Ли Чайлд - Джек Ричер, или Гость
– Я задала тебе вопрос. Спросила, что ты думаешь по этому поводу.
Ричер пожал плечами.
– Я думаю, группа потенциальных жертв очень большая, и три женщины уже мертвы. Приставить охрану ко всем вы не можете, но если остальные восемьдесят восемь женщин будут вести себя так, как Элисон Ламарр, все будет в порядке.
– Ты считаешь, запертых дверей достаточно, чтобы остановить убийцу?
– Он выбрал себе достаточно странный способ расправляться с жертвами. Судя по всему, он ни к чему не прикасается. Если ему не откроют дверь, как он поступит?
– Возможно, переменит тактику.
– И в этом случае вы его обязательно возьмете, потому что ему придется начать оставлять улики.
Сказав это, Ричер отвернулся к иллюминатору.
– Только и всего? – спросила Харпер. – Нам нужно посоветовать всем этим женщинам держать двери запертыми?
Он кивнул.
– Да, я считаю, вы должны их предупредить.
– Это не поможет нам схватить убийцу.
– А вы его и так не схватите.
– Почему?
– Потому что ваш психологический портрет – полная чушь. Вы никак не учитываете то, что убийца чрезвычайно умен.
– Нет, учитываем, – возразила Харпер. – Я ознакомилась с психологическим портретом убийцы. В нем говорится, что он очень умен. Метод психологических портретов позволяет добиться небывалых результатов, Ричер. Ты даже не представляешь себе, сколько побед на счету у Ламарр.
– На какое количество поражений?
– Что ты хочешь сказать?
Ричер снова повернулся к ней.
– Предположим, я был бы на месте Блейка. Он ведь занимается расследованием убийств на всей территории Соединенных Штатов, правильно? Он узнаёт обо всем. Так вот, предположим, я на его месте и меня извещают о каждом убийстве, совершенном в Америке. Предположим, каждый раз я отвечаю, что подозреваемый – белый мужчина в возрасте тридцати с половиной лет, у него вместо одной ноги протез, родители в разводе, он ездит на синем «феррари». Каждый раз, без исключений. Рано или поздно мое предсказание сбудется. Это вытекает из закона больших чисел. И тогда я смогу закричать в полный голос: «Эй, смотрите, я был прав!» Надо будет только молчать о тех десяти тысячах случаев, когда я ошибался. И я буду выглядеть весьма неплохо. Поразительная дедукция!
– Блейк этим не занимается.
– Разве? Ты читала о деятельности его подразделения?
– Разумеется, читала, – раздраженно сказала Харпер. – Именно поэтому я и попросилась к нему. Я читала разные книги и статьи.
– Я тоже читал. Первая глава: успешно раскрытое дело. Вторая глава: другое успешно раскрытое дело. И так далее. И ни одной главы о неудачах. Сразу же напрашивается вопрос: а как часто случаются неудачи? Лично я считаю, что достаточно часто. Слишком часто, чтобы возникло желание их описывать.
– Так что же ты все-таки хочешь сказать?
– А то, что такой «пулеметный» подход будет неизменно выглядеть эффективным, если поднимать шумиху по поводу каждого успеха, а провалы прятать под ковер.
– Блейк этого не делает.
Ричер кивнул.
– Ну да. Его люди делают кое-что другое. Они не просто гадают на кофейной гуще, но и пытаются работать по результатам своих гаданий. То, чем они занимаются, не является точной наукой, дающей четкие ответы. И они – лишь одно подразделение из многих, стремящихся набить себе цену и получить финансирование. Ты же знаешь, как работает бюрократическая машина. Как раз сейчас проходят парламентские слушания по бюджету. Первая, вторая и третья задачи Блейка состоят в том, чтобы прикрыть свою задницу, громко протрубив об успехах и скрыв неудачи.
– Значит, ты считаешь, что составлять психологические портреты преступников бесполезно?
Ричер кивнул.
– Уверен в этом. Это изначально порочный метод. Из него вытекают два взаимоисключающих вывода.
– Каких?
Он покачал головой.
– Не скажу. По крайней мере, до тех пор, пока Блейк не извинится за то, что угрожал Джоди, и не отстранит Джулию Ламарр от дела.
– Вот этого он точно не сделает. Она его лучший специалист.
– Совершенно верно.
* * *В Национальном аэропорту Вашингтона их встретили. В Квантико они вернулись лишь поздно вечером. Там их ждала Джулия Ламарр, одна. Блейк был на слушаниях по бюджету, а Пултон уехал домой отдыхать.
– Ну, как она? – спросила Ламарр.
– Твоя сестра?
– Моя сводная сестра.
– С ней все в порядке, – ответил Ричер.
– Каким тебе показался ее дом?
– Надежным. Попасть в него не проще, чем в Форт-Нокс.[3]
– Но он расположен уединенно?
