Василий Казаринов - Тень жары
Толком молодой человек почти ничего не знал. В поликлинику и в РЭУ он наведывался по просьбе своего приятеля работающего в каком-то благотворительном фонде. Он приятелю многим обязан — в порядке любезности и благодарности за услуги, оказанные в свое время, он и собирал данные. Списки с адресами передал приятелю; на этом его миссия была исчерпана, а больше он ничего не знает.
– Это похоже на правду, — подвел итог Панин. — Да, еще… Завтра у этих добрых самаритян торжественное мероприятие. Открытие столовки с бесплатными обедами для неимущих — догадываюсь, как это богоугодное дело будет обставлено: наприглашают журналистов, и эти педрилы распишут все в лучшем виде. А потом мастера страстного публицистического слова накачаются в отдельном кабинете водкой и с утра будут страдать запором.
– Это почему?
– От пережора, — со знанием дела пояснил Панин. — Такие объемы икры и копченостей человеческий организм переварить не в состоянии.
Варвара объявилась вечером — не по телефону, а лично. Милый друг детства, кажется, оказался прав: донести себя и не расплескать ей стоило большого труда.
Волосы ее потихоньку отрастали, и теперь она не производила впечатления постояльца холерного барака.
Варвара улеглась на диван, витиевато жестикулировала и бормотала что-то маловразумительное. Единственное, что мне удалось разобрать в этом горизонтально уложенном театре мимики и жеста — это сообщение о том, что ее муж "объелся груш", причем, к счастью, китайских; в начале недели он уехал в командировку к своим узкоглазым друзьям в Пекин, и потому Варвара будет ночевать у меня. С великими трудами я ее раздела и, накрыв пледом, оставила в покое. Утром сбегала в ближайший ларек за пивом и приступила к привычным реанимационным мероприятиям. Наконец, она смогла относительно связно изложить свои впечатления.
Мероприятие выглядело примерно так, как предрекал Панин, были даже телевизионщики; этот сюжет, наверное, вчера успел проскочить в вечернем эфире.
– И это все? — сурово спросила я. — Где твоя профессиональная совесть?
Нет-нет, это еще не все, возражала Варвара, время от времени бросая выразительные взгляды на кухонный шкаф, где среди коробок с горохом и вермишелью возвышалась бутылка с зеленой жидкостью — подарок самого занудного онаниста Земного Шара.
– Это ликер "Киви", — пояснила я. — Тебе киви порезать или так проглотишь?
Варвара сказала, что ни чистить, ни резать нет необходимости — я налила рюмку.
Не все, продолжала она, удалось разговорить верховного самаритянина; впечатления доброго он не производил, скорее напротив, однако то ли ему пришлась по душе экстравагантность прически, то ли еще что-то — так или иначе он потолковал с Варварой.
Их основная задача — опека неимущих; эта столовка — только начало, они планируют открыть целую сеть таких богаделен. Откуда у бедных добрых самаритян такая прорва денег? Ну, это, как вы догадываетесь, коммерческая тайна, кое-какими коммерческими операциями фонд занимается самостоятельно, однако этот бизнес, конечно же, не приносит тех средств, которые могут покрыть затраты. Естественно, поднять это дело было бы невозможно без спонсоров, это — стабильные, уважаемые компании.
Варвара полистала блокнот, вырвала страничку. Я пробежала глазами список из четырех наименований — названия мне ни о чем не говорили.
Это все?
Варвара с виноватым видом пожала плечами: выходит, так. Я еще раз просмотрела список фирм, хотела было выкинуть его в помойное ведро, однако сочла этот жест в присутствии пострадавшей из-за меня подруги неуместным; свернула листок вчетверо и сунула в карман джинсов.
Проводив Варвару, я уселась за стол с намерением подвести предварительные итоги и прислушаться к себе, вернее сказать, к брожению вещества современной культуры в желудке — процесс шел слабовато. Я поискала — чего бы мне такого принять внутрь для стимуляции: марганцовки? протухшего кефира? заплесневелую корочку хлеба пососать? Эх, жаль, в доме нет стрихнина… Мой взгляд остановился на роскошной бутылке. Вот! От ликеров меня неизменно тошнит. Я выпила стакан зеленой жидкости, выкурила подряд три сигареты и почувствовала, что наконец-то меня начинает подташнивать. Принесла из ванной пластмассовый тазик, разместила его на столе среди бумаг и приступила к делу.
Мне даже не понадобилось совать пальцы в рот — процесс сам пошел.
