Фридрих Незнанский - Сибирский спрут
Четвертый, обвешанный фотокамерами, тоже подошел к ним и остановился возле могилы.
– Не ной, – ответил Костыль. – Давай попробуем.
Скульптуру попытались бить ломами, надеясь, что она расколется на несколько мелких и легких частей. От ударов снег осыпался, открывая лик и руки ангела. Гранитный валун пошатнулся, затрещал, скульптура зашаталась и рухнула с постамента, но не раскололась.
– Вы ее за ноги держите, а я попробую башку отбить, – предложил Костыль.
– Давай.
Он махал ломом, пока не вспотел, но все напрасно.
– Может, хватит? – советовали более робкие подельники. – Шума слишком много. Да и сматываться пора давно…
– Подождите, жалко ее бросать, – заявил обуянный жаждой наживы Костыль. – Одна башка килограммов двадцать потянет. Сейчас я ее кувалдой пару раз огрею… О, легче пошла. Вы пилите, Шура, пилите, – смеясь, подбодрил парень самого себя, – внутри они золотые!
Он полез в мешок и достал маленькую электропилу.
– Реклама фирмы «Бош»!
Зубчатый стальной диск пилы с оглушительным визгом впился в шею бронзовой женщины. Веер огненных брызг вырвался из-под диска. Двое подельников отошли в сторону, зажали уши. Четвертый вертелся вокруг, щелкал затвором фотокамеры.
– Теперь раза два ломиком долбанем… Опля, и готово!
Костыль поднял с земли отрезанную голову.
– Э, а кочерыжка эта внутри пустая, – слегка разочарованным голосом сказал он, осматривая место среза. – Ну ладно, все равно весу немало…
– Хватит, сваливаем отсюда, – заторопили его приятели.
– Не гоните! – бахвалясь, отвечал парень. – Сначала снимусь в обнимку с трофеем.
Как заправский охотник, сумевший в одиночку завалить дикого кабана, Костыль с гордостью водрузил свою правую ногу на обезглавленную поверженную статую, а отпиленную голову положил на колено.
– Давай, очкастый, снимай.
Очкастый пару раз щелкнул камерой с разных точек, потом поменял объектив и щелкнул еще пару раз.
– Хватит. Теперь сматываемся.
– Пошли!
Тем же путем, каким они проникли на территорию кладбища, воры вынесли награбленный металлический лом и мешки с инструментами. Вся операция заняла у них не больше часа…
Ранним туманным утром следующего дня у ворот Николаевского кладбища остановился роскошный синий «джип-чероки». Из машины вылезли двое похожих друг на друга мужчин средних лет, в представительных темных пальто и шелковых кашне. Один из них держал в руках букет белых роз.
Шлепая начищенными туфлями по жидкой снежной каше, мужчины двинулись к воротам кладбища. Бросив, как положено, мелочь просящим милостыню бабушкам, они прошли в ворота и зашагали по кленовой аллее к седьмой линии.
Василий и Кирилл Расторгуевы приходили на кладбище трижды в год – в день рождения их старшего брата Михаила, в день рождения жены Кирилла и в день их внезапной гибели… Старший Расторгуев и жена Кирилла погибли в один день – в «мерседес» Михаила ночью кто-то подложил взрывное устройство.
Впрочем, кто свел счеты с их семьей, для братьев не было тайной – за лидером севмашевской группировки Михаилом Расторгуевым давно и упорно охотились конкуренты из банды «центровых». Двадцатилетняя фотомодель красавица Елена Расторгуева оказалась в этой разборке случайной жертвой.
В день рождения жены Кирилл нес на ее могилу двадцать три белых розы – столько, сколько должно было бы исполниться в этот день Елене.
Свернув с центральной аллеи на седьмую линию и пройдя несколько метров вдоль оград чужих могил, братья остановились как вкопанные… Гранитный постамент был пуст. На треснувшей мраморной плите, накрывавшей могилу жены, лежал обезглавленный бронзовый ангел. Рядом валялись обломки гранита. Снег вокруг могилы вымесили следы ночных вандалов.
– Мать твою к… бабушке, кто-о?! – страшным голосом заревел Кирилл, бросаясь на колени рядом с поверженной статуей. – Суки! Падлы! Урою всех, из-под земли достану… Козлы! Ничего святого не осталось. Уроды!..
Пожалуй, с самого дня смерти жены Расторгуев не чувствовал такой ярости.
– Найду, живыми разорву… – орал он. – Заплатят они мне, заплатят, своей печенкой харкать будут, козлы…
Он тер рукавом пальто мокрые глаза, в бессильной злобе бил кулаком гранитный постамент, не чувствуя боли.
– Живыми закопаю… – шатаясь, словно пьяный, бормотал Кирилл, возвращаясь к машине. – Ничего святого не осталось…
Брат насилу успокоил его и повел обратно по аллее к машине.
