Антон Леонтьев - Ночь с Каменным Гостем
– Это картотека больных, которые прошли через наш институт, – пояснила Кира. – Не думаю, что там может быть что-то интересное…
Я стала перелистывать карточки с именами пациентов и их фотографиями. Внезапно я спросила:
– Кира Артемьевна, если кто-то инсценировал последнее нападение и подсунул Норберта Штайна в качестве идеального кандидата в Вулки, то сделать это мог человек, знакомый с методами работы в полиции и, вероятнее всего, сам работающий в ней!
– В связи с этим и было начато внутреннее расследование, – ответила профессорша, копошившаяся в ящиках стола. – Хм, весьма интересно…
Поддавшись внезапному импульсу, я отыскала табличку с литерой «К». Меня занимала одна-единственная фамилия. И я ее обнаружила!
– Кира Артемьевна! – изменившимся голосом произнесла я. – Кажется, я что-то нашла!
– Даночка, я тоже обнаружила кое-что занимательное! – ответила она.
Я нетерпеливо крикнула:
– Да подойдите же ко мне, прошу вас!
Кира присеменила, я вытащила лист картона, на котором было напечатано: «Эльзбешка Кранах 1941 – 2004». И прикреплена фотография красивой женщины, которую я видела не так давно.
– И что из этого? – хмыкнула профессорша. – Одна из сотен больных…
– Одна из сотен больных, фамилия которой Кранах! – взвилась я.
Лицо Киры прояснилась, она наконец поняла, что я имею в виду.
– Вы хотите сказать, что эта дама имеет некоторое отношение к почтенному инспектору Фердинанду Кранаху…
– Я видела фотографию этой особы в комнате у инспектора, – ответила я, переводя дыхание. – Он сказал, что это его мать, убитая… Вулком Климовичем!
– Что-то в этом не сходится, – прошептала Кира и схватила бумаги. – О, а ведь карточка пуста, остался только первый лист! Странно, обычно должно иметься весьма солидное приложение с анамнезом, а оно отсутствует!
Я медленно спросила:
– Кто руководил обыском в кабинете профессора?
– Инспектор Кранах… – выпалила Кира и осеклась. – Неужели вы думаете, Даночка, что наш дорогой инспектор… Странно, если, по вашим словам, матушка Кранаха была убита Климовичем, то почему указанная кончина приходится не на конец семидесятых или начало восьмидесятых, а на 2004 год?
Я содрогнулась и ответила:
– Видимо, потому что инспектор лгал мне, когда утверждал, что его мать была убита Климовичем. При помощи этой басни он пытался объяснить наличие целой библиотеки по Сердцееду и Климовичу, которую я обнаружила в его кабинете… Боже мой! Но если это так, если мать Кранаха находилась на лечении в психиатрической клинике, если сам Кранах скрывал это ото всех, если он одержим двумя самыми жестокими убийцами в истории нашей страны…
Ноги у меня подкосились, Кира заботливо повела меня к креслу и, усадив, сказала:
– Я ведь кое-что нашла и в ящике стола Норберта. Взгляните на это, Даночка!
Она протянула мне личное дело, на котором было написано: «Мартина Климович».
– Это карточка супруги Вулка и матушки Виолетты, – прошептала профессорша. – Мартина Лурье тоже находилась на излечении у Норберта, хотя он никогда не упоминал об этом! Посмотрите, что там написано! Страница девять!
Я раскрыла указанную страницу и не без труда разобрала убористый почерк врача. Я прочла несколько предложений и недоверчиво воскликнула:
– Этого не может быть, Кира Артемьевна!
– Я тоже так считаю, Даночка, – ответила та. – Но факты говорят о противоположном!
«Помимо этого, мой бывший супруг Вулк Климович регулярно поил нашу малолетнюю дочь Виолетту коктейлем, сделанным из человеческих сердец, взбитых в шейкере с мороженым…»
Я почувствовала тошноту и отбросила от себя бумаги.
– Климович приучал Виолетту сызмальства к каннибализму! – заявила я. – Но она ни разу не упоминала…
– Я бы на ее месте тоже не говорила ни с кем на эту тему, – ответила профессорша. – Странно только, что эти подробности не были обнародованы даже во время процесса над Вулком.
Дверь кабинета распахнулась, и мы лицезрели предмет разговора – Виолетту. Она испугалась не меньше нашего – побледнела и быстро спросила:
– Что вы здесь делаете?
