Сирил Хейр - Смерть в аренду
– Они оба вошли в дом? Вы уверены в этом?
– Да, сэр. Я обратил на это внимание, потому что впервые видел, чтобы в этот дом, с тех пор как в нем поселился мистер Джеймс, входил кто-либо, кроме мистера Крэбтри и самого мистера Джеймса.
– Вы видели, кто был с ним?
– Нет, сэр, не видел. Мистер Джеймс загораживал его собой, и на их стороне улицы было темновато.
– Тогда шел дождь, не так ли?
– Начал накрапывать, сэр. А потом вовсю разошелся.
– Но вы уверены, что это был мистер Джеймс?
– Конечно, сэр. Я хорошо его знаю. Ведь я часто видел его утром и вечером.
– А потом вы видели этих двоих?
– Мистера Джеймса видел, сэр. Но того другого – нет.
– Где это было?
– Как раз у дома номер двадцать семь, сэр. Дождь-то тогда разошелся, я закруглился и направился по Дейлсфорд-Гарденс в паб на Нижней Дейлсфорд-стрит. Я услышал, как хлопнула дверь, оглянулся и увидел мистера Джеймса. Он быстро шел в противоположном направлении, туда, откуда пришел.
– Так он был недалеко от вас?
– Буквально через улицу, сэр. Вот и все.
– Он держал что-нибудь в руках?
– Только портфель, сэр. Который всегда таскал с собой. Не знаю, видел ли я его когда-нибудь без этого портфеля.
– Когда вы увидели его в первый раз, он тоже был с портфелем?
– Ну да, сэр. Я уверен.
– А сколько было времени, когда вы увидели его во второй раз?
Роуч замолчал и провел тыльной стороной ладони по носу, словно помогая себе вспомнить. Потом его лицо оживилось, и он произнес:
– Когда я пришел в паб, было около половины восьмого, сэр. А это в пяти минутах ходьбы от того места, где я продаю газеты на углу Дейлсфорд-Гарденс.
– Значит, примерно двадцать пять минут восьмого?
– Что-то около, сэр.
Коронер порылся в своих бумагах и взглянул на Маллета. Тот поджал губы и кивнул.
– Благодарю вас, – сказал коронер Роучу.
– Спасибо, сэр, и всего вам доброго, – радостно ответил продавец газет и поковылял прочь.
– На этом нам придется сегодня закончить, господа присяжные, – объявил коронер. – Вам сообщат, если ваше присутствие понадобится снова.
Он поднялся и без дальнейших церемоний покинул зал суда. Толпа стала постепенно освобождать помещение, пребывая в приподнятом настроении оттого, что присутствовала на важном мероприятии, и в то же время испытывая легкое разочарование, поскольку представление закончилось. Когда последний из них вышел из здания, в зал протиснулся полицейский в штатском и подошел к инспектору.
– Человек по имени Крэбтри найден, сэр, – сказал полицейский. – Он в Скотленд-Ярде. Я распорядился, чтобы от него не требовали никаких показаний до вашего прихода.
– Правильно, – похвалил Маллет и, хотя уже настроился на ленч, подавил искушение. – Сейчас еду, – решительно заявил он.
Глава 10
След мистера Джеймса
Среда, 18 ноября
Прибыв в Скотленд-Ярд, Маллет сразу прошел в свой кабинет. Там его встретил молодой детектив, сержант Франт, недавно получивший повышение и прикрепленный в помощь Маллету для расследования этого дела, – худощавый, энергичный и в высшей степени самоуверенный.
– Прежде чем вы увидите этого человека, сэр, – сказал он, – я должен доложить вам о некоторых моментах, которые для вас выяснил.
– Отлично, – буркнул Маллет.
– Я расспросил железнодорожных служащих, – продолжил Франт, – и установил, что мужчина, по приметам похожий на Джеймса, в пятницу вечером сел на ньюхейвенский[12] поезд, согласованный с пароходным расписанием. Он ехал первым классом и ужинал в вагоне-ресторане. Проводник хорошо запомнил его, потому что он доставил ему массу хлопот и дал хорошие чаевые. Я направил запрос в Париж, но ответ еще не получен.
– А как насчет паспортистов? – спросил Маллет.
– Очевидно, у него уже был паспорт. Они его не помнят.
– И не должны помнить. Ну а в банке вы были?
– Да. Как выяснилось, утром в пятницу Джеймс заходил туда и забрал банковскую расчетную книжку и запечатанный пакет, который хранил в ячейке. Он также снял со своего счета все деньги однофунтовыми банкнотами. Я видел счет. Он заплатил двести фунтов наличными шестнадцатого октября и в тот же день снял дом на Дейлсфорд-Гарденс. Единственный платеж был сделан по чеку агентов по найму недвижимости. Все, что мне дали банковские служащие, это два образца его подписи. Вот они.
Он отдал их инспектору и добавил:
– Я показывал их графологам, и они утверждают, что почерк изменен. Очевидно, он расписывался левой рукой.
