Елена Донцова - Дочери страха
– Отчего в такое время, Лизонька? Это из-за тех проблем, о которых ты говорила по телефону?
– Ага, – не стала кривить душой девушка.
Она опустила на пол сумки и со вздохом облегчения обвела глазами комнату. Свет не горел, но темнота не помеха – каждая мелочь была здесь Лизе знакома. Комната выглядела достаточно большой, с эркером, умеренно обставлена мебелью. Из новых вещей был только телевизор, остальные предметы определенно прожили здесь долгую жизнь. У одной стены стояла кровать, такая высокая, что даже рослая Андреевна забиралась на нее с резной табуреточки. У противоположной стены находился короткий диван, на котором, зарывшись с головой в подушку, спала девочка лет трех. Рядом с диваном стояла такая же табуретка, здесь явно не нужная, но необходимая для ребенка, желающего во всем подражать взрослым. Тут же на венском стуле были аккуратно развешаны детские одежки.
Девочка на кровати зашевелилась, оторвала от подушки голову, и Андреевна поспешила зажечь настольную лампу, чтобы ребенок не испугался голосов в темноте. Малышка заморгала сонно, потом сосредоточила взгляд на Лизе и воскликнула с восторгом:
– Ой, мамочка пришла!
Следующие полчаса Лиза возилась с девочкой. Сперва укачивала на руках и уговаривала поспать еще немного. Когда стало ясно, что Соня окончательно проснулась, Лиза одела ее и стала показывать принесенные подарки: уточку для плавания в тазу и яйцо, из которого при соответствующем уходе могло вылупиться какое-то существо. Такие яйца продавались в магазине как подарок к Пасхе. Андреевна тем временем накрыла стол, сделала бутерброды и кашу для девочки. За едой Соня была так увлечена созерцанием волшебного яйца, что Андреевна нашла момент для тревожащего ее вопроса:
– Что же все-таки случилось, Лиза?
Девушка судорожно вздохнула и ответила шепотом:
– Генка выходит из тюрьмы.
– Да что ты? – изменилась в лице старуха. – Это как такое случилось? Ведь я изучала вопрос: по закону он только через два года может выйти по условно-досрочному!
Лиза только вздохнула в ответ.
– И как же теперь? – прошептала Андреевна, пряча глаза, чтобы девушка не заметила в них страха. – Что ты станешь делать, Лиза?
– Не знаю, – качнула головой та. – Мне бы лучше вообще исчезнуть из квартиры. Только куда? На съем у меня денег нет. Помогать никто не станет. А потом, это такой человек – захочет, так из-под земли достанет. Даже странно, что до сих пор не достал.
Андреевна молчала, и Лиза догадывалась: старая женщина ищет аргументы, что могли бы утешить ее. Ищет – и не находит.
– Ты можешь пожить здесь, – единственное, что смогла она предложить после долгого молчания.
– Да что вы, Анна Андреевна! Прятаться, как вы Сонечку прячете? Чтоб вы за мной горшки по ночам выносили? А как же работа?
– Может, ты смогла бы пожить здесь на законных основаниях, – робко предположила старуха. – Я бы сказала соседям, что чувствую себя плохо, и за мной нужен постоянный пригляд.
– Анна Андреевна, вы же знаете, что это за люди! – безнадежно воскликнула Лиза…
Андреевна знала, поэтому не стала настаивать. Они немного помолчали, прислушиваясь к радостному лепетанию девочки. Потом Лиза сказала:
– Знаете, у него появились новые друзья, у Генки. Или деньги, не знаю. Но за мной уже несколько дней следят какие-то люди.
– Уголовники?
– Нет, на уголовников они как раз не похожи. Хорошо одетые люди, машины у них дорогие. Я бы даже не стала связывать это с Геной, но кому еще-то я нужна? А тут известие, что он освобождается…
– Ты из-за них не могла к нам приходить?
– Конечно. Мой-то адрес он прекрасно знает. Раз следит – значит, ищет Соню, вот что ужасно. Сегодня мне, кажется, удалось убежать от них, но что нам делать дальше?
Еще с четверть часа ушло на тихую, безнадежную беседу. Потом великим усилием воли Лиза встряхнулась, улыбнулась и сказала:
– Ну, не может такого быть, чтобы не было никакого выхода! Я верю, что какой-нибудь случай обязательно придет нам на помощь! Я, пожалуй, схожу на улицу и прогуляю Сонечку, раз уж так повезло, что соседей нет дома.
Но тут воспротивилась Андреевна:
– К чему этот риск, помилуй! А вдруг они прямо сейчас и вернутся? Или те люди, о которых ты рассказывала, обнаружат тебя? Теперь надо быть особо осторожными.
Да и сама Сонечка, напряженно крутя головкой между двумя взрослыми, вставила свое словечко:
– Я совсем не хочу на улицу. Лучше мы с бабушкой потом по балкону погуляем. А ты, мамочка, лучше почитай мне книжку.
