Елена Чалова - «Ярость богов»
Итак, открываем ноутбук, где тут у нас почта? Она прочла приглашение и поняла, что времени на все про все мало. Тогда бегом: душ принять, голову и руки в порядок привести. А для этого придется ехать в салон. На вечеринку к Полине с доморощенным маникюром не пойдешь! Но прежде всего – прежде всего поесть, потому что урчание в животе заглушает все, включая голос разума. Может, в этот раз заказать суши?
И следующий, но еще более важный вопрос: что подарить? Проблема усугублялась тем, что ее одноклассница Полина принадлежала нынче к разряду людей, у которых есть буквально все.
Мири подошла к компьютеру, щелкнула мышкой на папку с надписью «Фото. Школа» и, улыбаясь, принялась рассматривать снимки себя, любимой, Полины и других ребят.
Школа, где учились девочки, была по документам вполне среднеобразовательной. Но находилась она в самом центре Москвы, в тихом переулочке среди старых особнячков и буйно цветущих по весне кустов сирени. И школа эта традиционно собирала в своих стенах детей иностранных специалистов, дипломатов и московской элиты. Плюс несколько человек по территориальной принадлежности. Их отбирали по результатам тестирований и собеседования из тех соображений, что «и учиться кто-то должен, результаты показывать».
Дисциплина здесь поддерживалась на должном уровне, но все же эксцессы случались и весьма нередко.
Оглядываясь назад уже после окончания учебы, Мири порой думала, что ей редкостно повезло. В их классе не оказалось полных отморозков, а к средней школе все ребята разбились на группы по интересам. Половина класса – мажоры – мечтала вырасти и ничего не делать. Вторая половина – ботаники – точно знала, чего хочет. Каждый «ботаник» имел цель в жизни: кто-то мечтал стать банкиром, кто-то – знаменитым яхтсменом, геммологом, певицей, нейрохирургом… Мажоры устраивали тусовки и вечеринки, на которые, впрочем, неизменно приглашались «ботаники», которые, в свою очередь, помогали ярким, но бестолковым тусовщикам с учебой.
Полечка совершенно сознательно записала себя в ботаники, потому что уже в пятом классе определилась с выбором профессии. В сочинении на тему «Кем ты хочешь стать?» полненькая девочка с неправильным прикусом и небольшим косоглазием написала «Я стану женой олигарха». И, надо отдать Полечке должное, она упорно шла к своей цели. Девочка считала, что жена олигарха – это профессия, требующая многих навыков. С двенадцати лет она села на диету и больше ни разу в жизни не съела ни одного мороженого. Она безропотно носила брекеты, занималась плаванием и иностранными языками, а затем танцами и верховой ездой. Попутно Полечка была круглой отличницей, окончила школу с золотой медалью, поступила в МГИМО.
Со своим мужем Артемом она познакомилась в Англии, куда ее отправили стажироваться на последнем курсе.
Артем делает деньги на недвижимости. Он уже миллионер и не собирается останавливаться на достигнутом. Кроме того, он активно занимается благотворительностью, вкладывает деньги в новые технологии, не связывается с политикой, содержит на стороне любовницу-мулатку и души не чает в жене и сыне.
На вечеринке в пафосном клубе собралось множество приятелей Артема и Полины – богатых и благополучных мужчин и женщин, а подобное общество всегда, как магнитом, притягивает к себе всяких звездочек, светских тусовщиков, охотников и охотниц за деньгами и знаменитостями.
У входа в клуб Мири с трудом протолкалась через толпу созданий обоих полов, сверкавшую стразами, бриллиантами и зубами, и робко сказала охраннику:
– Я на день рождения, но приглашения нет, потому что Полина…
Однако тот бросил лишь один взгляд на стоявший в углу монитор и распахнул двери, ловко оттеснив двух девиц, пытавшихся просочиться следом за Мири.
Мири не удержалась и тоже посмотрела на монитор компьютера. Там, помимо списка гостей, теснились фотографии, и охрана по большей части узнавала приглашенных еще до предъявления приглашений.
Она нашла Полину и протянула красиво упакованную коробочку – подарок.
– Вот же ты ненормальная, – засмеялась та. – Никто уж давно ничего не дарит, только русские все никак не могут успокоиться и обязательно должны что-нибудь этакое придумать… Вон смотри, мне уже успели надарить… всякого.
Мири оглянулась. На возвышении, где положено находиться оркестру, громоздились корзины с цветами и коробки, перевязанные яркими лентами. А еще там стоял невероятного цвета бирюзовый унитаз с золотой отделкой. Неподалеку возвышался здоровенный сейф с распахнутой дверцей.
