Ли Чайлд - Джек Ричер, или Цена ее жизни
Обзор книги Ли Чайлд - Джек Ричер, или Цена ее жизни
Ли Чайлд
Джек Ричер, или Цена ее жизни
Если бы я перечислил все то, в чем выражается ее помощь, это посвящение получилось бы более объемным, чем сама книга. Поэтому я просто говорю: моей жене Джейн с выражением огромной признательности.
Lee Child
DIE TRYING
Copyright © 1998 by Lee Child
© Саксин С. М., перевод на русский язык, 2010
© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2015
Глава 1
Натан Рубин погиб из-за собственной храбрости. Причем не той осторожной и осмотрительной, за которую во время войны награждают орденами и медалями. Его погубила вспышка слепой ярости, длившаяся всего какую-то долю секунды.
Рубин вышел из дома рано, как поступал обычно шесть дней в неделю, пятьдесят недель в году. Умеренный завтрак, подобающий невысокому полноватому мужчине сорока с лишним лет, который стремится сохранить форму. Долгое шествие по застеленным коврами коридорам особняка на берегу озера, – особняка, приличествующего человеку, который в каждый из этих трехсот рабочих дней получает по тысяче долларов. Большой палец на кнопке ворот гаража, движение запястьем, заставляющее заработать бесшумный двигатель дорогого импортного седана. Компакт-диск, вставленный в проигрыватель, выезд задом на дорожку, мощенную гравием, тычок в педаль тормоза, переключение передач, плавное нажатие на газ – и последняя короткая поездка в его жизни. Шесть часов сорок девять минут утра, понедельник.
По дороге на работу светофоры везде зажигали зеленый свет, что, возможно, и послужило косвенной причиной его смерти. Именно из-за этого Рубин поставил машину на отдельную стоянку за зданием, в котором работал, за тридцать восемь секунд до окончания первой части Прелюдии и фуги си минор Баха. Оставаясь в машине, он дождался, пока не затихли последние аккорды органа; следовательно, он вышел из машины, когда трое мужчин подошли уже достаточно близко, чтобы можно было сделать какие-то предположения об их намерениях. Он взглянул на них. Мужчины отвернулись и направились в другую сторону, шагая в ногу, словно танцоры или солдаты. Рубин двинулся к зданию. Затем вдруг остановился и обернулся. Мужчины стояли рядом с его машиной. И пытались открыть двери.
– Эй! – крикнул он.
Это краткое восклицание везде и всегда служит выражением удивления, негодования, вызова. Такой звук непроизвольно издает честный, наивный гражданин, столкнувшись с чем-то таким, чего не должно быть. Не раздумывая ни секунды, Рубин устремился обратно к машине. Противники втрое превосходили его числом, но его дело было правым, и это придавало ему уверенности в собственных силах. Рубин вернулся к машине, переполненный праведным гневом, чувствуя себя хозяином ситуации.
Однако это чувство было призрачным. Мягкий, изнеженный горожанин никогда не может быть хозяином подобной ситуации. Мышцы Рубина были натренированы в фитнес-центре. В данном случае это не шло в счет. Упругая мускулатура его брюшного пресса оказалась пробита первым же ударом. Он уронил голову вперед, и твердые костяшки пальцев превратили в кровавое месиво его губы и выбили ему зубы. Грубые руки схватили его так, словно он совершенно ничего не весил. У него из руки вырвали ключи от машины, а сам он получил сокрушительный удар в ухо. Его рот наполнился кровью. Рубин повалился на асфальт, и тяжелые ботинки заколотили его по спине. Затем по почкам. Затем по голове. Он потерял сознание, отключился, словно телевизор в грозу. Окружающий мир перед его глазами просто исчез. Сжался до тонкой горячей полоски и, дернувшись, превратился в ничто.
И Рубин умер, потому что на какую-то долю секунды отдался храбрости. Но это произошло позже. Значительно позже, после того как мгновение храбрости растворилось в бесконечных часах отчаянного страха, которые, в свою очередь, взорвались долгими минутами безумно вопящего ужаса.
* * *Джек Ричер остался жив, потому что повел себя осторожно. Он повел себя осторожно, потому что услышал отголосок из прошлого. У него было богатое прошлое, и этот отголосок донесся из худшей его части.