Когда книга была наполовину прочитана, Соня уже крепко спала, припав щекой к Лизиным коленям. Девушка переложила ее на диван, крепко поцеловала бледную щечку. Старинные часы с потерявшей голос кукушкой показывали четверть девятого. Лизе пора было бежать на работу.
С тяжелым сердцем вышла она из квартиры. Когда-то получится еще вернуться сюда? Перед уходом все порывалась сбегать в магазин, запастись еще продуктами, но Андреевна ее отговорила:
– Холодильник у нас и так полный, а комнату припасами заполнять не нужно. Картошка прорастет, в крупах паразиты заведутся, ребенку дышать всем этим придется. Уж в крайнем случае я сама как-нибудь доковыляю до магазина. Только, думается мне, ты сама еще раньше сюда прибежишь. Все наладится, девочка моя!
– Конечно, – со слабой улыбкой согласилась Лиза.
На улице ей опять сделалось страшно. А вдруг тем людям все же удалось выследить ее? Она оглядывалась всю дорогу до кафе, но не заметила ничего подозрительного. На работу она опоздала, поэтому сразу натянула фартук и бросилась к только что освободившемуся столику. По пути глянула в окно – и остолбенела. Прямо за окном стоял тот самый, с крысиными глазами, и, не таясь, в упор смотрел на Лизу. Его невыразительное белесое лицо нехорошо оживилось, в уголках губ затаилась усмешка. Замерев, Лиза смотрела в его лицо, стараясь понять, злится ли он на свой ночной провал или злорадствует над нелепой попыткой его провести? Увы, весь его недобрый вид словно говорил девушке: «А я знаю твою маленькую тайну! Тебе меня не обмануть, детка!»
Ульяна
После разговора с отцом в голове царил полный кавардак, от злости сводило скулы. Но минут через десять Ульяне удалось взять себя в руки и начать мыслить логически.
«Как я могла купиться на такое фуфло? – спрашивала себя девушка. – Ежу ясно, что родители все это придумали, чтобы в тысяча сто первый раз попробовать меня перевоспитать. А я, как дура, еще унижалась перед ним! И мать как специально уже уехала. Она, конечно, с отцом заодно, но никогда мать не сможет сказать мне в лицо, будто я – не ее родная дочь. На то она и мать. Вот сейчас позвоню ей и заставлю признаться!»
Уля схватилась за трубку. Но материнский номер оказался заблокирован, а по домашнему телефону в Майами никто не отвечал. Ульяна припомнила, что мать за границей пользовалась другой сим-картой, но номера она не знала. Мать всегда звонила сама, а Ульяне как-то не пришло в голову зафиксировать номер. Она уже почти решилась позвонить отцу и спросить, как ей связаться с матерью, но после некоторых печальных раздумий отказалась от этой идеи.
«Ага, отец скажет, что мать мою зовут Фекла Сидоровна и адрес ее – помойка! Нет, лучше подождать, когда мать сама мне позвонит. Не может быть, чтобы не позвонила хотя бы через день, она без этого с ума сойдет от переживаний. Вот тогда все и прояснится».
Машина замерла у дома. Шофер Миша с некоторой задержкой распахнул перед хозяйкой дверь. Был он бледен, лицо осунулось, в руках сжимал какие-то бумаги.
– Ульяна Рэмовна, – через силу проговорил юноша. – Рэм Григорьевич велел передать вам все документы на машину и немедленно явиться к нему в офис. Вот, тут все, талон, доверенность, страховка…
Тут губы его дрогнули, и шофер умолк.
– Давай сюда, – холодно произнесла Ульяна. – Все, свободен.
А про себя подумала злорадно: «Переживает, несчастный идиот, думает, что отец его уволил. А это не его – это меня, черт возьми, пытаются уволить!»
Когда Миша на заплетающихся от горя ногах зашел за угол дома, Ульяна набрала еще один номер и приказным тоном выпалила в трубку:
– Нотка, срочно вали домой из своего монастыря, у меня тут большая заморочка! А, ты уже на месте, обед варишь? И Мэт тоже там? Ну, готовьтесь, через пару минут я такое вам расскажу!
С Ноткой Уля познакомилась, когда ей было десять лет. В тот год жизнь Ули изменилась так резко, что девочка долго еще не могла опомниться от этих перемен. Сначала мать сказала ей, что теперь отец будет жить вместе с ними. Уля не слишком обрадовалась: она привыкла к существованию вдвоем с матерью, даже воскресные визиты отца нарушали привычный уклад ее жизни. А потом еще оказалось, что не отец будет жить с ними, а им предстоит переехать на новое место.
Отец перевез их в квартиру в центре города, такую огромную, что поначалу Уля блуждала по ней, как по дикому лесу. А тут еще оказалось, что ходить ей придется в новую школу, потому что старая по неведомым причинам больше не годилась для Ули. Новая школа располагалась в старинном особняке в двух кварталах от их дома и предназначалась для детей дипломатов и бизнесменов. В этой школе Ульяне предстояло пережить самые кошмарные моменты в своей жизни…