– Очень уединенно, – подтвердил Ричер.
Ламарр кивнула. Он молчал, ожидая, что она скажет дальше.
– Так, значит, с Элисон все в порядке? – наконец спросила Ламарр.
– Она хочет, чтобы ты приехала к ней.
– Не могу, – покачала головой Ламарр. – На это уйдет целая неделя.
– Твой отец при смерти.
– Мой отчим.
– Как бы то ни было, Элисон считает, что ты должна приехать.
– Я не могу, – повторила Ламарр. – Она все такая же?
Ричер пожал плечами.
– Я понятия не имею, какой она была раньше. Впервые увидел ее только сегодня.
– Одета как ковбой, загорелая, симпатичная, в хорошей спортивной форме?
– В самую точку.
Ламарр снова рассеянно кивнула.
– Совсем не похожа на меня.
Он оглядел ее с ног до головы. Дешевый черный костюм помят и покрыт пылью. Кожа бледная, тонкая, сухая. Рот недовольно искривлен. Глаза пустые.
– Да, вы совсем не похожи, – подтвердил он.
– Я же говорила, что из нас двоих я всегда была дурнушкой.
Ламарр ушла, не сказав больше ни слова. Харпер провела Ричера в столовую, и они поужинали вдвоем. Затем она проводила его в комнату. Молча заперла за ним дверь. Дождавшись, когда ее шаги затихнут в коридоре, Ричер разделся и залез под душ. Затем вытянулся на кровати и стал думать и надеяться. И ждать. В первую очередь ждать. Ждать утра.
Глава 13
Наступило утро, но оно не принесло ничего хорошего. Ричер понял это, как только вошел в столовую. Он проснулся рано и был готов к выходу за полчаса до того, как появилась Харпер. Отперев дверь, молодая женщина впорхнула в комнату, изящная и отдохнувшая, одетая в тот костюм, который был на ней в самый первый день. Судя по всему, у нее было всего три костюма, и она чередовала их в строгой последовательности. Ричер прикинул, что три костюма как раз соответствовали ее жалованью. Это было ровно на три костюма больше, чем имел он сам, поскольку в отличие от Харпер он не получал твердой зарплаты.
Они вместе спустились в лифте и прошли в соседнее здание. Во всем лагере царила непривычная тишина, какая бывает в выходные. Только сейчас до Ричера дошло, что сегодня воскресенье. Погода улучшилась. Теплее не стало, но дождь прекратился, и выглянуло солнце. У Ричера мелькнула надежда, что этот благоприятный знак свидетельствует о том, что это будет его день. Однако его ждало разочарование. Он понял это, как только вошел в столовую.
Блейк сидел за столиком у окна. Один. На столе кофейник, три перевернутые чашки, корзинка со сливками и сахаром, корзинка с пончиками и печеньем. Плохой новостью была пачка воскресных газет, развернутых, прочитанных и отложенных в сторону. «Вашингтон пост», «Ю-Эс-Эй тудей» и, что хуже всего, «Нью-Йорк таймс», лежащая на самом виду. То есть из Нью-Йорка никаких новостей. Из чего следовало, что его план еще не сработал, из чего, в свою очередь, следовало, что ему придется ждать дальше.
Троим за столиком было гораздо просторнее, чем пятерым. Харпер села напротив Блейка, а место напротив Ричера осталось свободным. Блейк казался осунувшимся, усталым и очень измученным. Как будто он был болен. Как будто с ним с минуты на минуту должен был случиться сердечный приступ. Но Ричеру было нисколько его не жаль. Блейк нарушил правила.
– Сегодня ты будешь работать с делами, – сказал Блейк.
– Как тебе угодно.
– Добавился материал о Лорейн Стэнли. Так что сегодня ты весь день будешь изучать дела, а завтра утром представишь нам свои заключения. Все ясно?
Ричер кивнул.
– Кристально ясно.
– Предварительные у тебя есть?
– Что предварительные?
– Заключения. У тебя уже есть какие-нибудь мысли?
Ричер взглянул на Харпер. Как раз в этом месте верный подчиненный должен был бы сообщить своему начальнику о том, что у Ричера есть возражения. Но молодая женщина промолчала. Лишь опустила взгляд и принялась сосредоточенно размешивать кофе.
– Дайте сначала ознакомиться с делами, – сказал Ричер. – Пока слишком рано что-либо говорить.
Блейк кивнул.
– У нас есть шестнадцать дней. Пора уже добиться определенного прогресса.
– Я все понял, – сказал Ричер. – Быть может, завтра будут хорошие новости.
Блейк и Харпер посмотрели на него так, как будто он сморозил глупость. Затем все налили себе кофе, взяли печенье и разобрали газеты, приготовившись убивать время. Сегодня было воскресенье. И расследование застопорилось. Это было очевидно. Ричеру были знакомы все признаки этого.