Веселящаяся и уже не очень трезвая компания с удовольствием фотографировалась сначала в сейфе, а потом на унитазе.
– Вот о чем человек думал? – поинтересовалась Полина. – Куда такого монстра деть? Идем, там поспокойнее, – и она потащила подружку в соседний зал, где за стоящими поодаль друг от друга столиками неспешно общались солидные гости; мужчины и женщины, не любящие терять время на праздные разговоры: кто-то подписывал счета, кто-то просматривал договора или вел переговоры.
Полина села за столик и распечатала принесенный Мири подарок. В бархатной коробочке лежал браслет: черные каучуковые шнурки разной толщины, а на них в художественном беспорядке нанизаны бусины – шарики и сердечки муранского стекла.
– Вау! – Полина крутила вещичку в пальцах. – Сама делала?
– Да. Золотом тебя не удивишь, но я подумала, что венецианское стекло тебе понравится.
– Ты молодец, спасибо, – Полина погладила подругу по руке. – Сейчас надеть не смогу, – она качнула головой и в ушах заискрились бриллиантовые серьги. В том же стиле был выполнен браслет, украшавший изящное запястье Полины. – Но я уже знаю, что эта вещь станет моей любимой. Помнишь, как здорово было тогда в Венеции?
Мири кивнула. Еще бы не помнить! Ее уже забрали из московской школы, но наступило лето, и Мири выпросила себе небольшие каникулы. Списалась с подружками и три из них встретились в Италии. Пока мамочки Полины и Таты шопинговали в Милане, девчонки сбежали в Венецию. Город был хорош нереальной, сказочной красотой. Как чудесно бродить по улочкам, глядя на разморенных туристов, пересмеиваться с гондольерами, ждать на остановках, пока придет автобус. Только вот вместо автобусов тут кораблики и это казалось нереально смешно и здорово.
В каждой лавчонке продавались изделия из стекла. Мири буквально влюбилась в чудо, созданное мастерами с островка Мурано. До того дня она любила только драгоценные камни, самоцветы, которые миллионы лет вызревали в толще земли. Каждый такой камень вбирал в себя часть памяти планеты, он был как крепкий благородный напиток: выдержанным. И закаленным, как лучшая сталь. Его хрупкую и одновременно прочную кристаллическую решетку ковали запредельной величины температуры и давления. И камни становились своего рода сгустками силы Земли, частичками ее прошлого.
А стекло рождается здесь и сейчас, в настоящем. Его создают люди; смуглые мужчины, которые в перерывах отдыхают, сидя в голубоватой тени и жмурясь на солнце. Они пьют вино, думают о женщинах и ласкают взглядом привычные им, но оттого не менее сказочные пейзажи, подернутые легкой дымкой, как на картинах старых итальянских мастеров.
И стекло, как молодое вино, впитывает в себя солнечный свет, блики на воде каналов и изысканность фресок собора Сан-Марко…
Пару минут подружки счастливо хихикали, вспоминая ту поездку, потом Полечка поднялась:
– Прости, Мири, долг хозяйки. Придется блистать и очаровывать гостей. Но знаешь, через три недели Артем уезжает на конференцию в Штаты, потом в Сингапур, потом еще куда-то. А я поеду на озера в Канаду, помнишь, я тебе фотки нового дома посылала? Мы его наконец закончили. Приезжай, а? Мы с тобой отоспимся, покатаемся на лошадях, на лыжах… у Зорьки жеребенок родился, такой смешной…
Мири пообещала непременно вырваться на недельку, и хозяйка поспешила к гостям.
В целом вечер прошел неплохо. Мири не слишком любила пафосные мероприятия, но забавно было наблюдать повадки и ужимки местной богемной публики. Она потанцевала, потом углядела в толпе еще одного школьного приятеля, и они принялись болтать.
У бара меж тем состыковались два наимоднейших молодых человека. Их тела были отполированы долгими и вдумчивыми тренировками, волосы искусно растрепаны, зубы поражали голливудским блеском, и блеск этот кое-кому мешал заметить отсутствие у молодых людей принципов и интеллекта.
– Слышь, тебе чего, девчонка не нравится? – спросил блондин шатена, который незадолго до этого танцевал с Мири.
– Не, девчонка хороша, но вот врачей я не люблю. Все мне кажется, что они, когда смотрят, то диспансеризацию проводят.
– Эй, да ты пьян или обдолбанный? При чем здесь врачи?
– А она кто, по-твоему? Докторша!
– Это кто тебе сказал?
– Да она сама и сказала.
– Придурок, она ювелир.