Он залез на заднее сиденье машины и сжался в комок, дрожа, словно от холода.
Старший брат Василий, ставший после гибели Михаила главой семейного клана, порылся во внутреннем кармане пальто, извлек из похожей на табакерку серебряной коробочки круглую таблетку и протянул брату:
– Глотай.
– Что это? – поднял заплаканное лицо Кирилл.
– Ешь, не думай. Поможет.
– Я колеса, как ты, не жру! Поехали скорее домой. Водки выпью.
– А ну! – Василий ловко зажал брату руки и силой сунул ему в рот таблетку. – Я лучше знаю. Проглотил? Открой рот. Язык покажи…
– Да съел я ее, съел, отвали, – слабеющим голосом ответил Кирилл.
Он закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.
– Значит, так, – деловым тоном сказал Василий, обращаясь к водителю джипа – парню лет двадцати пяти, которого в последнее время стал выделять из массы остальных боевиков и приближать к себе. – Значит, так, Андрей, не в службу, а в дружбу – найди, кто это сделал. Пару дней даю, хватит?
Водитель подумал и молча кивнул.
– Потом сочтемся, – пообещал Василий. – Работы это не касается. Это личный договор, между нами.
– Живыми приведи, – заплетающимся языком выговорил Кирилл. – Я сам с ними разобраться хочу!
Андрей утвердительно мотнул головой.
Приемщик в пункте цветных металлов раскололся сразу, как только Андрей приставил к его башке ствол пистолета.
– Я их не знаю, но показать могу! – завизжал он, поднимая вверх руки и с ужасом глядя на пистолет. – Не бейте, ребята, я же не знал!..
– Чего не знал, гнида? – с размаху прикладываясь рукояткой пистолета к уху приемщика, гаркнул Андрей. – Не видел? Тебе повылазило? Отрезанную голову от статуи тебе несут, а ты шлангом прикидываешься? Думал, на дороге нашли?
– Ребята, не бейте, я больше не буду! – вертясь под ударами кованых ботинок, как вьюн на горячей сковородке, визжал мужик.
Вычислить, куда могли направиться кладбищенские грабители, Андрею не составило труда. Вряд ли, думал он, эти козлы потащат тяжеленные мешки куда-то далеко. Скорей всего, отправятся в ближайший круглосуточный пункт. Так оно и вышло.
В районе Николаевского кладбища всего три пункта – в гаражном кооперативе, в подвале магазина «Электротехника» и в вагончике рядом со стройкой. Андрей объехал все три. Бронзовую голову ангела с могилы Елены Расторгуевой он обнаружил на территории гаражного кооператива.
– Они время от времени сюда приходят, – вытирая кровь и сопли, гугнил приемщик. – Нечасто, но приходят. Я их по именам не знаю. Главного, слышал, Костей зовут. Они его Костылем еще называли. Других не знаю. Честное слово, не знаю…
– Где мне его искать? – ткнул дулом пистолета ему в щеку Андрей.
– К-кого?
– Костыля этого! – замахнулся Андрей.
– Клянусь Богом, я его не знаю! Приходят, как все, приносят товар, я им плачу деньги…
– О чем еще они при тебе говорили? Напряги мозги, если не хочешь их с пола руками собирать!
– Да ни о чем, Богом клянусь! Не говорил я с ними ни о чем… Принесли, взвесили, я деньги отдал… Все.
– Вот заладил, козел. Подумай, о чем они между собой говорили?
– Не помню… А! – закричал приемщик после очередного пинка. – Они про дискотеку что-то говорили. Что собираются на дискотеку в «Планету». Точно! Я им деньги, а они, значит, собирались на них пойти гулять в «Планету»…
– Ну вот, – уже поспокойнее сказал Андрей, – видишь, козел, когда надо, человек все вспомнить может.
Приемщик мелко и подобострастно закивал.
– Кран здесь есть? – спросил Андрей, осматривая полуподвальное помещение гаража.
– Что? – испугался приемщик.
– Кран с водой.
– А-а… Т-там, – показал приемщик в угол.
– Рожу свою пойди умой! Как я тебя такого по городу поведу?
– Зачем в город?
Андрей без лишних слов схватил приемщика за шиворот и поволок к шлангу, из которого тонкой струйкой текла по полу и исчезала в решетке канализации ледяная вода, пахнущая бензином и соляркой.
– Куда вы меня вести собираетесь? – обмяк от ужаса мужик, представив, как его выведут подальше на пустырь, застрелят и закидают строительным мусором. – Не убивайте, ради бога! У меня дети!
Андрей поливал окровавленную голову приемщика ледяной водой, не обращая ни малейшего внимания на его крики.
– Жена болеет, – хныкал приемщик. – Я денег дам!
– Рыло умой, – тыкая его физиономией под струю воды, ответил Андрей. – В «Планету» со мной пойдешь. Я тебе с Костылем очную ставку устрою.