Мясные деликатесы из Дании? Куриные окорочка? Сосиски из Голландии? Ножки Буу-у-у-ша… Нет, не то. Пепси-Кола, Херши-Кола, напиток Вимбильдан — который и есть именно то, что нужно женщине? Не похоже…
Водки. "Смирновская", "Распутин", "Кремлевочка" в маленькой бутылочке с красной головочкой?
Может быть — водка "Зверь"?
Нет, Иван Францевич и водка "Зверь" трудносовместимы.
Еще хуже совмещается обувь. "Монарх" — надеваешь с наслаждением и снимаешь с сожалением? Итальянская обувь — ручная работа… "Рибок", который владеет целой планетой, где жизнь прекрасна, розовощека и мускулиста? Нет, "Рибок" предназначен для занятий спортом, а наш Францыч хромой.
Я закурила и смотрела, как гнется струйка дыма из пепельницы. "АШ-БЭ" — нас знает вся Европа? На здоровье, пусть знает, однако вряд ли знает Криц: он не курит, не курил никогда в жизни.
Теперь сладости. Одна из них уже зафиксирована в наших комиксах; какая именно — думаю, безразлично. "Баунти" или "Милка", "Марс" или "Милки-Уэй" — все равно, важно, что эти конфетки стоят приличных денег а какие кокосы и орешки у них внутри — уже неважно!
Парфюмерия от "Кристиан Диор", а также все, что наворочено в поле наших игр мистическим Проктором и подельником его Гэмблом, тоже несущественно: когда я в последний раз была в Доме с башенкой, то в ванной нашла на полке под зеркалом одно-единственное гигиеническое средство: мыло, да и то — хозяйственное.
Меня тошнило еще примерно с полчаса.
Стало быть, внимания заслуживают:
"Медицинская техника завтрашнего дня — уже сегодня!"
"Даже в те времена, когда по земле бродили странствующие рыцари и поэты, людям очень и очень хотелось кушать".
"Батончик из молочного шоколада, жареный арахис и сладкая карамель…"
И любой алкоголь на выбор — "Ощутите разницу сами", "Если я дважды изображен на бутилка" — или что-то в этом духе.
Но все это упирается в деньги.
"Трастовая компания "Джи-Эм-Эм" — ваши деньги будут работать на вас круглосуточно"?.. Нет, кажется, эти "трастера" оперируют с валютой.
Я выплеснула тазик в туалет, сполоснула его в ванной и сама залезла под душ; минут двадцать принимала его горячие ласки, потом включила холодную воду, чтобы окончательно прийти в себя. От переохлаждения меня спас телефон: мой черный эбонитовый спаниель протяжно вякал; клацая зубами и оставляя на паркете влажные следы, я побежала в комнату.
Зина, заметив предварительно, что я замечательно отстукиваю зубами чечетку и с такими талантами мне надо бы выступать на эстраде, наказал одеваться "по-походному". Я натянула старые джинсы, легкий свитер, лыжную куртку и выбежала на улицу. Глянула на крышу противоположного дома — камнеметателя на месте не оказалось.
Напротив нашего подъезда стоял совершенно роскошный джип с широченными колесами, под лобовым стеклом его была укреплена внушительных размеров табличка.
Когда Зина прибудет, я поделюсь с ним одной коммерческой идеей относительно такого рода табличек.
– А-а, это, — сказал он, когда я уселась в машину и показала на джип. — Глупо. У нас джип почему-то в большом почете: некий признак хорошего тона и состоятельности, да? Хотя в Штатах, например, это в первую очередь профессиональный транспорт проституток— им на своих вездеходах удобней объезжать клиентов. Что касается широких колес, то это идиотизм вдвойне. Это пляжный вариант машины — чтобы ездить по песку.
– Как думаешь: если наладить серийное производство таких автомобильных плакатиков — мы не прогорим?
Зина достал из кармана куртки микрокалькулятор и разыграл на клавиатуре какую-то простенькую мелодию.
– Ни в коем случае. Даже если продавать продукцию по ценам ниже рыночных, нам гарантирована прибыль — спрос превысит предложение.
Я подумала, что, скорее всего, он прав в расчетах — так или иначе подобными табличками придется оснастить все "иномарки", бегающие по просторам Огненной Земли.
Текст таблички был короток и красноречив:
MAFIA
Опять мы пробирались какими-то окольными путями, пока не выехали на Ярославское шоссе.
Наверное, меня укачало или сказывалась слабость — творческий процесс тошноты отнимает много сил; выплыла я из легкого забытья только тогда, когда мы остановились на паркинге поблизости от какого-то лесного массива.
Опять пикник? Или просто побродим по опавшей листве? — прикидывала я про себя, осматривая автомобили. Один из них показался мне знакомым.
