Александра Маринина - Казнь без злого умысла
«Насекомое» впилось зубами в оболочку извилины и больно укусило. У шеф-редактора Милюковой не было ни ресурса, ни времени. А ее все-таки убили. Значит, она представляла реальную опасность. Почему? Да потому, что выяснить фамилию этой Юли не составляет ни малейшего труда, это могла бы сделать даже Милюкова за минимальное время. И заинтересованные в сохранении тайны люди прекрасно об этом знали.
Придется будить Егорова… Жалко. Он так сладко спит. А когда спит – не мучается желанием выпить. Пусть бы поспал подольше…
– Есть хочешь? – спросила она Короткова, когда тот вышел из душа в ее халате.
– Ой, нет, я целый день какой-то дрянью напихивался с горя: то чипсами, то печеньем, то сухариками, – чтобы не опупеть от бесконечного ожидания. Ничего, что я твой халатик позаимствовал? А то мое все пропотело, если пойду к себе за чистой одеждой – Витьку разбужу.
– Все равно придется его будить, – вздохнула Настя и в двух словах поделилась с Юрой своими соображениями.
– Похоже на правду, – согласился он. – Но к чему спешка-то? Пусть человек поспит, мы с тобой завтра улетим, а он будет спокойно заниматься своим делом.
– Мы завтра не улетим.
– Почему это?
– Потому что мы улетим послезавтра. А завтра мы сделаем еще одну плохую вещь. Вернее, начнем делать ее уже сейчас. Сегодня начнешь ты, завтра подключимся мы с Виктором, потом мы ее все вместе доделаем, и вот тогда уже можно будет улетать, – с улыбкой сказала Настя.
Коротков выслушал ее план и горестно развел руками:
– Если твой брат надумает еще где-нибудь покупать землю…
– …то ты костьми ляжешь, чтобы меня с тобой не посылали, – закончила она. – Я поняла. Бери телефон и делай, как я прошу. Юр, сыщик – это состояние ума и души, это пожизненный приговор. Невозможно перестать быть опером, выйдя в отставку. Оно нас не отпускает до самой смерти. Прими как данность и не сопротивляйся.
– Куда ж от тебя деваться-то… – пробормотал он, поднимая брошенную на пол «кенгуруху» и шаря по карманам в поисках телефона. – Но ты даешь мне честное слово, что послезавтра мы улетим в Москву?
– Клянусь! Хочешь, прямо сейчас билеты забронирую?
– А вот хочу! – с вызовом проговорил он. – Давай бронируй, чтобы я видел. А еще лучше – оплати их, мне так спокойнее. И рейс выбирай утренний. Чем быстрее мы отсюда свалим, тем лучше для всех.
Он отправил сообщение Инне, помощнице Ворожца, встал у Насти за спиной и придирчиво наблюдал за процедурой покупки билетов на самолет.
– Почему в одиннадцать пятьдесят? – сварливо заметил Коротков. – Там еще в пять утра был рейс, я только что видел.
– Юр, ну возьми же себя в руки! – возмутилась Настя. – Если вылет в пять, то во сколько вставать придется? Мы отлично улетим в одиннадцать пятьдесят.
Он помолчал какое-то время, потом спросил:
– А может, это все зря, а, Аська? Может, Баев уже сейчас у Ворожца? И вся твоя затея – пустая?
Она отрицательно помотала головой и начала вводить в поле цифры из номера кредитной карты.
– Баев никому не верит на слово. Он не пойдет к Ворожцу, пока сам не проверит хотя бы что-то из того, что услышал от меня. А на это нужно время. Долго тянуть с выяснением отношений Баев не станет, это правда, но минимальную проверку проведет обязательно. Ни один мужик в здравом уме не станет подвергать риску старую дружбу из-за того, что ему наболтала какая-то малоизвестная баба. Думаю, до завтрашнего вечера ему времени как раз хватит.
– А если нет? Если завтра ничего не произойдет? Ты захочешь поменять билеты и ждать, пока полковник созреет?
– Юраша, я же пообещала тебе: послезавтра мы улетим. Не произойдет – значит, не произойдет. Не судьба. Оставим это Егорову, захочет – доделает. Нас это больше не касается. Все, билеты оплачены. Иди буди Витю и одевайся. Салон связи за углом, я видела.
– Почему я-то? – попытался возмутиться Коротков. – Я и так весь день на ногах.
– Потому что у Вити паспорта с собой нет, только служебное удостоверение. По удостоверению ему никто номер не оформит. Можно, конечно, договориться, используя служебное положение, но зачем ему светиться? А вдруг Баев его проверит? Он ведь наверняка начнет проверять телефон Ворожца, и Витя может просто попасть под раздачу. Кто-нибудь возьмет и ляпнет, что, мол, ваш офицер тут новый номер брал. А тебя проверять никому в голову не придет.
– Тебя послушать, так Баев просто гигант мысли, – недовольно проворчал Юра.
