Ли Чайлд - Джек Ричер, или Личный интерес
– Он там есть.
– Мы поедем в разные места?
– Конечно, – кивнула она. – Вы осмотрите место преступления, я же отправляюсь в ГДВБ.
Я кивнул. Direction Générale de la Sécurité Extérieure. Французский аналог ЦРУ. В целом ничуть не лучше и ничуть не хуже. Компетентная организация. Очевидно, визит вежливости со стороны Скаранджелло, а также обмен информацией на высшем уровне. Или ее отсутствием.
– К тому же я приманка, – сказал я.
– Только попутно, – сказала Скаранджелло.
– Кейси Найс поехала со мной в Арканзас.
– На расстоянии семи футов.
Снова кивнув, я заметил:
– Что не так просто у входа в дом.
– Он в Лондоне, – сказала она. – Кем бы из них он ни был.
Дверь самолета наконец распахнулась, и внутрь ворвался свежий утренний воздух, наполненный запахом топлива для реактивных двигателей. Стюардесса отступила в сторону, и Скаранджелло вышла первой, на секунду помедлив на верхней ступеньке, – до кончиков ногтей важная персона, которую все ждут. Затем она начала спускаться вниз, и я последовал за нею. Седовласый мужчина в костюме приветствовал Скаранджелло, и я понял, что они знакомы. Возможно, он занимал такое же положение в иерархии французской спецслужбы. Они устроились на заднем сиденье «Ситроена», водитель сел за руль, и они уехали.
Затем вперед выступили двое полицейских в форме и вежливо стали ждать меня. Я выудил новенький паспорт из кармана и протянул им. Один из полицейских его открыл, оба посмотрели на имя, фотографию и мое лицо, потом он вернул паспорт мне, держа его обеими руками, словно завершал какой-то ритуал. Никто не кивал и не щелкал каблуками, но я мог бы поклясться, что мысленно это сделали оба. Таково могущество О’Дея.
Водитель распахнул для меня дверцу, и я скользнул на заднее сиденье второго «Ситроена». Машина выехала через черные ворота, миновала здание аэропорта и устремилась к дороге.
* * *Ле Бурже расположен ближе к городу, гигантский гражданский аэропорт Шарля де Голля находится дальше по той же дороге, к северо-востоку, так что движение было достаточно напряженным. Мы ползли в потоке такси и обычных автомобилей, которые направлялись в город. Бо́льшая часть водителей такси была похожа на вьетнамцев, многие из них оказались женщинами, в некоторых машинах сидело по одному пассажиру, в других радостно переговаривались люди, встретившиеся после разлуки. Вдоль всей дороги стояли электронные знаки пробок, водителям советовали attention aux vents en rafales, что означало необходимость опасаться какого-то ветра, но я никак не мог вспомнить точное значение слова rafales, пока не заметил, как некоторые машины начинают раскачиваться и как трепещут флаги на зданиях, – и тут я сообразил, что это порывы.
– Сэр, у вас есть все, что вам необходимо? – спросил мой водитель.
В некотором смысле вопрос был экзистенциальным, но у меня не имелось срочных потребностей, поэтому я лишь кивнул, глядя в зеркало, и не стал ничего говорить. Я решил, что утренние рейсы из Лондона прибудут немного позже, а вслед за ними приземлятся самолеты из Москвы. Парижские полицейские наверняка не хотели трижды устраивать презентацию места преступления, значит, нас отвезут туда вместе. Из чего следовало, что я успею как следует позавтракать, дожидаясь, когда появятся мои русские и британские коллеги. Очевидно, меня отвезут в отель, соответствующий полицейскому бюджету, а рядом обязательно будут кафе, в каждом из которых я смогу приятно провести время. Я с предвкушением ждал нового дня.
И он начался.
Глава 14
Мы пересекли Периферик – парижский аналог кольцевой автострады вокруг Вашингтона, где город из европейской помойки превращается в огромный живой музей. Ровные ряды деревьев, роскошные здания в прекрасном состоянии, изысканные решетки. Мы выехали на рю де Фландр и устремились в просвет между Северным и Восточным вокзалами. Здесь водитель поменял стиль вождения и начал быстро крутить руль, стараясь использовать любые свободные места на дороге, и сворачивал в крошечные переулки, пока мы не подъехали к зеленой двери на узкой улице чуть в стороне от рю Монсини, примерно посередине между задней частью Лувра и фронтоном Гранд-Опера. На зеленой двери я увидел маленькую медную дощечку с надписью «Pension Pelletier». Pension — скромный отель, нечто среднее между меблированными комнатами и мотелем с завтраком. Вполне доступно для бюджета полицейского департамента.