Ричер прослужил в армии тринадцать лет, и в тот единственный раз, когда он был ранен, виновата оказалась не пуля. Ранение причинил осколок челюсти одного сержанта морской пехоты. Ричер в то время служил в Бейруте, на военной базе, расположенной рядом с аэропортом. Эту базу атаковал на грузовике, начиненном взрывчаткой, террорист-смертник. Ричер дежурил у ворот. Злополучный сержант морской пехоты находился на сотню ярдов ближе к месту взрыва. От него уцелел лишь тот самый осколок челюсти. Осколок попал в Ричера, стоявшего на удалении ста ярдов, и прошел через внутренности, словно пуля. Военный хирург, зашивавший Ричера, сказал, что ему повезло. Попадание настоящей пули стало бы куда более болезненным. Это и был тот самый отголосок из прошлого, и Ричер внимательно к нему прислушался, потому что тринадцать лет спустя ему в живот был направлен пистолет. Причем с расстояния всего около полутора дюймов.
Это был автоматический пистолет калибра девять миллиметров. Совершенно новый. В заводской смазке. Пистолет был нацелен низко, в ту самую область, где остался шрам. Мужчина, державший пистолет, более или менее знал свое дело. Оружие было снято с предохранителя. Дуло застыло практически неподвижно. В мышцах руки никакого напряжения. Указательный палец приготовился выполнить свою работу. Ричер понял все это с первого взгляда. Он очень внимательно смотрел на указательный палец, лежащий на спусковом крючке.
Ричер стоял рядом с женщиной, поддерживая ее под руку. Он видел эту женщину первый раз в жизни. Ей в живот был направлен абсолютно такой же девятимиллиметровый пистолет. Тот тип, который целился в женщину, держался более возбужденно. Он заметно нервничал. Волновался. Пистолет дрожал у него в руке. У него были обгрызенные ногти. Нервный, дерганый тип. Все четверо стояли посреди улицы: трое – застыв неподвижно, словно каменные изваяния, четвертый – переступая с ноги на ногу.
Это происходило в Чикаго. В центре города, на оживленном тротуаре, в понедельник, в последний день июня. Самый разгар дня, яркое летнее солнце. Все произошло за какую-то долю секунды. Произошло спонтанно, как нельзя было бы отрепетировать и за миллион лет. Ричер шел по улице, не имея определенной цели, не быстро и не медленно. Он проходил мимо двери химчистки. Дверь распахнулась прямо у него перед носом, и на тротуар ему под ноги с грохотом упал металлический костыль. Подняв взгляд, Ричер увидел в дверях женщину, готовую вот-вот выронить девять пакетов с вещами, которые она неловко держала в охапке. Возраст около тридцати лет, дорогая одежда, смуглая кожа; привлекательная, уверенная в себе женщина. У нее было что-то с ногой. Скорее всего, травма. По ее неуклюжей позе Ричер понял, что травма причиняет женщине боль. Она бросила на него взгляд, красноречиво призывающий на помощь, и он, тоже молча выразив готовность помочь, нагнулся и подобрал с асфальта костыль. Одной рукой забрал у женщины пакеты, другой протянул костыль. Закинул пакеты через плечо и ощутил, как девять проволочных вешалок впиваются в палец. Опершись костылем об асфальт, женщина удобно обхватила изогнутую металлическую ручку. Ричер предложил ей руку. Она помедлила. Затем смущенно кивнула, и Ричер взял ее под руку, ощущая неловкость. Они повернулись и двинулись вперед. Ричер решил проводить женщину несколько шагов, чтобы она почувствовала себя на ногах уверенно. После чего убрать руку и вернуть женщине пакеты с одеждой. Но вместо этого они наткнулись на двоих мужчин с девятимиллиметровыми пистолетами.
Все четверо стояли лицом к лицу, разбившись на пары. Подобно четырем посетителям ресторана, которые устроились обедать в тесном отдельном кабинете. Мужчины с пистолетами были белые и откормленные; в их поведении смутно чувствовалась армейская выправка, и они были смутно похожи друг на друга. Среднего роста, с коротко стриженными темными волосами и крупными мускулистыми руками. Широкие тупые лица, напряженные, жесткие взгляды. Нервный был мельче своего напарника, словно, переживая, он сжигал дополнительную энергию. Оба были в клетчатых рубашках и поплиновых ветровках. Мужчины стояли рядом, плечом к плечу. Ричер был значительно выше ростом остальных троих и видел все вокруг поверх их голов. Он стоял, опешив от изумления, с перекинутыми через плечо пакетами с одеждой. Женщина, опираясь на трость, молча смотрела перед собой. Парни держали пистолеты, направленные в упор. Ричеру показалось, они простояли так довольно долго. Но на самом деле он знал, что это чувство обманчивое. Вероятно, все продолжалось не больше двух-трех секунд.
Мужчина, стоявший перед Ричером, судя по всему, был главным. Выше своего напарника, шире в плечах. Более спокойный. Он перевел взгляд с Ричера на женщину и дернул стволом пистолета, указывая на проезжую часть.
