Василий Казаринов - Тень жары
– Дайте нам, пожалуйста, товарища Софокла в количестве десяти штук! — попросил Панин.
Девочка-продавщица — в ее лице чувствовалось что-то буратинное, жесткое, из дерева выструганное — перегнулась через прилавок и, приставив полукруг ладошки ко рту и почему-то при этом воровато озираясь по сторонам, трагически зашептала:
– Но ведь он на монгольском языке!
– Я знаю! — гордо ответил Панин и обнял меня. — Мы с девушкой коренные монголы, разве не видно?
Мы взяли десять экземпляров книги, на обложке которой стояло: "ЭДИП — ХААН", и отправились в "Яму".
Выпив пару кружек пива, Панин протянул мне книгу и сказал, что сейчас мы будем представлять "Царя Эдипа" по ролям; это нетрудно — монголы же пользуются кириллицей, правда, не вполне чистой, а с какой-то своей бусурманской примесью, но это не беда: прочесть можно; мы стали разыгрывать по ролям настолько успешно, что постепенно к нашему столу собралась вся пивная.
– Ты не собираешься попробовать пива? — оторвал меня Зина от воспоминаний.
Нет, стану есть. Буду есть этот чудный овощной салат под каким-то неземного оттенка соусом, сосиски с квашеной капустой, эту сочащуюся соком отбивную с крендельком, а потом, конечно, эскалоп в вине — я буду есть долго, со смаком, потому что вдруг вспомнила про "брата Йоргена"; к торжественному моменту Конца Света хорошо бы прийти с полным желудком — помирать натощак очень грустно.
Наконец, я насытилась, промакнула салфеткой рот и предупредила Зину, что теперь самое время спеть хорошую песню.
– Мама дорогая! — сокрушенно выдохнул он. — А что мы будем петь?
– Как это что? Хорст Вессель.
Он ни с того ни с сего заторопился. Быстро расплатился, нетерпеливо поглядывал на меня. Сосед покосился на мой пивной бокал, к которому я едва притронулась; мне стало не по себе:
У МЕНЯ ЭТО ПИВО — ВОТ ГДЕ!
А Я ВСЕ РАВНО НЕ ПРОДАМ!
…отдышавшись, я подняла бокал, поболтала, насладилась хороводами пенных пузырьков и выпила до дна.
– Потому что — ну очень смешные цены, — извинилась я перед насупленным соседом по столику.
Цены, скорее, действительно такие, что обхохочешься — Зина расплачивался зелеными деньгами и сунул сдачу в кошелек не глядя.
Мимо нас к выходу шел какой-то светловолосый молодой человек в светлом изящном пиджаке. Лицо его я рассмотреть не успела. Однако эта его слишком манерная — раскачанная, типично бабская — походка была мне почему-то знакома.
4
Похоже, мы совершаем кругосветное путешествие, не покидая просторов Огненной Земли, заметила я, испрашивая у Зины разрешения выйти на свежий воздух и немного подышать.
Из Баварии мы прямым ходом перекочевали в далекий индийский город — название этого большого города как раз и носило казино, куда он меня привез. Если следовать географической логике наших передвижений, то завтра придется позавтракать в "Будапеште", выпить аперитив в "Белграде", пообедать в "Пекине", а что касается вечернего разгула под аккомпанемент бабского визга и разлетающихся вдребезги зеркал, то лучше всего этим заняться в "Праге".
Зина согласился: мысль очень продуктивная, завтра же приступим к ее осуществлению.
В игровом зале я моментально скисла. Вряд ли это было следствием обжорства; скорее, было просто скучно среди Ladis, не умеющих скрыть в экстатическом порыве азарта свои природные генетические ухватки базарных торговок, и Gentlemans с лицами выпускников мясо-молочного техникума. Что-то сокрушительно потешное было в том, как эти люди изнемогают под тяжким бременем светских манер — все на Огненной Земле, конечно же, делается через то место, на котором принято сидеть, — и даже казино тут не исключение.
Я прошла в беседку, стоящую неподалеку от входа, и сразу догадалась, хотя и темно было, что я тут не в одиночестве. Компанию мне составлял не слишком обременяющий себя заботой об опрятности человек, смутно мне знакомый. Порыскав в памяти, я догадалась, что нас однажды — раз и навсегда — отрекомендовал друг другу Врубель.
Только я не предполагала, что Пан окажется любителем пива. Он жевал бутерброд, прихлебывал из банки и рассматривал меня.
– Сыграйте мне что-нибудь, — попросила я. — Доставайте вашу свирельку и сыграйте.
Он усмехнулся, вытер ладонью пот.
– Вообще-то меня все здесь зовут Мавр.
