнение…
– Не совсем. Может быть, однажды, например, власть разума над материей тоже сможет быть объяснена наукой и весь мир сочтет это естественным. Все просто.
– Вы действительно верите во все эти вещи!
– Нет, я просто говорю, что нет доказательств того, что они не существуют.
– Ваш аргумент – это софистика.
– Наука не может доказать, что этих явлений не существует в абстрактном плане; она ждет только доказательств их существования. Или за десятилетия поисков она не нашла ни одного из них.
Их дискуссия происходила посреди сонного класса, где все думали только об обеде. Последний аргумент Фрюлани был прост: тем, кто утверждает, будто они наделены паранормальными возможностями, остается лишь доказать это. Он также упомянул оригинальную инициативу преподавателя по физике в Университете Ниццы и доктора наук Парижского университета, которые вот уже несколько лет как создали «Кружок ищущих» – некое подобие школы Пиррона[48] и древнегреческих скептиков.
Ассоциация выплачивала двести тысяч евро любому, кто мог доказать наличие у себя паранормальных способностей. Условия были многочисленными и достаточно жесткими, чтобы избежать любых проявлений фантазии. В одном из них оговаривалось, что проверка должна проходить на факультете естественных наук университета Ниццы в парке София-Антиполис[49] в их недавно открытой научно-исследовательской лаборатории. Эта лаборатория являлась единственной университетской структурой во Франции, где паранормальные явления испытывались научными методами: все скрупулезно фиксировалось, чтобы избежать обычных ловушек, расставляемых всевозможными знахарями и сгибателями ложек.
Фрюлани лично знал преподавателей, создавших этот проект, и доверительно сообщил, что за много лет на этот вызов откликнулись только профессиональные жулики, всякие странные личности и шутники, которым нечего было делать. В конце учебного года Александр навел справки в библиотеке и нашел в Интернете сайт этой ассоциации. Он прочитал подробный отчет об экспериментах, проведенных в лаборатории Университета Ниццы, а также о требованиях, предъявляемых к ним. Последнюю статью договора он даже сейчас помнил наизусть:
В случае если претендент преуспеет в своей демонстрации, проведенной в соответствующих условиях, полная сумма в 200 000 евро будет немедленно уплачена ему в виде чека.
200 000 евро, немедленно! Для него с матерью это была бы счастливая возможность больше не зарабатывать себе на жизнь тяжелым трудом. Деньги, которые Юлия получила в наследство, давали им возможность сводить концы с концами, но их жизнь никогда не была особенно роскошной. И вот теперь на кончиках его пальцев их спокойное обеспеченное будущее, в котором не нужно будет бороться с нуждой…
Но, что было особенно важно, приняв этот вызов, он сможет наконец обрести известность и таким образом ускользнуть от тех, кто его исследует. Он выдаст свой секрет, и они больше ничего не смогут с ним сделать. Это так. Но у него есть мать, которая, чтобы его защитить, пожертвовала всем: своей работой, друзьями, прошлой жизнью… И теперь он собирался вновь поставить под угрозу, разрушить все, что она строила долгие годы.
Эта дилемма неотвязно преследовала его целыми ночами. Однажды утром он решил, несмотря ни на что, сделать решительный шаг и назначил встречу с организаторами проекта. К сожалению, тесты должны были состояться только в мае, что позволяло ученым устроить их для наибольшего количества кандидатов в один и тот же период времени. Дата встречи с ним была назначена и должна была состояться двумя месяцами позже. Он получил приглашение, которое некоторое время пролежало спрятанным в ящике бюро, чтобы мама случайно его не обнаружила. За неделю до встречи Александр избавился от этого письма. В назначенный день он не встал с кровати под предлогом ужасной мигрени и весь день только и делал, что спал, чтобы забыть, от чего он только что отказался.
Александр не мог забыть и тот вечер, когда его хотели устранить и когда на его месте случайно оказался несчастный Кордеро. Единственное утешение – он смог отделаться от убийцы. А о нем никто не станет жалеть.
Он снова как будто видел неизвестного, исчезающего в темноте и направляющегося к северному коридору. Совершенно очевидно, что тот не собирался покидать лицей через главный вход, а намеревался воспользоваться выходом на улицу Дезире Ньель, через который так легко ускользнуть.
Юноша ускорил шаги. Он не хотел его потерять из вида. Из добычи Александр собирался стать преследователем; он чувствовал, как внутри его назревает гнев. Вещь возвращалась. Она поднималась на поверхность со своей безобразной пастью, колючей чешуйчатой шкурой. И Александр ничего не мог сделать против нее.
Дойдя до конца галереи за главным зданием, он заметил темную фигуру, перелезающую на улицу через решетку. Несмотря на широкие плечи, этот человек двигался с удивительной ловкостью. Кто это был? Кто его послал? Почему его хотели убить вместо того, чтобы вернуть себе? Подождав несколько секунд, Александр в свою очередь перелез через решетку. Неизвестный был уже в сотне метров, но юноша знал, что не потеряет его. Он мог даже оставаться на месте, это уже не имело ни малейшей важности. Вещь в нем делалась все более настойчивой. Человек углубился в глубины авеню Феликс Фор. Сейчас, наверное, уже наступило семь или восемь вечера, и в самом сердце Ниццы движение было достаточно плотным. Темная фигура двинулась вверх по улице, юноша следовал за ней. Сменяли одна другую витрины магазинов: старая книга, кальян-бар, аптека… Но Александр уже больше ничего не видел из окружающего мира: все вокруг искривилось, стало гигантским, как на картинах или в фильме экспрессионистов. Всем своим существом он повернулся к тому, кто хотел его убить. Вскоре человек дошел до конца Феликс Фор. Здесь машины обычно прибавляли скорость, а наклонный въезд обозначал начало скоростной трассы. Несмотря на пешеходный переход, конец улицы для пешеходов был опасен. Человек воспользовался моментом, когда поток машин ослаб, чтобы пересечь улицу. Двигающиеся в его направлении три машины при виде его сбавили скорость.
Александр наблюдал эту сцену, находясь от нее в нескольких десятках метров. Он сосредоточился на неизвестном: нельзя было дать ему уйти, это был вопрос выживания. Переполнявший его гнев дошел до крещендо, будто волна, увеличивающая свою амплитуду.
Юноша увидел, как голубой «БМВ» приближается чуть быстрее, чем остальные машины. Однако немецкий седан уже замедлял скорость при приближении к пешеходному переходу. И Александр не смирился с этим. Он абстрагировался от всего, что его окружало; мир вокруг него был всего лишь смутной декорацией. Он сосредоточился на форме и цвете машины и попробовал слиться с нею воедино. Он чувствовал, что управляет ею, как если бы сидел за рулем.
