Сергей Смирнов - Всегда начеку
Троицкая написала письмо в Центральный Архив Советской Армии, наградной отдел и другие организации.
Уже поздний вечер, пора бы и домой, где ее заждалась мать, которая требует внимания и ухода. Однако прошел и час, и другой, прежде чем в кабинете Татьяны Сергеевны погас свет...
Дни складывались в недели. Сложный поиск привел следователя к неожиданным открытиям. Из наградного отдела пришло письмо — Трифонов среди лиц, награжденных орденами Советского Союза, не числился. На допросе он объяснил, что орден потерялся. Потом новая версия: дал доверенность на получение ордена одному из партизан, а тот его присвоил. Троицкая предъявила официальную справку из наградного отдела. Преступник, уличенный во лжи, без тени смущения заявил: он якобы предполагал, что его должны были наградить за заслуги перед Родиной.
Заслуги... А были они на самом деле? Действительно ли Трифонов сражался в партизанских отрядах?
Поиск продолжался. На столе следователя появилась официальная справка: партизанские отряды, на которые ссылался Трифонов, были уничтожены карателями из-за предательства провокатора. Фамилию его установить не удалось. Напрашивался вывод: Трифонов, очевидно, знал, на какие именно партизанские отряды ему сослаться. Но откуда у него такие точные сведения?..
А вот относительно пребывания Трифонова в лагере для военнопленных у Троицкой имелось любопытное показание одного из членов преступной шайки — Тишкова. Тот рассказал, что впервые познакомился с Трифоновым в этом лагере. В те дни Трифонов ходил по лагерю расконвоированный, а Тишков находился под усиленным надзором. Потом Трифонов куда-то исчез, а сам Тишков вместе с оставшимися в живых военнопленными был освобожден частями Советской Армии. Вновь они встретились спустя много лет, на платформе одной из подмосковных станций. Сначала Трифонов не пожелал узнать Тишкова, который в то время был бродягой и опустившимся человеком. Но однажды сам подошел к Тишкову и пригласил его к себе на работу. У Тишкова и образования-то почти никакого не было — неполных четыре класса, а Трифонов сразу сделал его прорабом с солидной зарплатой. Работать на строительстве Тишкову не пришлось, но он исправно получал зарплату и выполнял все поручения своего шефа, отнюдь не невинного свойства.
Так от «ореола» заслуженного человека, партизана, орденоносца ничего не осталось. «Король» предстал в деле, распухшем от многочисленных показаний свидетелей и соучастников, документов и экспертиз, голым. Предстал как опытный, матерый хищник, не гнушавшийся никакими средствами для достижения своих корыстных целей, как преступник, нанесший большой материальный ущерб государству. И не только государству, но и людям, которых он морально растлил, заставил вступить на путь обмана, подлога, воровства...
Итак, дело, огромное многотомное дело, наконец, завершено. Допрошены сотни людей, проведена масса экспертиз и следственных экспериментов, были многочисленные командировки и выезды на места, где орудовали преступники. Позади бессонные ночи, нечеловеческое напряжение всех душевных и физических сил. Но этот большой, подвижнический труд оправдан: злокачественная, уродливая опухоль удалена.
А на очереди — новое дело, не менее сложное, этакое уравнение со многими неизвестными. И снова у двери кабинета Троицкой сидят люди, терпеливо ждут своей очереди на беседу или допрос. Обычные трудовые будни...
4
Но обычные ли они, эти будни?
Для Троицкой и ее товарищей они действительно обычны. Драматические ситуации, острые, напряженные поединки следователя и преступника, тысячи исписанных страниц протоколов — для Троицкой и ее товарищей это привычная каждодневная работа.
Что же такое следователь? Классический образ следователя создал Конан-Дойль в своих рассказах о Шерлоке Холмсе. Пожалуй, трудно найти человека, который не восторгался бы острым аналитическим умом, смелостью, благородством этого героя. Но куда реже мы обращали внимание на обширные познания Холмса, который по пеплу мог определить сорт табака или по крохотному кусочку глины с подошвы ботинка преступника — местность, где он живет. Это казалось не столь удивительным и в общем-то вполне естественным.
Не удивительно? А если подумать и сопоставить? Ведь токарь должен в совершенстве знать свой станок — это понятно. Строитель — уметь читать чертежи и видеть здание уже подведенным под крышу. Врач — знать человеческий организм, его недуги. А следователь? Что должен знать он?
