Кэрол Дуглас - Черная часовня
Я была слишком поглощена своим занятием, чтобы возражать.
– Костлявые грубые руки. Он потирает колени.
– Возможно, они у него болят.
– Либо он нервничает, оттого что оказался в такой роскошной обстановке.
– Что еще интересного в его лице, кроме носа?
– Чисто выбрит, если не считать неопрятных густых усов; впрочем, чего можно ожидать от рабочего. Из-за усов не могу рассмотреть рот. А уши… как уши.
– Возраст?
– Около пятидесяти. Брови и усы наполовину седые, хотя волосы совершенно черные. Это так странно, Ирен. Почему так случается, что растительность на лице мужчины не соответствует по цвету шевелюре?
Она пожала плечами, но ответить не успела: звук открывающихся створок заставил нас обернуться. Двери в дальнем конце приемной отворились, и в проеме показался наш провожатый. Он кивнул рабочему, и тот, рывком встав с места, прошел внутрь, не сказав ни слова.
– Ирен!
– Да, Нелл?
– Этот… этого грязнулю приняли вперед нас.
– Увы, Нелл.
– А нам придется ждать?
– Возможно, Нелл, но не долго.
– Не понимаю, как даже такой пропащий человек, как принц, может пригласить к себе французского чернорабочего, когда его приема ожидают две респектабельные английские дамы.
– Ты забыла, Нелл: я не англичанка и вовсе не респектабельна.
– А могла бы быть, родись ты в Англии и не увлекись сценой. Возмутительно! Значит, вот как Берти обращается со своей воображаемой… любовницей? У него даже манер нет, не говоря уже о морали.
– В точку, Нелл. Но мы ждем не Берти. Что там показывают твои миленькие часики?
Ирен никогда не согласилась бы приколоть часы к лифу своего платья от Ворта, несмотря на очевидную пользу знания точного времени.
– Час и одиннадцать минут пополудни.
– Хм… Значит, наш скромный рабочий находится там уже около трех минут. Я думаю, нас позовут в течение следующих шести минут, плюс-минус тридцать секунд. Присядем?
– Нет уж. Я останусь стоять, пока эти двери не примут меня с той же легкостью, как того… землекопа.
Я сделала несколько кругов по комнате, пока Ирен наблюдала за мной из того самого кресла, где всего несколько минут назад сидел злополучный рабочий.
Поэтому, когда дверь снова скрипнула, я оказалась к ней спиной.
– Прошу вас, проходите, – сказал кто-то на идеальном английском. Голос был высоким и немного напыщенным. – Я польщен тем, что две такие выдающиеся женщины согласились пообедать со мной.
Челюсти у меня непроизвольно сжались: я сразу же узнала голос. Нас принимал не кто иной, как тот господин с Бейкер-стрит.
Ирен медленно поднялась, будто услышала долгожданный вызов на сцену. Именно так она двигалась во время дуэли на рапирах с виконтом Д’Энрике в Монако. У меня мелькнула мысль, что оружие предстоящего поединка будет не таким грубым, но от этого не менее опасным.
– Благодарю вас, мистер Холмс, – сказала она. – Я уж думала, что не дождусь приглашения.
Глава восемнадцатая
Неаппетитное меню
Вы же знаете, что я думаю об этих печальных событиях, Уотсон. Потрошитель из Уайтчепела – скорее всего, просто разочарованный неудачник, который пытался привлечь к себе внимание.
Кэрол Нельсон Дуглас. Новый скандал в Богемии[50]Хотя в своем воображении я уже успела населить комнату за спиной нашего хозяина людоедами и опиумными наркоманами, на деле это оказалась небольшая гостиная, посередине которой стоял квадратный стол, накрытый на три персоны.
На белоснежной скатерти был сервирован обманчиво простой, но при этом изобильный ланч, состоящий в основном из холодных закусок. К моему удовольствию, не было видно ни рубца, ни гусиной печенки, ни других так называемых деликатесов.
Было довольно странно разделить трапезу с Шерлоком Холмсом, но, полагаю, даже папа римский должен когда-то есть. Между тем Ирен не подозревала, о каких подробностях частной жизни мистера Холмса мне довелось узнать – в особенности о его специфических и опасных романтических представлениях, – когда я наткнулась на рукопись его друга, доктора Уотсона, который, по всей очевидности, воображал себя Босуэллом, а своего друга-сыщика – Джонсоном[51].
