Агата Кристи - Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро (сборник)
– То есть, насколько вам известно, сэра Жерваса ничто не беспокоило?
Капитан Лэйк ответил после короткого – едва заметного – замешательства:
– Нет.
Пуаро внезапно вставил вопрос:
– Как вы думаете, сэр Жервас никоим образом не беспокоился о своей дочери?
– Дочери?
– Именно так.
– Насколько я знаю, нет, – жестко ответил молодой человек.
Пуаро не стал больше ничего спрашивать, и майор Риддл сказал:
– Что же, спасибо, Лэйк. Возможно, вы побудете здесь на случай, если вдруг мне надо будет о чем-то вас спросить?
– Конечно, сэр. – Он встал. – Могу я чем-то помочь?
– Да, пришлите сюда дворецкого. И, возможно, вы узнаете, как себя чувствует леди Шевенэ-Гор и могу ли я задать ей пару вопросов, или она слишком взволнованна.
Молодой человек кивнул и покинул комнату быстрым, решительным шагом.
– Симпатичный человек, – сказал Эркюль Пуаро.
– Да, приятный парень и дело свое знает. Его все любят.
Глава 5
– Садитесь, Снелл, – приятельским тоном сказал майор Риддл. – У меня к вам много вопросов. Как понимаю, все произошедшее стало для вас шоком?
– Да, сэр. Спасибо, сэр. – Снелл сел с таким сдержанным видом, что все равно что остался стоять.
– Вы ведь тут довольно долго служите, верно?
– Шестнадцать лет, сэр, с тех пор как сэр Жервас… э… осел на месте, если можно так сказать.
– А, да. Ваш хозяин в свое время был великим путешественником.
– Да, сэр. Он ходил в экспедицию к полюсу и побывал во многих других интересных местах.
– Вы не могли бы мне сказать, Снелл, когда в последний раз видели вашего хозяина сегодня?
– Я был в столовой, сэр, проверял, чтобы стол был накрыт как полагается. Дверь в холл была открыта, и я увидел, как сэр Жервас спускается по лестнице, пересекает холл и выходит в коридор, ведущий к кабинету.
– В какое время это было?
– Незадолго до восьми. Наверное, было без пяти восемь.
– И тогда вы видели его в последний раз?
– Да, сэр.
– Вы слышали выстрел?
– Да, сэр, но, конечно, я тогда и понятия не имел, что это выстрел, да и как было понять?
– И за что вы его приняли?
– Я подумал, что это автомобиль, сэр. Дорога проходит прямо рядом со стеной парка. Или это мог быть выстрел в лесу – браконьер какой-нибудь. Я и представить себе не мог…
– Когда это было? – перебил его майор Риддл.
– Ровно в восемь минут девятого, сэр.
– Откуда вы можете знать время с точностью до минуты? – резко спросил главный констебль.
– Все просто, сэр: я только что первый раз ударил в гонг.
– Первый раз?
– Да, сэр. По приказу сэра Жерваса, в гонг всегда бьют за семь минут до начала ужина. Он особенно настаивал, чтобы все собирались в гостиной и были готовы перед вторым ударом гонга. Как только я даю второй сигнал, я захожу в гостиную, объявляю, что ужин подан, и все идут в столовую.
– Начинаю понимать, – сказал Эркюль Пуаро, – почему вы выглядели таким удивленным, когда объявили, что ужин подан. Обычно сэр Жервас уже был к тому моменту в гостиной?
– Такого просто не бывало, чтобы он уже не был там, сэр. Это было настоящее потрясение. Я никак не ожидал…
Майор Риддл снова резко перебил его:
– А прочие обычно бывали уже там?
Снелл прокашлялся.
– Всех, кто опаздывал к ужину, сэр, больше никогда не приглашали в дом.
– Хмм, как сурово…
– Сэр Жервас, сэр, держал повара, который прежде служил императору Моравии[29]. Он обычно говорил, сэр, что обед важен как религиозный ритуал.
– А что вы можете сказать о его семье?
– Леди Шевенэ-Гор всегда старалась не беспокоить его, сэр, и даже мисс Рут не осмеливалась опаздывать к ужину.
– Интересно, – пробормотал Эркюль Пуаро.
– Понятно, – сказал Риддл. – Итак, ужин начинался в четверть девятого, и вы в первый раз ударили в гонг в восемь минут девятого, как обычно?
– Это так, сэр, но в тот раз было не как всегда. Ужин обычно подается в восемь. Сэр Жервас приказал подать ужин на четверть часа позже, поскольку он ожидал с позднего поезда одного джентльмена.
Снелл кивнул на Пуаро.
– Когда ваш хозяин шел в кабинет, он выглядел встревоженным или обеспокоенным?
– Не могу сказать, сэр. Он был слишком далеко от меня, чтобы судить о выражении его лица. Я просто заметил его, и все.
– Он оставался в кабинете один?
– Да, сэр.
– Входил ли кто-нибудь в кабинет после него?