– Вас ждут, месье, – сказал водитель.
– Благодарю, – ответил я, распахнул дверцу и выбрался на тротуар.
Воздух был ни теплым, ни холодным. Автомобиль уехал. Я не стал сразу стучать в зеленую дверь и вернулся из переулка на рю Монсини. Напротив я заметил другой переулок, пересекающий улицу под острым углом, что привело к образованию дополнительного треугольного участка тротуара, и, как и во многих других похожих местах Парижа, его занимало кафе со столиками и стульями, стоящими под зонтиками. Как и всегда в такое раннее время, была занята только треть столиков; большинство посетителей читали газеты, рядом стояли пустые чашки и тарелки, усыпанные крошками от рогаликов. Я занял один из свободных столиков, и через минуту ко мне подошел пожилой официант в белой рубашке, черной бабочке и длинном белом переднике. Я заказал завтрак – большой кофейник в качестве основного блюда и croque madame, иными словами, тост с ветчиной, сыром и яйцом сверху, а также два pains au chocolat – прямоугольные рогалики с начинкой из горького шоколада. Суровый долг – но кто-то должен его исполнить.
Через два столика сидел какой-то парень и читал внутреннюю часть утренней газеты, предоставив мне изучать первую страницу. Я сразу увидел, что паника из-за покушения прекратилась, как и предсказывала Кейси Найс.
Завтра это будет вчерашней новостью.
Полиция произвела арест, преступник задержан, вопрос решен, мир может расслабиться. Я находился слишком далеко, чтобы прочитать мелкий шрифт, но не сомневался, что речь пойдет об одиноком фанатике с непроизносимым североафриканским именем, любителем и психом, никаких связей, так что больше никому тревожиться не нужно.
И у нас появится время для спокойной работы.
Я съел завтрак и пил кофе, наблюдая за входом в переулок. Периодически налетали порывы ветра, ткань на зонтике над моей головой начинала яростно хлопать, но потом все успокаивалось. Мимо проходили люди; они направлялись на работу, выходили из магазинов с хлебом в руках, прогуливали крошечных собачек, доставляли почту. Официант забрал мои тарелки и принес новую порцию кофе. Наконец появился еще один черный «Ситроен» и остановился возле зеленой двери. Пассажир на заднем сиденье немного помедлил – несомненно, ему говорили: «Вас ждут, месье», – потом выбрался на тротуар и остановился. Мужчина среднего роста, лет пятидесяти, свежевыбритый, короткие волосы цвета соли с перцем тщательно причесаны, клетчатое кашне, коричневое непромокаемое пальто от «Барберри», из-под которого выглядывали ноги в серых шерстяных брюках – наверное, от костюма с Сэвил-роу[6] – и английских туфлях цвета конских каштанов, начищенные до ослепительного блеска.
Из чего следовало, что это русский, решил я. Ни один британский оперативник не станет так одеваться, если только он не снимается в фильме про Джеймса Бонда. В новой Москве появилось много роскошных магазинов готового платья. Аппаратчики были в восторге. Черный «Ситроен» развернулся и уехал. Мгновение мужчина смотрел на зеленую дверь, потом, в точности повторив мои действия, повернулся и зашагал в сторону кафе, внимательно разглядывая клиентов. Его взгляд перемещался от одного посетителя к другому, делая быструю и точную оценку. Он сразу подошел ко мне и заговорил по-английски:
– Вы американец?
Кивнув, я сказал:
– Я полагал, что британец прибудет раньше.
– Нет, потому что я вылетел посреди проклятой ночи. – Он протянул руку. – Евгений Хенкин. Рад встрече с вами, сэр. Вы можете называть меня Юджин. Что и будет прямым переводом. Или Джин, если вам так больше нравится.
Я пожал его руку.
– Джек Ричер.
Он сел слева от меня.
– И что вы сумели понять из всего этого дерьма?
У него была хорошая дикция и нейтральный акцент. Не британский и не американский. Нечто универсальное. И он говорил очень свободно.
– Я полагаю, что либо у вас, либо у меня, либо у британцев возникла серьезная проблема.
– Вы из ЦРУ?
Я покачал головой:
– Нет, я бывший военный полицейский. Однажды я арестовал одного из стрелков. Вы из ФСБ или из СВР?
– СВР, – сказал он, что значило Sluzhba Vneshney Razvedki. Как ЦРУ, или DGSE[7], или МИ-6 в Великобритании. – Но на самом деле мы всё еще КГБ. Старое вино, новые бутылки.
– Вы знакомы с Дацевым?
– Можно сказать и так.
– Насколько хорошо вы его знаете?