– Ну надо же, какое совпадение! — воскликнула я — А меня — Дездемона… Пожалуй, лучше я пойду. Хотя… Может, прежде чем вы меня задушите, покурим?
Он принял от меня сигарету, внимательно ее обнюхал, вставил за ухо — так бухгалтер в старом кино вставляет за ухо свой обслюнявленный химический карандаш.
В дверях показался мужчина в смокинге, который был ему явно мал, и прямым ходом направился к нам. Он отдал Мавру пиво и бутерброд. Они о чем-то пошушукались, человек в смокинге кивнул и, торопливо откланявшись, побежал обратно в казино.
– Он хотел знать число, — пояснил Мавр.
– Какое число?
– Как какое? На которое сейчас выпадет.
– Так вы что же… Знаете заветное число?
– Скорее, я его вижу, — просто ответил он, полез в черную матерчатую авоську внушительных размеров достал банку, открыл, пригубил пиво.
Интересно, сколько таких банок в течение "рабочего дня" может скопиться в этой авоське… А хорошее же занятие: сидеть тут и в обмен на пиво да копченых куриц прорицать — сегодня, завтра, послезавтра, всю жизнь.
– А вы философ, мистер Мавр, — сказала я с искренней завистью в голосе. — Вы тут каждый день?
Нет, объяснил он, не каждый, в такой работе часто необходим отдых, видеть число очень трудно. Оказывается, когда он возвращается домой, то ложится пластом на диван и не может пошевелиться; эта работа хуже, чем у шахтера в забое. Кроме того, он умеет лечить от всех болезней…
Я опустилась перед ним на корточки, положила руки ему на колени:
– Полечите меня, а Мавр!
Нет, у меня не желудочные хвори, не костные или какие-то еще, простудные; скажем, там — я кивнула на освещенный вход — сидит один человек, он и есть источник моей сердечной болезни.
Мавр поднял лицо к небу, как бы испрашивая совета у своих языческих богов; он долго медитировал, потом наклонился и шепнул мне на ухо число.
Зину я нашла у столов, где резались в "блэк Джек"; мне показалось, он был увлечен игрой. Я умолила его сделать ставку. Он нехотя согласился — переспросив, на что надо ставить, — и двинулся в глубь зала. Я пошла к выходу.
Мавра я на месте не застала; скорее всего, он ушел домой: лежать пластом, как шахтер после смены в забое.
Я закурила и стала ждать.
Мимо прошли какие-то люди. Двое. Потом еще двое. Потом трое. Одного из них я сразу узнала в темноте — по светлому пиджаку.
Да и в облике второго — следовавшего как бы под прикрытием передовой "двойки" и замыкающей "тройки" — было что-то до боли знакомое.
Хлопнули дверцы автомобилей.
Минут через десять появился Зина.
Проехав метров пятьсот, он затормозил, включил свет в салоне, расслабил галстучный узел, наклонился вправо, извлек из "бардачка" мою сумочку.
– Хочешь ограбить бедную несчастную девушку! — выкрикнула я, наблюдая за его решительными действиями.
– Именно! — он что-то сунул мне в сумку и вернул ее на место:
КАЖДЫЙ ВЕЧЕР МЫ БОГАЧЕ, ЧЕМ УТРОМ!
– заметил Зина, уточнив задним числом, верно ли он произносит рекламный пароль магазинов системы "Олби — Дипломат".
– Ты ограбил казино!
В сумке лежала плотная пачка банкнот. Я в жизни не держала в руках столько денег.
– Я просто поставил на подсказанное тобой число, — объяснил Зина.
Придется на днях сюда опять наведаться, привезти Мавру хорошего пива и — чем черт не шутит! — возможно, он сыграет мне что-нибудь на свирельке.
5
Клянусь вам всем дорогим, что у меня есть, бабушкой клянусь, которая давно спит на Ваганьковском, Паниным и Зиной клянусь… Впрочем, Зина сам видел; это был медведь.
Всякое бывает на Огненной Земле — но медведей в городе я давненько не встречала.
Наткнулись мы на этого человека в пяти минутах езды от дома Зины. Ехали тем же маршрутом, что и в прошлый раз, когда подобрали в переулке профессора косметологии. Строительная площадка, огороженная забором, заканчивалась своего рода поселением: строительные домики, балки, хозяйственные сарайчики, гигантские бобины с толстым черным кабелем, груды кирпичей, бетонные блоки, обломки арматуры, кучи строительного мусора — словом, пейзаж для нашей Огненной Земли достаточно типичный.
Зина едва успел затормозить — человек полз прямо по проезжей части.
– Приятное место для поздних встреч, — Зина отдышался и тыльной стороной ладони вытер пот со лба.
