Тринадцать загадочных случаев - Кристи Агата

— За этим самым столиком все и выложила.

— А вы что ей сказали? — поинтересовался сэр Генри.

— Что сказал? — Эммот, казалось, был застигнут врасплох.

— Ну, возможно, грозились выгнать ее из дому?

— Расстроился, конечно, порядком, что и говорить. А кто бы на моем месте не расстроился? Но чтобы выгнать из дому? Да никогда! — Он изобразил благородное негодование. — Нет. Я только сказал ей, что в нашей стране, слава Богу, еще есть закон, вот что я ей сказал. И закон заставит его порядочно поступить с моей дочерью. А пойдет против закона, тогда. Бог свидетель, дорого за это заплатит. Вот что я сказал. — Эммот стукнул кулаком по столу.

— Когда вы в последний раз видели свою дочь? — спросил Мелчетт.

— Вчера. Около пяти за чаем.

— Как она себя вела?

— Ну, как всегда. Я ничего такого не заметил. Если бы я знал…

— Но вы не знали, — сухо заметил инспектор. Они ушли.

— Эммот производит не очень-то приятное впечатление, — задумчиво произнес сэр Генри.

— Да, в общем, не ангел, — согласился Мелчетт. — Подвернись ему такой случай, наверняка бы избил Сандфорда до полусмерти.

Следующий визит они нанесли архитектору. Рекс Сандфорд оказался совсем не таким, как его успел представить себе сэр Генри. Это был высокий худой мужчина с мечтательными голубыми глазами. Волосы у него были светлые и куда длиннее принятого. Мало того, Санфорд, похоже, и не думал их расчесывать. Голос у него был мягкий, бархатный и какой-то слишком уж женственный.

Полковник Мелчетт назвался и представил своих спутников. Затем попросил архитектора рассказать, как тот провел предыдущий вечер.

— Надеюсь, вы понимаете, — предупредил полковник, — что я могу заставить вас говорить, а все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Я хочу, чтобы вы это уяснили.

— Я… я не понимаю, — пролепетал Сандфорд.

— Вам известно, что Роза Эммот утопилась вчера вечером?

— Да, и это невыносимо меня мучает. В самом деле: я даже не спал всю ночь. А сегодня не могу заставить себя работать! Я чувствую себя виноватым, страшно виноватым.

Он нервно провел пальцами по волосам, еще больше их растрепав.

— Я никому не хотел причинять зла. Я представить себе не мог, что она все так воспримет!

Он рухнул на стул и спрятал лицо в ладонях.

— Я так понимаю, Сандфорд, вы отказываетесь сообщить, где находились вчера в восемь тридцать вечера?

— Нет, нет, конечно же нет! Я вышел прогуляться.

— Вы ходили на встречу с мисс Эммот?

— Нет. Сам по себе.., в лес… Далеко, очень далеко.

— Тогда, сэр, как вы объясните эту записку, которую мы обнаружили в кармане покойной?

Инспектор Друитт невозмутимым тоном зачел ее вслух.

— Итак, сэр, вы отрицаете, что писали это?

— Нет, нет, не отрицаю. Я и в самом деле написал эту записку. Роза просила о встрече. Она настаивала. Я не знал, что делать, вот и написал.

— Вот так-то лучше, — сказал инспектор.

— Но я не ходил! — Голос Сандфорда задрожал от волнения и вдруг стал очень тонким. — Я не ходил! Я чувствовал, что лучше не ходить! Назавтра я должен был вернуться в Лондон. Я чувствовал, что нам лучше не встречаться. Я хотел написать.., оттуда.., что-нибудь устроить.

— Вам известно, сэр, что девушка ждала ребенка и называла вас его отцом?

Сандфорд застонал, но ничего не ответил.

— Это верно, сэр?

Сандфорд снова закрыл лицо руками.

— Я думаю, да, — выдавил он.

— А-а! — Инспектор Друитт не мог скрыть злорадства. — Теперь об этой вашей «прогулке». Кто-нибудь видел вас вчера вечером?

— Не знаю. Не думаю. По-моему, я никого не встречал.

— Жаль.

— Что вы имеете в виду?

Сандфорд посмотрел на него затравленным взглядом.

— Какое это имеет значение, гулял я или нет? Какое это имеет отношение к тому, что Роза утопилась?

— Но, видите ли, она не сама бросилась в воду. Ее столкнули, мистер Сандфорд, — сказал инспектор.