– Не могу сказать, сэр. Я потом пошел в буфетную и пробыл там, пока не пришло время в первый раз ударить в гонг в восемь минут девятого.
– Тогда вы и услышали выстрел?
– Да, сэр.
Пуаро мягко вклинился в разговор с вопросом:
– Были, как понимаю, и другие, кто слышал выстрел?
– Да, сэр. Мистер Хьюго и мисс Кардуэлл. И мисс Лингард.
– Эти люди тоже находились в холле?
– Мисс Лингард вышла из гостиной, а мисс Кардуэлл и мистер Хьюго спускались по лестнице.
– Были какие-нибудь разговоры по этому поводу? – спросил Пуаро.
– Да, сэр, мистер Хьюго спросил, не предполагается ли к ужину шампанское. Я сказал ему, что подадут шерри, рейнвейн и бургундское.
– Он подумал, что это вылетела пробка из бутылки с шампанским?
– Да, сэр.
– Но никто не воспринял этого всерьез?
– О нет, сэр. Все они пошли в гостиную, разговаривая и смеясь.
– Где была остальная прислуга?
– Не могу сказать, сэр.
– Вы знаете что-нибудь об этом пистолете? – спросил майор Риддл, показывая оружие.
– О да, сэр. Он принадлежал сэру Жервасу. Хозяин всегда держал его здесь, в ящике стола.
– Он обычно был заряжен?
– Не могу сказать, сэр.
Майор Риддл положил пистолет и прокашлялся.
– Теперь, Снелл, я намерен задать вам один довольно важный вопрос. Надеюсь, вы ответите как можно правдивее. Известна ли вам хоть одна причина, по которой ваш хозяин мог бы совершить самоубийство?
– Нет, сэр. Ни о чем таком я не знаю.
– Сэр Жервас в последнее время не вел себя странно? Не был подавлен? Обеспокоен?
Снелл виновато кашлянул.
– Простите, но сэр Жервас всегда казался людям со стороны несколько странным. Он был большим оригиналом, сэр.
– Да-да, я в курсе.
– Посторонние, сэр, не всегда ПОНИМАЛИ сэра Жерваса. – Снелл произнес это слово явно заглавными буквами.
– Я знаю. Знаю. Но не было ли чего-нибудь, что вы могли бы назвать необычным?
Дворецкий замялся.
– Мне кажется, сэр, что сэра Жерваса что-то беспокоило, – сказал он наконец.
– Беспокоило и угнетало?
– Я бы не сказал, чтобы угнетало, сэр. Но беспокоило, да.
– У вас есть какие-то мысли на этот счет?
– Нет, сэр.
– Например, было ли это связано с каким-нибудь конкретным человеком?
– Совсем ничего не могу сказать, сэр. В любом случае это только мое личное впечатление.
Пуаро снова взял слово:
– Вас удивило его самоубийство?
– Очень удивило, сэр. Для меня это было ужасным потрясением. Я о таком и подумать не мог.
Сыщик задумчиво кивнул. Риддл бросил на него взгляд, затем спросил:
– Ладно, Снелл, думаю, мы узнали от вас все, что хотели. Вы уверены, что вам больше нечего нам рассказать – не было ли, к примеру, за последние несколько дней какого-нибудь необычного инцидента?
Дворецкий встал и покачал головой.
– Ничего подобного не было, сэр.
– Спасибо. Вы можете идти.
– Спасибо, сэр.
Двинувшись было к двери, Снелл подался назад и отошел в сторону. В комнату вплыла леди Шевенэ-Гор. Она была одета в платье в восточном стиле из пурпурного и оранжевого шелка, туго облегавшего ее стан. Лицо ее было безмятежным, она вела себя собранно и спокойно.
– Леди Шевенэ-Гор, – вскочил майор Риддл.
– Мне сказали, что вы хотите поговорить со мной, и я пришла, – сказала она.
– Может, нам перейти в другую комнату? В этой вам, наверное, слишком тяжело находиться.
Леди Шевенэ-Гор покачала головой и села на один из чиппендейловских стульев.
– О нет, разве это имеет значение? – прошептала она.
– Очень любезно с вашей стороны, леди Шевенэ-Гор, что вы оставляете в стороне ваши чувства. Я понимаю, какой это ужасный шок для вас, и…
Женщина перебила его.
– Поначалу это действительно был шок, – согласилась она, говоря просто и непринужденно. – Но такой вещи, как смерть, не существует, понимаете; есть только перемена. Кстати, – добавила она, – Жервас сейчас стоит у вас прямо за левым плечом. Я четко вижу его.
Левое плечо майора Риддла чуть дернулось. Он с некоторым сомнением посмотрел на леди Шевенэ-Гор. Та улыбнулась ему неопределенной, счастливой улыбкой.
– Конечно же, вы мне не верите! И мало кто захочет поверить. Но для меня духовный мир не менее реален, чем здешний. Однако задавайте ваши вопросы и не бойтесь причинить мне страдание. Я вовсе не страдаю. Понимаете, это судьба. Никто не может уйти от своей кармы. Все сходится – и зеркало, и все остальное.
