Эмиль Габорио - Рабы Парижа
Между тем господин Вермине, свернув за угол бульвара Пуассоньер, отшвырнул сигару и ускорил шаг.
Затем он быстро прошел несколько кварталов по улице Монторгейль и исчез в дверях ничем не примечательного дома напротив рынка.
На медной табличке, прикрепленной к этой двери, было написано, что здесь находится контора господина Б. Маскаро, подыскивающая места для прислуги.
Андре был разочарован..
Сомнительно, чтобы владелец такой конторы мог оказаться в одной компании с блестящим маркизом де Круазеноа. Тем не менее надо было подождать.
Чтобы не привлекать к себе внимания, Андре лениво прислонился к стене одного из окружающих домов и сделал вид, что полностью поглощен созерцанием толчеи на рынке и вокруг него.
Ждать пришлось недолго.
Не прошло и четверти часа, как Вермине снова показался на улице.
Следом за ним вышли еще два человека.
Один был высокий и худой, с очками на носу.
Другой — веселый толстяк со светскими манерами.
Обоих Андре видел впервые.
Все трое остановились на тротуаре и стали оживленно беседовать.
Хорошо было бы услышать хоть слово из их разговора!
Но как только неопытный сыщик стал приближаться к ним через толпу, раздался пронзительный свист, заглушивший на миг уличный шум.
Высокий господин в очках прервал разговор и настороженно огляделся по сторонам.
Андре продолжал пробиваться вперед.
Свист повторился.
Мошенники попрощались друг с другом и разошлись.
Вермине с толстяком пошли в сторону рынка.
Господин в очках вернулся в дом.
Нескольких секунд Андре колебался.
Недалеко от конторы Б. Маскаро он заметил продавца жареных каштанов. Тот наверняка мог бы назвать имена троих собеседников — если, конечно, давно торгует на этом месте.
"Каштанов у юнца еще много. Он никуда не денется, пока я прослежу за этими господами", — решил скульптор.
Путешествие оказалось коротким.
Директор и толстяк свернули на улицу Монмартр и вошли в роскошный особняк.
"Гастон подделывал подпись банкира Мартен-Ригала с улицы Монмартр. По-видимому, это его дом".
Предположение Андре подтвердила вывеска у подъезда.
"Теперь — скорее к продавцу каштанов!"
Продавец был на месте.
— Эй, сорванец!
— Сколько вам, месье?
— Мне не нужны каштаны, — ответил скульптор.
— Тогда проваливайте отсюда и не мешайте мне торговать!
— У тебя есть и другой товар, который я непрочь приобрести.
— Чего?!
— Недавно из этого дома вышли три господина и долго разговаривали на улице. Видел?
— Ну…
— Я хочу купить у тебя их имена.
— А что вы мне дадите?
— Десять су.
Надув одну щеку, юнец стукнул по ней кулаком, издав при этом тот не слишком приличный звук, которым парижские гамены выражают высшую степень презрения.
— Вот это плата, не будь я Тото-Шупен! Не желаете ли, чтоб я их вам подарил?
Андре пожал плечами.
— А ты думал, что я предложу тебе двадцать тысяч годового дохода?
К его удивлению, Тото расхохотался.
— Выиграл!
— Что?
— Я держал пари с самим собой, что вы не шпик! И выиграл!
— Почему же ты так думаешь? — усмехнулся начинающий сыщик.
— Шпик предложил бы мне не десять су, а сто. Я бы отказался. Тогда он дал бы столько франков, сколько вы — су.
— А за что я должен тебе платить десять франков, если я сам знаю их имена?
— Врете.
— Ничуть. Вот ты-то их и не знаешь. Только деньги с меня требуешь.
— Докажите.
— Пожалуйста. Одного из этих господ зовут Вермине.
— Точно!
— Высокий, в очках — Маскаро. Так?
— Да. А третий?
— Третьего назовешь ты, иначе я не поверю, что ты действительно их знаешь.
— Толстый — доктор Ортебиз, друг Маскаро.
— Держи.
Андре бросил ему пять франков.
Тот на лету поймал монету и сунул ее в карман.
— Месье, не уходите!
— В чем дело?
— Вы мне понравились. Поэтому я хочу сказать, что за то время, пока вы здесь, вашей жизни дважды угрожала опасность. Будьте осторожны.
И он повернулся к странному покупателю спиной.
Слова мальчишки напомнили ошеломленному Андре о предупреждении де Брюле.
"Как бы и в самом деле не пырнули ножом в спину", — подумал он и взглянул на часы.
Давно пора было отправляться на встречу с бароном.
Он взял на рынке фиакр и велел кучеру ехать на Елисейские поля.