— Столкнули… — Прошло некоторое время, прежде чем молодой человек осознал весь ужас этих слов. — Боже мой! Но тогда, значит…

Он рухнул в кресло.

Полковник Мелчетт направился к выходу.

— И помните, Сандфорд: из дома ни на шаг.

Они вышли. Инспектор и начальник полиции обменялись взглядами.

— Полагаю, сэр, этого достаточно? — осведомился инспектор.

— Да. Выпишите ордер и арестуйте его.

— Простите, — сказал сэр Генри. — Я забыл перчатки.

Он вернулся в дом. Сандфорд продолжал сидеть в той же позе, бессмысленно уставившись в пространство.

— Я специально вернулся, — обратился к нему сэр Генри. — Хочу, чтобы вы знали: я постараюсь сделать все возможное, чтобы помочь вам. Причин я вам открыть не могу, но прошу по возможности короче и точнее рассказать, что у вас произошло с Розой.

— Она была такая хорошенькая, такая соблазнительная! И.., она сама этого хотела. Как перед Богом говорю — это правда. А мне было так одиноко, никто здесь меня не понимал. А она… она была такой хорошенькой и вдобавок отлично знала, чего добивается. — Тут его голос стал очень тихим. — Вот так все и произошло. Она хотела, чтобы я женился на ней. А я… я не знал, что делать. Я обручен с девушкой в Лондоне. Если она когда-нибудь узнает об этом, а теперь это уже неизбежно, все пропало. Она не поймет. А почему она должна понимать? Конечно, я подлец. Потом я избегал встреч с Розой. Думал, вернусь в город, переговорю с адвокатом, договорюсь насчет денег на ее содержание. Господи! Какой же я был дурак! Я вижу, что обстоятельства против меня.

— Роза когда-нибудь угрожала самоубийством?

— Никогда. Мне в голову не приходило, что она может решиться на это.

— А что вы можете сказать о человеке по имени Джо Эллис?

— О плотнике? Он из почтенной деревенской семьи. Туповатый малый, но был по уши влюблен в Розу.

— Может, это он приревновал? — предположил сэр Генри.

— Ревновать-то ревновал, но он, знаете, не из решительных. Страдал молча.

— Ну ладно. Мне надо идти, — спохватился сэр Генри и поспешил присоединиться к своим спутникам.

— Знаете, Мелчетт, — сказал он, — мне кажется, прежде чем принимать решительные меры, все же стоит сходить к этому Эллису. Вдруг арестуем не того? В конце концов, ревность — достаточно веский повод для убийства, к тому же довольно часто встречающийся.

— Оно, конечно, верно, — согласился инспектор, — но только не с Джо Эллисом. Он такой тихоня, что и мухи не обидит. Никто сроду не видел, чтобы он на кого-нибудь замахнулся или хотя бы прикрикнул… Однако все же лучше выяснить, где он был вчера вечером. Джо сейчас как раз должен быть дома. Он снимает комнату у миссис Бартлет — очень приличная особа, вдова.

Маленький коттедж, к которому они подошли, был безукоризненно чист. Крупная плотная женщина средних лет открыла им дверь. У нее было милое лицо и приветливые голубые глаза.

— Доброе утро, миссис Бартлет, — поздоровался инспектор. — Джо дома?

— Минут десять, как вернулся. Проходите, пожалуйста, господа.

Вытерев о фартук руки, она провела их в крошечную гостиную, заставленную чучелами птиц, фарфоровыми собачками и прочими безделушками. Торопливо пододвинув им стулья, она поправила покосившуюся этажерку и позвала:

— Джо, тут джентльмены хотят тебя видеть!

Из кухни тут же донесся голос:

— Иду, вот только почищусь.

— Да вы присаживайтесь, миссис Бартлет, — спохватился полковник Мелчетт.

— О нет, сэр, что вы, как можно! — смутилась миссис Бартлет.

— Хороший Эллис жилец? — спросил Мелчетт беспечным тоном.

— Лучше и не бывает, сэр! Спокойный, покладистый. Спиртного в рот не берет. Работу свою любит. А уж добрый! Никогда ни в чем не откажет. Смастерил мне вон те полки, повесил новый шкафчик на кухне. Ну и много еще чего по мелочам. И охотно все так делает, даже и просить не надо. Много ли нынче таких молодых людей, как Джо, сэр?

— Какой-нибудь девушке здорово повезет, — небрежно заметил Мелчетт. — Кстати, он ведь был влюблен в эту бедняжку, Розу Эммот?