– Он и есть гигант, – улыбнулась Настя. – Ты же знаешь мой принцип: битва проиграна уже в тот момент, когда ты только допустил мысль, что противник глупее тебя. Давай, Юрочка, давай, пока салон не закрылся.
* * *С Егоровым все согласовали и отправили майора домой. Звонка Инны решили ждать в ресторане: вредная еда, которой весь день пичкал себя Коротков, все-таки куда-то провалилась, и часам к десяти вечера и он, и Настя почувствовали себя ужасно голодными. Водителя Володю сегодня не вызывали, и когда обсуждали вопрос с транспортом, Егоров предложил оставить им свой автомобиль.
– Раз вы в водителе не уверены, то и не трогайте его сегодня, – посоветовал Виктор. – И завтра не трогайте. Ты, москвичка, можешь завтра на моем драндулете поездить, если не побрезгуешь.
– А как же ты? – озаботилась Настя.
– Обижаешь, – хмыкнул Виктор. – Я в этом городе родился и всю жизнь прожил. Что ж я, не найду, у кого тачку позаимствовать на денек?
Коротков в принципе согласился с идеей, но внес коррективы.
– Нехорошо получится, если мы водителя два дня подряд не вызываем. Если мы никуда не ездим и вопросы не решаем, то чего тогда мы тут штаны просиживаем? Почему в Москву не возвращаемся? Ты сама говорила: не нужно будить излишние подозрения. Сегодня, допустим, мы ждали какого-нибудь решения или согласования, а завтра надо вопросик порешать, чтобы послезавтра с тщательно вымытой шеей уезжать. Вот так будет правильно.
– И куда ты поедешь завтра? – поинтересовалась Настя. – Ты не забыл, что завтра воскресенье? Какие вопросики ты собираешься порешать, когда у людей законный выходной?
– Придумаю что-нибудь, у меня вся ночь впереди, – беззаботно отозвался Коротков. – Среди людей существуют не только чиновники, но и бизнесмены, которые функционируют в круглосуточном режиме.
Они проводили Виктора и теперь сидели в гостиничном ресторане, работающем до часу ночи, и ждали. Ужин был съеден, чай выпит, а помощница Ворожца все не давала о себе знать.
Звонок раздался без четверти двенадцать.
– Что-то случилось, Юрий Викторович? Нужна помощь? – спросила Инна.
– Вам удобно разговаривать?
– Да, вполне. Вы же ясно изложили свою просьбу позвонить, когда Петр Сергеевич меня отпустит. Я в машине, уже въехала в город. Если хотите, могу к вам подъехать, куда скажете.
– Мне нужно поговорить с вами. Но так, чтобы об этом знало как можно меньше людей. Так что давайте лучше я подъеду, куда вы скажете. Наверное, к вам домой неудобно?
– Ну что вы, почему неудобно? Мой муж…
– Инна, – мягко перебил ее Коротков, – я сам муж. Причем уже не в первый раз. И точно знаю, что никакому, даже самому лучшему, мужу на свете не понравится, если к его жене в первом часу ночи заявится в гости посторонний мужчина. Вы живете далеко от гостиницы «Сибирь»?
– В ночное время минут за десять можно доехать.
– Скажите мне адрес, я буду ждать вас возле дома. Надеюсь, что не задержу вас надолго.
– Хорошо.
Коротков записал адрес, похлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли ключи от машины Егорова и оба мобильных телефона.
– Ну, все, Аська, благослови. Будем надеяться, что помощница у Ворожца вменяемая. Терпеть не могу, когда твоя собственная безопасность зависит от посторонних женщин! Сначала Лорик эта, теперь вот Инна… – посетовал он.
– Ты же сказал, что уверен в Ларисе, – заметила Настя.
– Я, конечно, постарался вести себя правильно, чтобы напугать ее ровно в меру. Думаю, что в ближайшие три-четыре дня она никому ничего не скажет. А вот дальше, когда она остынет, все обдумает и успокоится, гарантировать не могу.
– А дальше нам и не нужно, мы в это время уже дома будем. Удачи тебе, Юраша. Буду тебя ждать в номере.
Коротков умчался, Настя позвала официантку, подписала счет и поднялась к себе. Надо чем-то себя занять, отвлечься, чтобы ожидание не было столь мучительным. Теперь, отправив Юру с вроде бы хорошо обдуманным и выстроенным планом разговора с Инной, она начала сомневаться и нервничать. Правильно ли они составили систему аргументов? Они оба исходили из того, что успели за несколько дней понять в характере этой женщины, но понять-то они сумели совсем немного. Разве несколько дней поверхностного знакомства – это срок?
Если можно что-то исправить в плане, то нужно делать это быстро, пока Коротков не встретился с Инной. А может быть, нужно было Насте самой поехать? Почему она решила, что лучше именно Короткову разговаривать с помощницей Петра Сергеевича? Потому, что слова мужчины воспринимаются обычно более серьезно. И еще потому, что у Короткова есть то самое обаяние сильного зрелого мужика, которое заставляет людей, особенно женщин, верить ему безоговорочно. Нет, правильно, что поехал он, а не Настя.
