Карин Эдстрём - Фуриозо
— Моя клиентка… — начал было Юнас, но Луиза его остановила, заявив:
— Я не убивала Рауля и не имела намерения его убить. Я никогда не желала ему смерти и не подливала арахисовое масло в рагу. И я устала от ваших постоянных обвинений.
— Я не обвиняю вас, Луиза, а просто задаю вам вопросы. Очень странно, что вам они настолько неприятны. Ведь я только пытаюсь узнать правду. В мою задачу входит найти убийцу Рауля, и вам это хорошо известно. — Скрестив руки на груди, Эбба продолжила: — Думаю, этот вопрос не вызовет у вас возражений. Вы получили дексофен по рецепту, который вам выписал врач в Дандерудской больнице?
— Да, получила. — Луиза еще не оправилась от шока, вызванного обвинениями, на что Эбба и рассчитывала.
— И что вы сделали с коробкой?
— Выбросила по дороге из больницы.
— Как предусмотрительно.
Юнас Кронспарре поднял руку в знак предупреждения:
— Пожалуйста, воздержитесь от подобных комментариев.
Эбба как ни в чем не бывало продолжила:
— Вы уверены, что выбросили ее по дороге домой, а не на острове?
— Моя клиентка четко сказала, что выбросила ее по дороге из больницы.
— Юнас, я понимаю, что ты делаешь свою работу, но то же касается и меня. И я уверена в том, что Луиза Армсталь скрывает от меня правду.
— Тогда предоставьте доказательства, — возразил адвокат.
— У меня еще один вопрос к вам, Луиза, — сказала Эбба после некоторой паузы. — Когда вы узнали, что Каролина сделала аборт?
Луиза застыла. Она надеялась, что я не задам этот вопрос, поняла Эбба. А теперь усиленно думает, как на него ответить так, чтобы снять с себя подозрения.
— Педер мне об этом рассказал, — выдохнула Луиза.
Интересно, что она так тщательно пытается скрыть от нас, подумала Эбба.
— Когда он вам рассказал?
— Когда мы говорили по телефону.
— Когда вы искали ноты на яхте?
Луиза кивнула.
— После того, как Рауль исчез… умер?
Луиза заморгала. Тень набежала на ее лицо. Но она быстро взяла себя в руки.
— Тогда я об этом еще не знала, — уверенно произнесла она.
— Тогда у меня больше нет вопросов. Спасибо. — Эбба протянула Луизе руку для рукопожатия и добавила: — Вы с Каролиной виделись по возвращении в Стокгольм?
Кронспарре с Луизой переглянулись, и она ответила:
— Я только что видела ее у вас в приемной.
— Вы планируете увидеться с ней?
— Я, наверно, последний человек, которого она сейчас хочет видеть. К чему вы клоните?
Эбба только покачала головой. Адвокат поднялся и вышел из кабинета, не дожидаясь своей клиентки. Луиза повесила на плечо сумочку и протянула руку Венделе.
— Мне жаль, что не смогла вам помочь, — сказала она, глядя Венделе в глаза.
— Вам правда жаль? — спросила Вендела холодно.
Так они и стояли рука в руке, не сводя друг с друга глаз. Вендела первой убрала руку. Потупившись, она поспешила прочь из кабинета. Луиза погладила ее по ладони или ей это только показалось? Не оглядываясь, Вендела пошла прямо к туалету в дальнем конце коридора. Там она открыла холодную воду и умылась, чтобы успокоить дыхание.
— Врет и не краснеет, — констатировала Эбба, когда Вендела вернулась в кабинет.
— Нам ее не расколоть, — согласилась Вендела.
— Да, и это чертовски меня раздражает. Она даже не призналась, что привезла с собой таблетки на остров, хотя могла бы сказать, что выбросила их там. Мы все равно знаем, что убийца — один из них. Зачем нас так раздражать? Может, потому, — задумчиво произнесла Эбба, — что она прима. Она руководит этим квартетом. Она первая скрипка, и она отвечает за всех. Подумай-ка, она ни разу не попыталась переложить вину на другого или сбить нас со следа. Луиза чувствует себя в ответе за всех, даже за Каролину, бросившую ее ради Рауля. И за Педера, который является ее родственником. Она покрывает всех, рискуя самой оказаться главной подозреваемой в убийстве. Ну что ж… в верности ей не откажешь.
— А может, она и правда виновата? И покрывает только себя? Может, это она налила арахисового масла в рагу?
Эбба пожала плечами:
— Этого мы никогда не узнаем. Зато мы знаем, что Каролина решила, что это сделала Луиза, и вытерла бутылку, чтобы защитить ее и загладить свою вину перед бывшей подругой. Это означает только одно: Каролина считает Луизу способной на убийство. Что, в свою очередь, снимает подозрения с самой Каролины.
— Но Каролина не в себе. Она сама не знает, что делает.
— Знаешь, в этом деле есть несколько типично женских черт и несколько типично мужских.
