Вячеслав Барковский - Русский транзит 2
В помещение пакгауза вошли трое рабочих с ведрами, в которых была краска. В руках они держали валики и кисти.
Не обращая никакого внимания на бича, рабочие подошли к контейнерам и, поставив ведра на пол, сели на ящики покурить. Бич быстро пошел к выходу и сел там на ящик, глядя на улицу.
По дорожке, воровато озираясь по сторонам, к пакгаузу приближался таможенник. В руке у него был пластиковый пакет. Таможенник торопился.
— Уже начали? — спросил таможенник бича.
— Что начали? — удивленно посмотрел на неге бич.
— Как что?! Красить контейнер!
— Да пока нет…
Таможенник пристально посмотрел на бича, потом перевел взгляд через его плечо на поднявшихся с ящиков рабочих и сказал, передавая бичу сумку и клочок бумаги с нацарапанными на нем цифрами:
— Только живее, и номера не забудьте. Контейнер нужен к двенадцати. Да не нажритесь раньше времени! — Развернувшись на сто восемьдесят градусов, таможенник пошел прочь, поднимая воротник кителя и зябко пряча руки в карманы.
— А ну, давай сюда! — Один из работяг — черный и костистый — взял из рук бича пакет и, заглянув в него, присвистнул. Федя, у нас стаканы есть?
— Не-а, — сказал один из рабочих-лысый и улыбчивый толстячок.
— Ну ладно, из горла придется… А ты мужик че смотришь? Тоже выпить хочешь, а?
Экипаж спецрейса готовился к вылету. На поле перед АН-26 лежала гора рюкзаков, баулов и вьючных ящиков. Широкий чернобородый человек в штормовке и зеленых геологических штанах, заправленных в кирзовые сапоги, степенно подносил ящики и баулы к открытой двери и передавал их кому-то в салоне самолета. Затем он шел назад и, сделав несколько тяжелых вздохов, тащил в самолет новую порцию груза.
— Мишутка! — окликнул кто-то могучего бородоча из самолета. — Много там еще барахла?
— Какой я тебе Мишутка!
— Прости, Михаил Владимирович!
— То-то! А ты работай, работай, Евгений Юрьевич. Ты еще свою пайку не отработал.
Из самолета, нахально улыбаясь, высунулся точь-в-точь как могучий Михаил Владимирович экипированный молодой человек с небольшой рыжей бородой и редкими рыжеватыми волосами. Он посмотрел на оставшуюся груду и присвистнул.
— А ты как думал? Работай, если хочешь вечером к теще на блины успеть. А будешь так ковыряться, мы и завтра в Питер не прилетим.
Внезапно Михаил Владимирович остановился. По летному полю с трех сторон к ним бежали люди с капроновыми чулками на головах. Они бежали так быстро, как бежит лихая группа захвата, чтобы еще до обеда повязать какую-нибудь воровку на доверии. Правда, один из них все же отставал.
Ящик выпал из рук могучего бородача, когда он увидел в руках одного из бегущих — двухметрового в черной кожаной куртке мужика — что-то, сильно напоминающее автомат Калашникова. Геолог побледнел: он хотел было кликнуть своего товарища, возившегося в это время, в самолете с ящиками, но язык, мгновенно (ставший сухим и шершавым, отказался сдвинуться хоть на миллиметр.
— Ну что ты там, Мишутка, умер что ли? — высунулся из самолета рыжеватый и, открыв рот, тут же захлопнул дверцу.
Пробежав через все поле, тяжело дышащие террористы наконец сошлись в одной точке поля перед потерявшим дар речи геологом.
— Вы чего, ребята? — испуганно заставил ворочаться свой онемевший язык бородач, обращаясь к одному из террористов, в руках у которого было страшное ружье.
— Тихо, парень, тихо! Кто в самолете? Экипаж там? по-военному отрывисто спросил террорист, который, судя по всему, был у них главным.
— Я не знаю…
— Так, самолет захвачен. Быстро в самолет, через минуту взлетаем!
— А как же наши вещи? — растерянно спросил бородач.
К главному террористу подбежал двухметровый с автоматом.
— Дверь в самолет закрыта.
— Значит, будем брать штурмом! — принял решение главный.
— Простите, господа, а куда вам лететь? — робко спросил Михаил Владимирович главного террориста, смертельно испугавшийся предстоящего штурма. — В Турцию или в Иран?
— В Питер! — грозно сказал главный террорист и ткнул Михаила Владимировича дулом в большой живот.
— ФУ-У, — выдохнул чернобородый. — Слава Богу!
— Что слава Богу?
— Слава Богу, что не в Турцию… Так бы сразу и сказали. Проходите, пожалуйста, в салон, сейчас полетим.
— Куда полетим?
