Дэвид Гутерсон - Снег на кедрах
Шхуны встретились посреди тумана: в трюме «Островитянина» было полно рыбы, темная «Сьюзен Мари» безжизненно покачивалась на волнах, освещаемая одним только фонарем на мачте. Ее хозяин стоял на носу, выставив подбородок. Кабуо бросил причальные концы, которые Карл ловко, не задумываясь, обмотал вокруг палубных стопоров. Аккумулятор перешел из одних рук в другие, но оказался слишком большим, и Карлу пришлось выбить фланец. Он рассек себе ладонь, испачкав ручку гафеля со шхуны Кабуо. Зашел разговор о земле, и рыбаки в конце концов договорились. После чего Кабуо отплыл, растворившись в ночи.
Может, Кабуо потом даже думал, что ему здорово повезло — встретиться с Карлом при подобных обстоятельствах. Может, он решил, что это как раз та самая удача, которая была ему так нужна. То, о чем он так мечтал, теперь было совсем близко, он даже представил себе поля клубники, ряды приподнятых грядок, аромат созревающих ягод, детей, Хацуэ, свое счастье. Старший сын, праправнук самурая и первый в семье Миямото, кто стал полноправным американцем, родившись в Америке и приняв ее сердцем, он не изменил себе, не отказался от притязаний на землю, по праву принадлежавшую семье, по праву человека, которое больше ненависти, или войны, или какой-нибудь ничтожности.
Так думал Кабуо, радуясь неожиданной удаче и представляя ароматную клубнику, в то время как плыл в ночном тумане. До него доносились низкие, едва слышные стоны маяка и все усиливавшиеся паровые свистки «Западной короны». А на полмили к юго-западу от «Островитянина» находилась «Сьюзен Мари»; Карл стоял в дверях рубки и прислушивался к тем же самым паровым свисткам, долетавшим теперь сквозь туман. Он заварил себе кофе и, поставив чайник на место, стоял с кружкой в руке. Сеть оставалась в воде, растянутая насколько это было возможно. Теперь на шхуне горели все огни, вольтметр показывал тринадцать с половиной, «Сьюзен Мари» шла ровно и быстро, с прожектором, слегка размытым в тумане. Было без двадцати два — достаточно времени, чтобы наловить рыбы, а кофе не даст ему заснуть.
Карл, конечно же, слышал в эфире радиста с маяка и штурмана грузового корабля, который вдруг решил сделать резкий поворот и пройти в районе отмели Судоходного канала. Карл вслушался, но шум двигателя заглушал все остальные звуки, и шхуну пришлось остановить. Он снова вслушался. Наконец раздался очередной паровой свисток, на этот раз уже отчетливей — корабль явно приближался. Карл стукнул кружкой по столу. Он вышел из рубки, понимая, что придется встретить волну от корабля, которая пройдет прямо через его шхуну; ему казалось, что все обойдется и незачем бегать по палубе сломя голову.
Вот только фонарь на мачте. Огромная волна расколотит его вдребезги; наверняка именно такая мысль пришла Карлу в голову.
Так он и поплатился за свое стремление к идеальному порядку. Он поплатился, потому что от матери унаследовал прижимистость, чересчур бережливое отношение к вещам. Шхуна дрейфовала, «Корона» шла мимо, и Карл прикинул, что меньше чем за тридцать секунд успеет влезть по мачте. И сохранит фонарь. А что же риск? Но разве кто думает о том, что с ним может произойти несчастный случай?
И вот Карл полез на мачту, потому что это был Карл, сын своей матери, по натуре человек аккуратный, сумевший спастись с тонувшего «Кантона», а значит, не боявшийся несчастных случаев в открытом море. Пока он лез, у него открылся порез на руке. Он ухватился за поперечный брус и, вслушиваясь, достал с пояса нож. Снова раздался свисток корабля, а затем и низкое гудение двигателей по левому борту, такое близкое, что Карл даже удивился. Он разрезал «восьмерки», которые навязал всего несколько часов назад. Фонарь оказался у него в руке; Карл защелкнул лезвие ножа.
Видимо, в призрачном тумане он даже не заметил стену воды, шедшую от «Короны». Она вдруг показалась из тумана, вскипев под «Сьюзен Мари» так, что кружка, стоявшая на столе в рубке, опрокинулась на пол. Мачта накренилась под углом, достаточным для того, чтобы оторвать человека, висевшего на ней и не вполне понимавшего происходящее, не чувствовавшего скорой смерти. Пораненная рука соскользнула с мачты, прорезиненная роба тоже не удерживала, руки сорвались, выпуская фонарь и нож, и Карл упал, сильно ударившись о планшир по левому борту. Череп над левым ухом оказался пробит, грузное тело Карла съехало в воду, и затекшая в наручные часы вода остановила стрелки в 1:47. «Сьюзен Мари» колыхалась еще добрых пять минут и когда наконец замерла, перестало мотаться и тело ее хозяина, заплывшее в сеть. Оно зависло там, посреди морского свечения, вбирая в себя свет и покачиваясь, а ярко освещенную, безмолвную шхуну относило в тумане течением.