Быстро сгущались сумерки.
Андре прикрыл глаза и погрузился в размышления.
Мальчишка прав. Надо быть как можно осторожнее.
Хорошо, что он догадался не называть кучеру кафе, в котором его ждет де Брюле.
Два раза Андре угрожала опасность. И два раза раздавался свист.
Совпадение?
Скульптор покачал головой.
Тут действует не просто шайка, а целая организация с четко разработанной системой охраны и сигнализации!
Дважды его жизни угрожала опасность…
Почему же он до сих пор жив?
По-видимому, объяснение может быть только одно: они хотят выяснить, кто стоит за его спиной…
Точно так же, как он сам выяснял, кто стоит за спиной Генриха де Круазеноа!
Значит, сейчас за ним следят?
Андре выглянул в окно.
Уже достаточно темно, чтобы попробовать ускользнуть…
Опустив переднее стекло наемной кареты, он дернул кучера за одежду.
— Что вам угодно? — спросил тот.
— Не останавливайтесь и слушайте меня.
— Слушаю.
— Прежде всего возьмите плату. Вот пять франков, держите.
— За что так много?
— Слушайте же! Вместо того, чтобы ехать прямо на Енисейские поля, гоните в предместье Сент-Оноре. Там поверните на улицу Матиньон и при этом придержите лошадей, а затем снова гоните галопом. На повороте я выскочу. А вы, доехав до Елисейских полей, отправляйтесь, куда хотите.
Кучер засмеялся и стегнул лошадей.
Колеса застучали громче.
— Вас ловят и вы хотите удрать, — сказал он. — Угадал?
— Да.
— Так вот что я вам скажу. Выскакивайте не на самом повороте, а после него, так безопаснее.
Выпрыгнув из фиакра, Андре быстро спрятался за выступом ближайшего дома и стал ждать.
Но напрасно он напрягал зрение и слух: за его фиакром никто не гнался.
После пяти минут ожидания он сердито проворчал:
— Неужели я ошибся?
Теперь надо было в темноте добираться до места встречи пешком.
…Когда он наконец подошел к маленькому кафе на Елисейских полях, на аллее все еще стоял экипаж де Брюле.
Барон прохаживался рядом.
— Простите за опоздание, — проговорил Андре, тяжело дыша после долгой и быстрой ходьбы.
Де Брюле протянул ему руку.
— Только что-нибудь важное могло вас так задержать. Признаюсь, я уже начал волноваться. По-моему, Генрих способен на все.
— Вы правы.
— Погуляем немного. Не хочется сидеть в душном кафе.
— Давайте пройдемся, если вы так хотите.
— Нет. Мы проедемся.
Брюле-Фаверлей усадил скульптора в свой экипаж и сел рядом.
Карета понеслась в темноту.
— Если за нами следят, — сказал он, — то пусть побегают. Говорят, это очень полезно перед ужином. А теперь рассказывайте.
Андре подробно описал другу все, что произошло за день.
— Похоже, эти подлецы крепко взяли за горло семью Мюсиданов, — сказал де Брюле, выслушав его до конца. — Генриху нужны деньги графа. Состояние, унаследованное им от своего брата, Жоржа де Круазеноа, он давно уже прокутил. Слухи о том, что он богат, распускает сам Генрих, чтобы не потерять кредит. Приготовьтесь: сейчас будет улица Шоссе д'Антен, мы выйдем из кареты, быстро затеряемся среди многочисленных прохожих и прекрасно поужинаем у меня.
Выпрыгивая из кареты, барон заметил мелькнувшую на запятках тень, которая тут же исчезла в толпе.
Де Брюле выругался.
— Вместо того, чтобы заставить шпиона побегать, мы целый час возили его с собой! — воскликнул барон.
Он снял перчатки, обошел карету и стал ощупывать ее металлические части.
— Мне не почудилось, — сказал он подошедшему Андре. — Вот доказательство: железо еще сохранило тепло его рук.
— Теперь я понимаю, почему не обнаружил за собой слежки, — отозвался скульптор. — Когда я выпрыгнул на ходу, шпион поехал дальше.
За ужином Брюле-Фаверлей сказал:
— Видимо, вы правы. Против нас действует не просто шайка, а большая, хорошо налаженная преступная организация.
Несмотря на отличное вино и превосходные закуски, ужин прошел невесело.
39
Когда нахально улыбающийся Батист Маскаро сообщил мадам Диане, что ее переписка похищена, она не сразу решилась сказать об этом мужу.
Сначала она обратилась за помощью к Норберту, поскольку он был бы тоже сильно скомпрометирован, если бы его тайны стали известны всему Парижу.
