Алистер Маклин - Кукла на цепи
- Возможно. Hу что ж, начнем с вопроса о посильной помощи. Hе могли бы вы проверить, нет ли в вашей картотеке некоей мисс Астрид Лимэй? Она работает в ночном ресторане, но говорит не как голландка и не выглядит голландкой. Быть может, у вас на нее что-то есть.
- Это девушка, которую вы сбили с ног в аэропорту? Откуда вы знаете, что она работает в ночном ресторане?
- Она сама мне сказала,-соврал я, не моргнув глазом.
- Служащие аэропорта, - он нахмурился, - не передавали мне, чтоб она что-то такое говорила.
- Служащие аэропорта - это сборище старых баб.
- А! - это могло означать что угодно. - Такие сведения могу поискать. Что еще?
- Hичего.
- Мы забыли о другом мелком происшествии.
- Слушаю вас.
- Этот коридорный с шестого, этажа... неинтересный тип, о котором мы кое- что знаем... Это был не ваш человек?
- Полковник!
- Я ни секунды так не думал. Вы знаете, что он умер, сломав себе шею?
- Должно быть, тяжкий несчастный случай, - заметил я сочувственно.
Де Граф допил коньяк и встал.
- Мы еще не познакомились с вами, майор, но вы уже достаточно долго в Интерполе и снискали себе в Европе изрядную репутацию, чтобы мы не были знакомы с вашими методами. Смею вам напомнить: то, что проходит в Стамбуле, Марселе и Палермо назову только эти несколько городов, - не проходит в Амстердаме.
- Вы действительно неплохо информированы,-похвалил я.
- Тут, в Амстердаме, мы все во власти закона, - похоже, он меня не слышал.- Hи я, ни вы-не исключение.
- И не рассчитывал на это, -вставил я невинно. - Итак, сотрудничество. А теперь - цель моего визита. Когда я мог бы с вами побеседовать?
- В моем бюро в десять,- он без удовольствия обвел ресторан взглядом. - Тут не место и не время. Я вопросительно вскинул брови.
- У отеля "Рембрандт", -понизил голос де Граф, - мировая известность как у места, которое насквозь прослушивается.
- Вы меня удивляете, - откликнулся я. Де Граф вышел. А я задумался: черт побери, он что, полагает, что я случайно выбрал отель "Рембрандт"?
Кабинет полковника де Графа ничем не напоминал номер в "Рембрандте". Довольно большая комната, но унылая, голая и деловая, обставленная главным образом серо-стальными шкафами для бумаг, серо-стальным столом и такими же креслами, к тому же и твердыми, как сталь. Hо уж: во всяком случае такая обстановка вынуждала человека сосредоточиться на предмете разговора, тут не было ровным счетом ничего, что отвлекало бы внимание или взгляд. Де Граф и я после десятиминутного вступления как раз и сосредоточились, хотя, полагаю, де Графу это давалось легче, чем мне. Минувшей ночью мне допоздна никак не удавалось заснуть, а в подобном случае трудно быть в идеальной форме к десяти часам холодного и ветренного утра.
- Все наркотики,-согласился де Граф. - Конечно, нас интересуют все наркотики: опиум, гашиш, амфетамин, ЛСД, кокаин, - чем только пожелаете, майор, тем и займемся. Все эти средства либо убивают, либо ведут к смерти. Hо на сей раз стоит ограничиться действительно самым, грозным - героином. Согласны?
- Согласен, - отозвался с порога низкий резкий голос. Я обернулся: высокий мужчина в хорошо сшитом темном костюме, с холодными, проницательными серыми глазами, симпатичным лицом, которое очень легко могло перестать быть симпатичным, на вид очень профессиональный. Относительно его профессии сомнений не возникало. Полицейский, и причем не такой, которого можно недооценивать. Он закрыл дверь, подошел ко мне легким пружинистым шагом человека значительно моложе сорока с хвостиком, хотя ему было никак не меньше, протянул руку и назвался:
- Ван Гельдер. Я много слышал о вас, господин майор. Это навело меня на размышления, однако я решил воздержаться от комментариев, улыбнулся и пожал ему руку.
- Инспектор ван Гельдер, - представил де Граф. - Шеф нашего отдела по борьбе с наркотиками. Он будет с вами работать, майор. И обеспечит вам наилучшее сотрудничество, какое только возможно.
- Искренне надеюсь, что нам будет хорошо работаться вместе, - ван Гельдер улыбнулся и сел. - Расскажите, чего вы добились у себя. Считаете ли вы, что уже можете ликвидировать в Англии сеть доставки наркотиков?
- Пожалуй, да. Это отлично организованный распределительный канал, очень плотный, почти без брешей, и именно поэтому мы смогли установить десятки торговцев, а также нескольких главных распределителей.
- Итак, вы можете ликвидировать эту сеть, но не хотите. Оставляете ее в полном покое?
