Анна Грин - Дело Ливенворта (сборник)
Также могу добавить и то, что мы выяснили позже: учитывая расположение стола, стула и двери за ними, убийца, чтобы были выполнены все перечисленные выше условия, должен был стоять возле ведущей в соседнюю комнату двери или даже в ней. Кроме того, небольшая, выпущенная из нарезного ствола пуля особенно подвержена деформации при прохождении через кости и кожные покровы, поэтому доктору представлялось очевидным, что жертва не пыталась встать или повернуть голову к убийце, что наталкивало на страшный вывод: шаги преступника были знакомы покойному, и он знал о его присутствии в комнате либо ожидал его появления.
Когда допрос врача был закончен, коронер взял пулю, которая лежала перед ним на столе, и какое-то время вертел ее в пальцах, рассматривая, потом достал из кармана карандаш, торопливо написал на бумажке пару строчек и, подозвав полицейского, шепотом отдал распоряжение. Полицейский принял записку, с пониманием посмотрел на нее, взял фуражку и вышел из комнаты. Еще через секунду за ним закрылась парадная дверь дома, и дикие крики толпы зевак возвестили о его появлении на улице. С моего места было прекрасно видно угол дома. Выглянув в окно, я увидел, как полицейский остановился, подозвал кеб, нырнул в него и исчез в направлении Бродвея.
Глава 3
Факты и выводы
Деянья гибельного образец! Убийца богохульный божий храм Разрушил и из здания святого Похитил жизнь![4]
Уильям Шекспир. МакбетСнова обратив внимание на комнату, я увидел, что коронер просматривает списки через внушительного вида позолоченные очки.
– Дворецкий здесь? – осведомился он.
Тут же толпа слуг в углу зашевелилась, и вперед вышел ирландец с умным, но высокомерным лицом. «Ага, – подумал я, рассматривая его холеные бакенбарды, спокойные глаза и уважительно-внимательное, хоть и ни в коем случае не смиренное выражение, – вот образцовый слуга, который, вероятно, окажется образцовым свидетелем». И я не ошибся. Томас, дворецкий, был во всех отношениях человеком исключительным, и мы это знали.
Коронер, на которого он, как и на всех остальных в комнате, произвел благоприятное впечатление, сразу приступил к допросу.
– Ваше имя, мне сказали, Томас Догерти, верно?
– Да, сэр.
– Что ж, Томас, как давно вы служите на этом месте?
– Около двух лет, сэр.
– Это вы обнаружили тело мистера Ливенворта?
– Да, сэр, я и мистер Харвелл.
– Кто такой мистер Харвелл?
– Мистер Харвелл – личный секретарь мистера Ливенворта. Он выполнял для него бумажную работу.
– Прекрасно. В какое время дня или ночи вы его нашли?
– Рано. Рано утром, сэр, около восьми.
– И где?
– В библиотеке, сэр, рядом со спальней мистера Ливенворта. Мы взломали дверь, когда он не вышел к завтраку.
– Вы взломали дверь. Значит, она была заперта?
– Да, сэр.
– Изнутри?
– Не могу сказать. В замке ключа не было.
– Где лежал мистер Ливенворт, когда вы его нашли?
– Он не лежал, сэр. Он сидел за большим столом посредине комнаты, спиной к двери в спальню, наклонившись вперед, головой на руках.
– Как он был одет?
– В костюм для ужина. В нем он встал вчера вечером из-за стола.
– Что-нибудь в комнате указывало на то, что там происходила борьба?
– Нет, сэр.
– Пистолет на полу или на столе лежал?
– Нет, сэр.
– Есть ли причины предполагать, что было совершено ограбление?
– Нет, сэр. И часы, и бумажник сэра Ливенворта остались у него в карманах.
Когда Томаса Догерти попросили перечислить, кто находился в доме в это время, он ответил:
– Юные леди, мисс Мэри Ливенворт и мисс Элеонора, мистер Харвелл, кухарка Кейт, горничная Молли и я.
– Это домочадцы?
– Да, сэр.
– Скажите, а кто обычно запирает дом на ночь?
– Я, сэр.
– Прошлой ночью вы все сделали как всегда?
– Да, сэр, я запер двери и окна.
– Кто открыл их сегодня утром?
– Я, сэр.
– В каком состоянии они были?
– В таком же, в каком были вчера.
– Что, ни окна приоткрытого, ни отпертой двери?
– Да, сэр.