— Ну, наконец-то! — воскликнула Вендела. — А я-то все гадала, когда всплывет гендерная тема!
Различия между полами были ее любимой темой для разговора. Эбба рассмеялась.
— Убийство с помощью таблеток — это легкий и бескровный метод убийства, не сравнимый с ножом или веревкой. Убийце даже не обязательно видеть лицо жертвы в момент смерти.
— Так ты считаешь, что таблетки — это женский метод, а нож — мужской? Или наоборот? — спросила Вендела, наливая себе минералки.
— Я лишь хочу сказать, что некоторые женщины в квартете наделены от природы ярко выраженными мужскими качествами.
— Но то, что Луиза лесбиянка, не значит, что она выберет мужской метод убийства.
— Я говорю не только о Луизе. Хелена тоже обладает мужскими качествами. Как и я. В отличие от тебя, Вендела. И это не имеет никакого отношения к сексуальной ориентации.
Вендела фыркнула, убирая с лица волосы:
— Так ты не веришь, что они убийцы, только потому что метод не соответствует?
— Нет, вовсе нет. Кто-то из них вполне может быть убийцей. Таблетки — это мягкий способ, но вот сбросить тело в воду — вполне себе жесткий. А это мог быть один и тот же человек. Необязательно, но возможно. И если мы имеем дело с одним человеком, то тут нужны железные нервы, чтобы откровенно лгать полиции, и полное отсутствие моральных принципов.
— А железные нервы — это, конечно, мужская черта? — улыбнулась Вендела.
— Сильные моральные принципы и хладнокровие — качества, превозносимые среди высшего сословия.
— Кстати, кто мог украсть дексофен из комнаты Луизы?
— Думаешь, она взяла таблетки с собой на остров?
— Конечно взяла.
Эбба нагнулась к ноутбуку:
— Давай посмотрим сюда. Кто-то подмешивает дексофен Раулю в вино. Каролина находит его тело на причале. Он еще дышит. Или ей так кажется. Потом умирает у нее на руках, если верить рассказу Каролины. Она делает уколы в бездыханное тело и бежит за помощью, в это время тело исчезает. Вернувшись на причал с Хеленой, Каролина сталкивается с Луизой, которая якобы искала на яхте ноты.
— Думаешь, Луиза избавилась от тела?
— С помощью Педера.
— Но зачем ей это?
— Чтобы представить все как несчастный случай и избавиться от улик?
— Каких улик?
Женщины уставились друг на друга. Эбба покачала головой:
— Пока не знаю.
— Кто напоил Рауля дексофеном?
— Да кто угодно, — зевнула Эбба.
Вендела не удержалась и тоже зевнула.
— Иди домой, Вендела, — велела Эбба. — Увидимся завтра.
Оставшись одна в комнате, она набрала номер Карла-Акселя, но передумала и отложила телефон. Не стоит тревожить человека, у которого случился инфаркт, подумала она. Но что ей делать дальше? Кто-то должен заменить Карла-Акселя на время болезни, и она самый подходящий для этого человек. Настало ее время. Семь лет она проработала комиссаром. Настала пора двигаться дальше по карьерной лестнице и стать начальником отделения. Никто не справится лучше нее. Нужно только хорошо показать себя перед начальством, пока должность не окажется вакантной официально.
Набравшись мужества, Эбба позвонила Карлу-Акселю на мобильный. Трубку подняла Моника.
— Привет, Моника, это Эбба. Хотела только узнать, как там наш больной.
— Эбба, спасибо за твою помощь вчера! Карл-Аксель так тебя хвалил.
Эбба немного успокоилась.
— Не преувеличивай, — ответила она. — С ним можно поговорить?
— Знаешь, он сейчас разговаривает с Ёраном. Ёран принес цветы в больницу. Давай он перезвонит тебе попозже.
Эбба подавила разочарование в голосе:
— Хорошо, пусть перезвонит на мобильный попозже.
Накинув пальто, она, болтая сумочкой, вышла из кабинета и хотела уже пойти к выходу, когда взгляд ее упал на дверь в кабинет Карла-Акселя. Она не удержалась и открыла дверь. Ей просто необходимо было зайти в его кабинет.
Кабинет Карла-Акселя был намного просторнее, из панорамного окна открывался вид на Эдсвикен. Заходящее солнце окрашивало небо в оранжевый цвет, отражавшийся в морской глади. А мне бы тут понравилось, подумала Эбба, присаживаясь на место начальника. Покрутившись на стуле, она обвела стены глазами. В своих мечтах она уже обставила кабинет по собственному вкусу. Выкинула бы фанеру, стекло и металлические рамки. Избавилась бы от этого синтетического ковра и портретов прежних полицмейстеров в золотых рамках на стенах. Двенадцать штук в ряд. Какой кошмар. И скоро портрет Карла-Акселя добавится к их числу. Ну уж нет. Она их все выбросит. Или… Может, перевесить их в другое место, где они бы лучше смотрелись? Может, в туалет?