Стена воды шла дальше. Она на большой скорости прошла полмили, а потом собралась под «Островитянином»; Кабуо почувствовал ее. Волна продолжила путь, не встретив больше на своем пути никаких препятствий, и разбилась о берег острова Лангидрон; было почти два часа ночи. В тумане снова прозвучали свисток корабля и сигнал диафона с маяка. Туман был густым, как вата; Кабуо, вытравив сеть, сидел с выключенной связью. Он сходил за запасным причальным концом — прежний остался на шхуне Карла. Может, он присел, завязывая конец в булинь, и в это самое время до него донесся паровой свисток проходящего корабля, низко разносившийся по воде. Наверно, посреди густого тумана свисток прозвучал особенно тоскливо, и с каждым разом, по мере приближения корабля, тоска звучала все пронзительнее. Сигналя, корабль прошел в северном направлении; Кабуо прислушивался к нему. Может, в этот момент он вспомнил, как отец закопал на территории фермы все те японские вещи, что у них были. А может, он подумал о Хацуэ. О детях и клубничной ферме, которая в свое время перейдет к ним.
Корабль уходил куда-то в восточном направлении. Периодически раздавался его свисток, сопровождаемый сигналом с маяка, звучавшим на тон выше, еще более уныло. Туман приглушал свисток с корабля, и тот казался глубже, как будто шел из потустороннего мира, не свисток, а какофония низких нот, поднимавшаяся из морских глубин. Наконец оба сигнала слились, раздаваясь одновременно, сталкиваясь и порождая разлад. Едва слышные, они через каждые две минуты распространялись над водой, но в конце концов стихли.
Кабуо пришел домой, обнял жену и рассказал о грядущих в их жизни переменах; ночная смена на маяке подходила к концу, Филип Милхолланд сунул листки с отчетом в папку и забылся сном. Они с напарником, Робертом Миллером, спали, не просыпаясь; наступил день. Радисты проснулись и уехали с Сан-Пьедро на другой пост. А шериф пришел с ордером на обыск.
Что ж, подумал Исмаил, склоняясь над машинкой и занося руку над клавишами, — так и не удалось заглянуть в душу Миямото Кабуо. Как, впрочем, и в душу Хацуэ. Да и Карла Хайнэ тоже. Душа любого человека оставалась загадкой, потому что тот обладал волей.
Исмаил занялся статьей и, ударяя по клавишам, вдруг подумал: этот несчастный случай всколыхнул самые отдаленные уголки вселенной — только не людские сердца…
От автора
Я благодарю всех тех, а их немало, кто помог мне написать эту книгу: Майка Хоббса из госпиталя Харборвью в Сиэтле за помощь с эпизодами, связанными с судебной патологией; Фила Маккрудена за то, что брал меня на лов лосося, и за внимательное чтение рукописи романа; Стива Шапиро за полезные замечания в части ловли рыбы жаберными сетями, Леонарда Хаясида за его замечания, тактичные и по делу; Уолта и Милли Вудворд, владельцев и редакторов «Бэйнбридж ревью» за их решимость и твердую убежденность; Энн Рэдвик за помощь в работе с местными источниками; Мюррей Гутерсона и Роба Кричтона за разъяснения судебных хитросплетений; Фрэнка Китамото и Мацудаира Хиса за помощь в сборе информации и беседах с людьми; сотрудников Бэйнбриджского исторического общества за предоставленный архив и музейные экспонаты; работников библиотеки Суззалло, Вашингтонский университет за помощь в работе с библиотечным собранием микрофильмов; капитана Алана Джилла за консультации относительно судов и судоходства, а также замечания по поводу книги, и Робин Гутерсон за то, что она в течение всего времени работы над книгой охотно делилась со мной мыслями по поводу сюжета.
Хочу отметить следующие ценные источники, которыми воспользовался: «Маяки» — книгу по истории маяков с иллюстрациями, отлично написанную Дадли Уитни; «Выбор курса, навигация и управление небольшими судами» Чарльза Ф. Чэпмена и «Руководство по судовождению» Брэндта Аймара и Джона Маршалла; «Журнал корабельных катастроф» — иллюстрированную сводку кораблекрушений от Калифорнии до Аляски; «Остров в заливе» Хэйзел Хекман, психологически и культурологически точное изображение островной жизни в штате Вашингтон; замечательную «Аляска блюз» Джо Аптона, дающую точное представление о коммерческой рыбной ловле в прибрежных водах, а также «Отступление на запад» Салли Тисдейл, превосходно описывающую леса Тихоокеанского Северо-Запада.