К этому времени в комнате уже установилась такая тишина, что было слышно, как муха пролетит. Похоже, всех ошеломила мысль о том, что убийца, кем бы он ни был, какое-то время оставался в доме, во всяком случае, пока утром не были открыты двери. Хотя для меня это не стало новостью, я не мог не поддаться чувствам, когда об этом было сказано вот так, напрямую, и, передвинувшись так, чтобы видеть лицо дворецкого, впился в него взглядом, ища какой-нибудь тайный признак того, что он говорил столь уверенно из желания скрыть собственную небрежность в исполнении долга. Но оно оставалось непоколебимым и, не дрогнув, выдержало устремившиеся на него взгляды всех, кто был в комнате.
На вопрос, когда он последний раз видел мистера Ливенворта живым, дворецкий ответил:
– Вчера вечером за ужином.
– Но кто-то из вас видел его после этого?
– Да, сэр, мистер Харвелл утверждает, что видел его в половине одиннадцатого.
– Какую комнату вы занимаете в доме?
– Маленькую в подвальном этаже.
– Где спят остальные слуги?
– В основном на третьем этаже, сэр. Женщины в больших комнатах в глубине, а мистер Харвелл в маленькой. Девицы спят наверху.
– На одном этаже с мистером Ливенвортом никто не спит?
– Нет, сэр.
– В котором часу вы легли спать?
– Думаю, около одиннадцати.
– До этого или после вы слышали какой-нибудь необычный звук или шум в доме?
– Нет, сэр.
– Значит, увиденное сегодня утром стало для вас неожиданностью?
– Да, сэр.
Когда его попросили рассказать подробнее, как это произошло, он поведал, что лишь после того, как мистер Ливенворт не вышел к завтраку, появилось подозрение, что с ним что-то случилось. Но и после этого они еще какое-то время выжидали, прежде чем предпринять некоторые действия. Шли минуты, хозяин не появлялся. Мисс Элеонора начала волноваться и наконец вышла из комнаты, сказав, что пойдет узнает, что случилось, но вскоре вернулась, охваченная страхом, и рассказала, что стучала в дверь дяди и даже звала его, но он не ответил. После чего мистер Харвелл и дворецкий поднялись наверх, проверили обе двери и, найдя их запертыми, взломали дверь библиотеки. Мистера Ливенворта, как он уже говорил, они нашли сидящим за столом, бездыханным.
– А леди?
– О, они последовали за нами и вошли в комнату. Мисс Элеонора упала в обморок.
– А вторая… Мисс Мэри, кажется, вы говорили?
– Насчет нее ничего не помню. Я поспешил за водой для мисс Элеоноры, и чем она занималась, не заметил.
– Хорошо, через какое время мистера Ливенворта перенесли в другую комнату?
– Почти сразу, как только пришла в себя мисс Элеонора, а это случилось, как только вода попала ей на губы.
– Кто предложил унести тело с того места, где оно было найдено?
– Мисс Элеонора, сэр. Поднявшись, она сразу подошла к телу, посмотрела на него и содрогнулась. Потом позвала нас с мистером Харвеллом и попросила унести его и положить на кровать, что мы и сделали.
– Постойте! Она была с вами, когда вы ходили в другую комнату?
– Нет, сэр.
– А что она делала?
– Осталась стоять у стола в библиотеке.
– И чем занималась?
– Я не видел. Она стояла ко мне спиной.
– Как долго она простояла там?
– Когда мы вернулись, ее уже не было.
– Она отошла от стола?
– Она вышла из комнаты.
– Гм… И когда вы ее снова увидели?
– Через минуту. Мы столкнулись с ней в двери библиотеки, когда выходили.
– У нее было что-нибудь в руках?
– Я ничего не заметил.
– Со стола ничего не пропало?
– Мне не пришло в голову проверять, сэр. О столе я не думал, сэр. Я думал о том, что нужно сходить за доктором, хотя и знал, что он уже не поможет.
– Кого вы оставили в комнате, когда вышли?
– Кухарку, сэр, и Молли, сэр, и мисс Элеонору.
– Мисс Мэри с ними не было?
– Нет, сэр.
– Хорошо. У присяжных есть вопросы к этому человеку?
Почтенное собрание тут же пришло в движение.
– Я бы хотел задать несколько вопросов, – воскликнул взбудораженный мужчина с морщинистом лицом, на которого я обратил внимание еще раньше, потому что он беспрестанно ерзал на стуле, как человек, охваченный сильным, но до поры до времени сдерживаемым желанием вмешаться в происходящее.
– Прошу вас, сэр, – ответил ему Томас.
Но когда присяжный замолчал, чтобы набрать побольше воздуха, крупный и определенно чванного склада характера мужчина, сидевший справа от него, воспользовался возможностью, чтобы зычным, властным голосом осведомиться:
– Вы сказали, что провели в этой семье два года. Скажите, вы назвали бы эту семью сплоченной?
– Сплоченной?
– Или, скажем, дружной… Они любили друг друга?