Как-то к Троицкой поступили сигналы, что в магазинах Москвы вместо баранины продают козлятину. Прежде чем предъявить обоснованное обвинение заподозренным в преступлении людям, надо его доказать. Казалось бы, дело несложное — ведь мясо налицо. Татьяна Сергеевна обратилась в бюро товароведческих экспертиз. Но там не смогли определить вид мяса. Неопытный следователь мог бы ограничиться официальной справкой и прекратить дело. Троицкая не поверила акту экспертизы, не поверила, что невозможно доказать подлог. Она упорно ездила из пищевого института в медицинскую лабораторию, из зоологического сада — в Тимирязевскую академию. Безрезультатно. Невероятно, но нигде не смогли определить вид мяса. И тем не менее настойчивость Татьяны Сергеевны принесла плоды. Ей удалось разыскать специалиста-профессора, который сумел доказать, что в магазинах продавалась не баранина.
Когда-то в юные годы Татьяна Сергеевна мечтала стать врачом, видела в этой благородной профессии, возвращающей людям здоровье, свое истинное призвание. Не случайно и родные Троицкой были врачами, фельдшерами. Но судьба распорядилась иначе. Комсомол направил Татьяну Сергеевну на работу в органы милиции.
Поначалу было нелегко, многое смущало и было непривычным для семнадцатилетней девушки. Искренняя, старательная, исполнительная, она пыталась вникнуть в дело, а когда было непонятно, боялась спрашивать. Но пытливость и упорство одержали верх. Первым начальником Троицкой был опытнейший чекист Добромыслов. Он бережно, исподволь готовил свою ученицу к трудной профессии, настойчиво учил, поправлял ошибки.
Татьяна Сергеевна полюбила свою профессию, которая стала целью и смыслом всей ее жизни. И не удивительно, что свое гражданское призвание она видит в том, чтобы утверждать в людях коммунистическую мораль, уважение к законам социалистического общества.
Своим долгом коммуниста она считает необходимость довести каждое порученное ей дело до логического конца, выявить всех преступников, установить преступные связи, вскрыть самую суть причин и все возможные последствия.
Вот, кажется, тайное стало явным. Дело вроде бы закончено, вина преступников доказана, можно передавать материалы в суд. Но Татьяна Сергеевна чувствует, что спешить не следует. Да, некий Петров признался в трех кражах. Его показания полностью подтверждены уликами и вещественными доказательствами. Однако Троицкой за долгие часы допросов преступника и сложного поиска удалось понять, что он не до конца раскаялся, что-то скрывает, о чем-то умалчивает. Если передать сейчас в суд дело с тремя кражами, преступник может подпасть под амнистию, ибо получит небольшой срок. И выйдет на свободу с уверенностью, что можно вновь приниматься за прежнее, так как удалось обвести следователя вокруг пальца. А за десять краж и покушение на убийство ему грозит длительное заключение.
Татьяна Сергеевна никогда не забывает ленинские слова о том, что всякое преступление должно быть наказано, помнит об их огромном гуманном значении. Добрая и очень чуткая по натуре, глубоко справедливая, она ни за что не допустит привлечения к ответственности невиновного. А ведь иногда случается, что все детали свидетельствуют против кого-то. И, казалось бы, легче поверить уликам, чем очень долго разбираться в этом стечении обстоятельств.
И как же нужно любить людей, верить в то хорошее, что заложено в них, чтобы не разучиться приветливо и дружески улыбаться окружающим, не ожесточиться душой?
А Татьяна Сергеевна верит людям. Ее до боли трогают страдания матерей, чьи сыновья отправлялись из ее кабинета под конвоем.
Но Троицкую не упрекнешь в излишней доброте. Она бывает и жестокой, не терпит и не прощает лжи, не спешит утешать волнующихся отцов и матерей, проглядевших своих детей. Она хочет, чтобы и родители, и преступники испили горькую чашу до дна, задумались над случившимся, сделали для себя выводы.
Преступление должно быть раскрыто, преступники — понести заслуженное наказание. Это — главное для Троицкой. Но не менее важно для нее и заставить преступника взглянуть на себя со стороны. Потому-то каждый допрос — это бой с подследственным за него самого, за то настоящее, что еще осталось в его душе.
Вот почему, отбыв срок, к «своему следователю», Троицкой, приходят ее бывшие подследственные. Приходят, чтобы поделиться своими планами, мечтами, радостями. И эти радости близки и понятны ей. Вернуть обществу его члена, вернуть честным, исправившимся — таков благородный итог труда советского следователя. И за этот труд Родина высоко наградила Татьяну Сергеевну — орденом Трудового Красного Знамени.