– Вы меня удивляете, – внушительно заметил Маллет. – И это все?
– Что касается Джеймса – все. Но вы должны знать…
– …что банк «Южный» обычно не открывает счет без рекомендаций, – договорил Маллет.
Сержант залился краской.
– Управляющий ничего подобного мне не сообщил, – ответил он.
– Другими словами, вы забыли спросить его. Это не совсем хорошо, Франт. Если вы хотите добиться успеха, вам нужно тщательно выполнять свою работу. Пойдите снова в банк и попросите управляющего поднять документы. У них должно быть рекомендательное письмо или что-то в этом роде. Чего вы ждете?
Несколько обескураженный, сержант сказал:
– И еще должен поставить вас в известность, сэр: пришло донесение, что сегодня утром из Франции в Лондон прибыл Фэншоу. Он отправился на квартиру своей сестры по адресу Дейлсфорд-Корт-Мэншнз, два-вэ.
Маллет немного помолчал, а потом задумчиво спросил:
– Вы случайно не присутствовали на суде Фэншоу?
– Нет, но я, конечно, слышал о нем.
– А я присутствовал. Занятный тип, этот Фэншоу. С виду истинный джентльмен и совершенно невозмутимый. Когда его признали виновным и спросили, не желает ли он что-то сказать перед вынесением приговора, он задрал вверх подбородок и заявил: «Ваша честь! Если мистера Баллантайна не повесят до того, как я выйду из тюрьмы, я буду рад исправить это упущение». Эти слова до сих пор звучат у меня в ушах.
– И вот он выходит из тюрьмы, – живо вставил Франт, – а днем позже Баллантайн отправляется на тот свет.
– А мы разыскиваем мистера Колина Джеймса, снявшего дом в Кенсингтоне, в то время как Фэншоу сидел в Мейдстонской тюрьме, – сухо сказал Маллет.
– И все же у него была возможность сделать это, – предположил Франт. – Он мог поддерживать связь с Джеймсом. В конце концов, видели, что в дом входили двое.
– А вышел только Джеймс, оставив после себя труп. Нет-нет, Франт, этот номер не пройдет. Тем не менее стоило бы как-нибудь в ближайшее время побеседовать с Фэншоу. Кстати, его держат под наблюдением?
– Да.
– Хорошо. А пока, знакомясь с документами, нам нужно будет выяснить, какую роль играл Баллантайн в истории с «Фэншоу банком».
– В этой связи я вспомнил еще об одном, что хотел сообщить вам, – спохватился сержант. – «Лондон энд империал эстейтс» и все ее дочерние компании сегодня утром подали заявление в суд о добровольной самоликвидации.
– Ничего удивительного, если, по сути, они представляют собой фирмы, ведущие нелегальные спекулятивные операции с ценными бумагами. Полагаю, будет не одно судебное преследование – ложные предложения ценных бумаг и все такое прочее.
– Я разговаривал с Реншо, проводившим это расследование, – сказал Франт, – и у меня сложилось впечатление, что осталось не так много директоров, которых можно будет преследовать по суду после смерти Баллантайна. Хартиган и Алисс, его подручные, неделю назад бежали из страны, а Мелбери, месяц пролежавший в частной клинике, только сегодня приступил к делам, чтобы подготовить заявление в суд, его хватил удар на улице, и он уже едва ли выкарабкается. Остаются только Дюпен, секретарь, и один директор – лорд Генри Гавестон.
– Бедная морская свинка, – прокомментировал Маллет, – слава богу, это не мое дело. Но передайте Реншо, что мне нужны все личные бумаги Баллантайна. Это убийство и, стало быть, дело первостепенной важности. Я не позволю, чтобы какой-нибудь закон о компаниях мешал вести расследование. А теперь отправляйтесь в банк и больше не делайте глупых ошибок. И скажите, чтобы ко мне привели Крэбтри. Господи, когда уже я съем свой ленч?
Маллет заглушил приступ голода сигаретой. Он не относился к тем, чей мозг нужно стимулировать лишениями, и чувствовал себя измученным и удрученным. Он знал, что расследование только начинается, и ему понадобится много сил, чтобы довести его до конца. И как мог детектив, которому ничто человеческое не чуждо, добросовестно выполнять свои обязанности, когда в голове крутятся мысли о хорошо зажаренном бифштексе с помидорами, яблочном пудинге и сыре на закуску?
Эти эпикурейские размышления прервало появление Крэбтри. Его возвестили потоки богохульной брани, разнесшейся по коридору, которую в вежливой форме остановил сопровождающий полицейский. Когда дверь открылась, Маллет увидел свирепое лицо и приземистую, бочкообразную фигуру. Оставалось только гадать, сколько лет Крэбтри. Его седину и глубокие морщины на щеках нивелировали мускулистое тело и порывистые движения. «Старый моряк, – подумал Маллет, – и ругается точно как моряк».