С тех самых пор как я прочла его откровения, мне пришлось взять на себя новую, тайную роль: живого щита между Ирен и этим странным господином, который был чрезмерно очарован ею. И хотя любой мужчина, встречавшийся с моей подругой хоть раз в жизни, неизбежно оказывался очарован, я была достаточно умна, чтобы понять, что мистер Шерлок Холмс – не чета остальным. А его предполагаемое пренебрежение к женщинам не облегчило мою тревогу ни на йоту. Ведь и Ирен не была обычной женщиной.
Если бы не его репутация человека, который с легкостью разгадывает самые сложные головоломки, я бы и не удостоила его повторным взглядом. К тому же обычно на улице он встречался мне то в каком-нибудь дурацком костюме для маскировки, то в шляпе, с тростью и с невыносимо самоуверенным видом. На мой вкус, мы пересекались с ним даже слишком часто. В первый раз я увидела его, когда он ворвался в офис Годфри в Темпле, засыпая меня вопросами, пока сам адвокат был в отъезде. Тогда мистеру Холмсу ничего не удалось из меня вытащить. Во второй раз я, загримированная подругой под старенькую служанку, открыла дверь Брайони-лодж перед сыщиком, его другом доктором и королем Богемии лишь для того, чтобы объявить: гнездышко опустело, а молодожены Нортоны упорхнули. В следующий раз я увидела этого господина, когда он прервал наш с Ирен завтрак на террасе «Отеля де Пари» в Монако, высокомерно посоветовав не связываться с делом, которое мы к тому времени практически раскрыли. Но, пожалуй, самая драматичная встреча с мистером Холмсом произошла в гримерной Ирен в Национальном театре Праги, когда детектив спас мою подругу от ядовитого прощального подарка коварной русской танцовщицы Татьяны. И конечно, не забудем тот случай, когда мы с примадонной, переодетые, пробрались в самое сердце Бейкер-стрит, – маскарад, после которого у меня в волосах появилось несколько седых прядей.
Теперь, в помещении и без шляпы, сыщик выглядел достаточно невзрачно: лет тридцати пяти, в расцвете сил, но покинувший пору молодости, высокий, худой, с чисто выбритым лицом, в котором не было ничего примечательного, кроме острого носа и пронзительных серых глаз. В общих чертах Шерлок Холмс и Годфри Нортон были бы похожи, если бы не мелкие детали, менявшие всю картину. Годфри был не только намного привлекательнее, но и намного приветливее сыщика-консультанта, хотя все трое – и Холмс, и Годфри, и Ирен – имели одну общую черту: на сторонний взгляд они очевидно обладали исключительной уверенностью в себе, как и все, кто привык бывать на публике. Я говорю «на сторонний взгляд», потому что тот, кто без смущения выступает на людях, часто может оказаться болезненно застенчивым в некоторых вопросах. Ирен была права по поводу «брони», которую многие надевают, чтобы скрыть свои истинные страхи и переживания.
Не без грусти подумав, что сама я никогда не обладала уверенностью в себе, я с огромным аппетитом, но не теряя достоинства, принялась за суп из артишоков и вареных крабов.
За трапезой мне не удалось удержаться, чтобы не прокомментировать изобилие на столе и не напомнить о вреде чревоугодия.
– Преследование обостряет аппетит, – сразу же нашелся мистер Холмс. – Возможно, потому, что оставляет так мало времени для его удовлетворения. Когда я иду по следу, то не могу есть совсем. – Он переключил свое внимание на Ирен: – Как вы поняли, что рабочий в приемной – это я?
– Я знала, что вы находитесь в Париже.
– И как вы узнали об этом?
– Если принц Уэльский пошел даже на то, чтобы среди ночи вызвать меня и Нелл из Нёйи в Париж, то он непременно должен был телеграфировать и в Лондон, чтобы попросить помощи у знаменитого Шерлока Холмса.
– Зачем? Я не занимался расследованием дел Потрошителя в Лондоне.
Ирен проигнорировала последнее замечание и стала со скромным видом очищать скорлупу с яйца, хотя каждый ее жест выражал скептицизм.
– Это правда, – кротко подтвердила я. – Газеты никогда не писали о его участии в расследовании. Ни разу.
Снисходительный взгляд подруги встретился с моим.
– Всего лишь недомолвка в официальной версии, и к тому же – ключ к реальной истории.
– То есть? – опередив меня, спросил мистер Холмс. Грубиян до мозга костей.
– О чем меньше всего пишут, то и правда, – заявила Ирен. – Я сужу по тому, как обычно ведут себя полиция и газеты, когда дело принимает серьезный оборот. Если даже вам каким-то образом удалось избежать участия в расследовании самых нашумевших убийств нашего времени, вряд ли вы сможете увильнуть, когда наследник престола вашей страны имел неосторожность оказаться на месте нового подобного убийства.