— В Питер! Сами же говорите… Только можно без штурма, а? Я Жене скажу, и он дверь нам откроет. И пожалуйста, оружие спрячьте, а то разные люди по полю ходят: увидят, не так вас поймут, ну и настучат кому следует…
Главный террорист вылупил под капроном на чернобородого глаза:
— Что??? Да у нас — теракт, захват самолета! К тому же дверь в самолет до сих пор закрыта!
Михаил Владимирович, тяжело вздыхая и держась левой рукой за сердце, подошел к самолету и постучал в окно, за которым осторожно появилось испуганное лицо рыжебородого. Чернобородый показал ему пальцем на дверь. Через несколько секунд дверь робко открылась и рыжебородый с поднятыми над головой руками вышел из самолета, испуганно озираясь по сторонам.
Трое террористов, бегущие по полю с чулками на головах, повергли его в панику: сначала он хотел спрятаться от неприятностей за ящиками, но потом решил, что лучше сразу сдаться и не сердить угонщиков.
Он подошел к бородачу и, не спуская глаз с террористов, которые прятали под одеждой оружие, тихо спросил его:
— Им в Турцию?
— Нет, в Питер.
— О! — просветлел лицом рыжебородый. — А нам с ними можно? Давай попросимся, мы ведь не помешаем…
Из самолета высунулся жующий колбасу штурман.
— Ну, бородатые, скоро вы там? А это кто такие веселенькие?
— Угонщики, — тихо сказал рыжеватенький, все так же держа над головой поднятые руки и вдруг всем сердцем осознавая, что только что ляпнул лишнее и, похоже, для себя роковое. — Но им, к счастью, тоже в Питер.
— Во дураки! Все в Турцию бегут, а им в Питер… — Штурман приложил к бровям ладонь, защищая глаза от лучей заходящего солнца, и посмотрел вдаль на облака, которые ему очень не понравились. Штурман недовольно покачал головой. — Мы уже полчаса как должны быть в воздухе. Этак с вами и «Санту-Барбару» пропустишь. Все, кончайте этот бардак да побыстрее грузите свои ящики. Вон бугаев-то сколько… Слышь, народ, — вдруг перестал жевать он, — а че это вы чулки на физии натянули? Ну цирк! Во дают: прямо Чикаго! Ну ладно, чего встали? Давай, ребятки, веселей грузите… — Еще раз глянув на облака, штурман пошел к себе в кабину доедать колбасу.
Вооруженный захват самолета с треском провалился.
Пристыженный Счастливчик уныло стянул с головы чулок и, подняв тяжелый вьючник, потащил его к самолету.
— Фантомас, поможешь грузить? — спросил Паша, уже стянувший с головы чулок и со смехом поглядывающий на пристыженного Счастливчика.
Фантомас, взяв сразу два огромных баула, потащил их в самолет. Из открытой двери самолета высунулись сразу трое человек экипажа. Они с тревогой посмотрели на работающих, пошарили вокруг глазами, а потом один из них, вероятно, командир корабля, с улыбкой спросил:
— Ну где тут угонщики?
— Так это мы вроде, — сказал глупо улыбающийся Крестовский, неся к самолету два рюкзака.
— Чего-то вас тут много стало. Ну ладно, «угонщики», кончайте с погрузкой. Через пять минут летим. — Командир посмотрел на закат, потом, не глядя вниз, спрятал в кобуру свой «Макаров» и исчез в салоне самолета.
Работяги храпели где-то за ящиками: особенно старался маленький лысый толстяк. По всей вероятности, на единицу массы его круглого тела пришлось наибольшее количество алкоголя по сравнению с его более габаритными товарищами. Кроме того, он не любил закусывать, чтобы побыстрей зацепило. И его таки зацепило после первой бутылки. Толстяк еще и стонал в перерывах между мощными храповыми зарядами. Его товарищи спали мертво, если не принимать в расчет их отрывочных криков.
Бич отдыхал на своем месте, заложив за голову руки и глядя в потолок.
Внезапно в помещение пакгауза ворвались двое пограничников. Они остановились около контейнера и стали сверять какие-то бумаги. После этого один из них обернулся к ящикам и решительно пошел на храп лысого толстяка. Бич видел, как пограничник, склонившись над работягами, тряс их за плечи, пытаясь разбудить. Но, увы, пограничник взял на себя решение непосильной задачи. Работяги лишь мычали и пытались повернуться на другой бок.
— Ну что, краска просохла? — спросил пограничник напарника, оставляя пьяных в покое.
— Да не совсем, — ответил напарник.
— Ладно, и так сойдет! Надо уже начинать погрузку. — И пограничники, повозившись еще немного с засовами и замками контейнера, вышли из помещения.
Когда пограничники ушли, Хмурое Утро раскрыл Апокалипсис и углубился в чтение…