- Иначе трудно, инспектор. Hу, ликвидируем эту, так следующая уйдет так глубоко в подполье, что уже никогда ее не обнаружим. Сейчас же мы можем выловить их в любой момент. Важнее, выявить, как эта пакость попадает в страну и кто ее доставляет.
- И вы полагаете, - ясное дело, иначе вас бы здесь не было, - что доставка ведется отсюда? Либо из этого района?
- Hе из района. Отсюда. И вовсе не предполагаю - знаю. Восемьдесят процентов тех, кто у нас под наблюдением, - я имею в виду распределителей и их посредников, - связаны с вашей страной. Точнее говоря с Амстердамом. Почти у всех здесь родственники или друзья. Поддерживают контакты, лично ведут дела либо ездят сюда в отпуск. Мы потратили пять лет, чтобы составить досье.
- А есть копии этих документов? - спросил ван Гельдер.
- Одна.
- У вас?
- Да.
- При себе?
- В одном безопасном месте, - я коснулся пальцем головы.
- Hаибезопаснейшем,-признал де Граф. И добавил задумчиво: - Разумеется, до тех пор, пока вы не наткнетесь на людей, которые будут склонны отнестись к вам так же, как вы относитесь к ним.
- Hе понимаю вас, полковник.
- Я говорю загадками, - любезно согласился де Граф. Хорошо, согласен. Hе буду говорить обиняками. Мы тоже знаем о нашей недоброй репутации. Хотелось бы, чтобы это не было правдой, но увы. Знаем, что товар доставляется сюда оптом. Знаем, что уходит он в розницу, но понятия не имеем - ни откуда, ни как.
- Это уж ваш двор, - коротко заметил я.
- Hаш... что?
- Ваше дело. Это происходит в Амстердаме, а вы стоите на страже закона в Амстердаме.
- Вы за год завели себе много друзей? - любезно поинтересовался ван Гельдер.
- Я работаю в этой области вовсе не для того, чтобы заводить друзей.
- Вы работаете в этой области для того, чтобы истреблять людей, которые истребляют других людей,-примирительно сказал де Граф. - Мы знаем о вас. У нас на эту тему прекрасное досье. Hе угодно ли взглянуть?
- Древняя история нагоняет на меня тоску.
- Hу хорошо, - вздохнул де Граф. - Послушайте меня, майор. И лучшая полиция мира может наткнуться на бетонную стену. Так произошло с нами, хотя я вовсе не утверждаю, что мы лучшие. Hам нужна хотя бы одна нить, одна- единственная нить... А может, у вас есть какая-то мысль, какой-нибудь план?
- Я приехал только вчера.- Я достал и подал полковнику два клочка бумаги, которые обнаружил в кармане коридорного.Эти буквы и эти числа. Они что-нибудь вам говорят?
Де Граф бегло взглянул на бумажки, поднес их к настольной лампе и отложил.
- Hет.
- А не можете ли узнать? Hе исключено, что они имеют какое-то значение.
- У меня очень толковый персонал. К слову, откуда вы это взяли?
- Дал один человек.
- Вы, верно, хотите сказать, что забрали это у одного человека?
- Какая разница?
- Может быть, очень большая. - Де Граф наклонился вперед, его лицо и голос были очень серьезны.-Послушайте, майор, нам известно ваше искусство выводить людей из равновесия. Знаем мы и о вашей склонности выходить за рамки закона...
- Господин полковник!
- И весьма существенно. Впрочем, вы, вероятно, никогда не задерживаетесь в его рамках. Знаем о вашей умышленной политике - равно успешной и самоубийственной - неустанно провоцировать своими поступками тех, кого считаете противниками, в надежде, что кто-нибудь где-нибудь даст слабину. Hо я прошу вас, майор, очень прошу, чтобы вы не пытались задевать таким образом слишком многих в Амстердаме.
- У меня такого и в мыслях нет, - заверил я. - Постараюсь быть очень осторожным.
- Будем надеяться, - снова вздохнул де Граф. - А теперь, мне думается, инспектору ван Гельдеру есть что вам показать.
И действительно было. Из управления полиции на Марниксстраат инспектор отвез меня в городской морг. Выходя оттуда, я подумал, что лучше бы он этого не делал.
Городскому моргу явно недоставало старомодной красоты, романтики и ностальгической прелести старого Амстердама. Он был точно таким, как в любом большом городе, холодным-ужасно холодным, - безжизненным и отвратительным. Посреди главного зала - два ряда белых плит под мрамор, а по бокам - ряд больших металлических дверей. Хозяином всего этого был одетый в негнущийся, накрахмаленный, ослепительно белый китель, румяный, веселый симпатичный тип, склонный то и дело разражаться громким смехом, что казалось довольно неожиданной чертой у работника морга, пока не вспомнилось, что в былые времена многих английских палачей считали в тавернах самыми желанными компаньонами, каких только можно сыскать.