– А вы? – нашлась Компанеец и проворно засунула бумаги в ящик письменного стола. – И где вы были, Виолетточка, я не могла до вас дозвониться…
Виолетта быстрым шагом подошла к нам и крикнула:
– Отдайте мне, я видела!
– Что? – я попыталась изобразить идиотку. – Виолетта, вы ошибаетесь…
– Бумаги моей матери! – тяжело дыша, ответила доктор.
Она грубо оттолкнула Киру и вытащила из ящика личное дело, так неловко спрятанное последней.
– Значит, ради этого вы и наведались в кабинет к профессору первого января, – заявила я. – Виолетта, почему вы не говорили правду?
Лурье выбежала из кабинета, так и не ответив на мой вопрос.
– Сдается мне, что нам следует навестить инспектора Кранаха, – прошептала Кира. – Он может дать ответы на все интересующие нас вопросы!
Дана
1 – 3 января
– Марек, ты очень смелый юноша! – в очередной раз похвалила я стажера, сидевшего передо мной.
Молодой человек скромно улыбнулся и опустил глаза. Кира Артемьевна в потрясении рассматривала папку с результатами реконструкции черепа, – любопытный стажер обнаружил папку на столе инспектора и, пользуясь отсутствием Кранаха, сунул в нее нос.
– Но ведь инспектор заявил, что реконструкция ничего не дала и череп принадлежит человеку, личность которого не поддается идентификации, – заявила она жалобно.
Я кратко ответила:
– Мы слишком долго доверяли заявлениям Кранаха.
Марек позвонил мне час назад и запинающимся голосом сообщил, что у него имеется чрезвычайно важная информация, которая будет интересна профессору Компанеец и мне. Я, недолго думая, велела ему прийти ко мне в «Авалон». Профессорша примчалась на мой звонок, и Марек продемонстрировал нам содержимое папки. Веточка крутилась рядом и охала.
– Череп принадлежит Вулку Климовичу! – заявила потрясенная Кира. – Посмотрите на изображение восстановленного лица – это же он и есть!
С большой фотографии на нас смотрел человек с массивной челюстью и большими широко расставленными глазами. Профессор не ошибалась – это был Вулк Климович.
– Эксперты уверены, что череп пролежал в сухой земле не менее восемнадцати, а возможно, и всех двадцати лет, – простонала она. – Климович был убит двумя ударами острого предмета, вероятно, небольшого топорика или маленькой садовой тяпки. И произошло это много лет назад!
Я прервала Киру:
– Сомневаться в том, что Климович давно мертв и не имеет ни малейшего отношения к последним убийствам, не приходится. Но почему Кранах упорно скрывал от всех результаты реконструкции лица?
– Неужели вы думаете… – прошептал Марек. – Кто угодно, но только не инспектор Кранах!
– Ну почему же! – злобно ответила я. – Он так помешан на разоблачении маньяков, что решил изловить самого ужасного – помесь Сердцееда и Климовича. Но так как и тот и другой давно мертвы, он не придумал ничего лучше, как реанимировать их – в своем собственном обличии! Ночью инспектор Кранах, облачившись в плащ и шляпу, убивал проституток, а днем, заделавшись бравым полицейским, гонялся за страшным убийцей по всему Экаресту. Причем никто и помыслить не мог, что и монстр, и следователь – одно лицо! Кто, кроме Кранаха, в состоянии как можно более реалистично спроектировать и обставить с полным набором требуемых декораций и реквизита «места преступления»? Кто мог подтасовать улики? Кто мог повернуть следствие в нужное русло? Кто подменил образцы почерка Сердцееда, заставив всех поверить, что давно умерший маньяк вернулся из ада? Вулк убил Траяна Бурмистрова, которого Кранах ненавидел, и старшего инспектора Лемма, который руководил вместо Фердинанда следствием. Кранах избавился от двух своих лютых врагов – вернее, от них избавился Вулк! А в финале всей истории остается знаменитый полицейский, который разоблачает мерзкого профессора – тот, правда, мертв и не может предстать перед судом, да и последняя жертва умирает в больнице, так и не рассказав, в самом ли деле на нее напал Норберт Штайн или это был инспектор Фердинанд Кранах!
Марек, чуть не плача, произнес:
– Но господин инспектор… Он ведь всегда был воплощением кристальной честности и ратовал за торжество правосудия…
– И в итоге он решил сам стать правосудием, – заметила Кира. – В последний раз Вулк убил только одну женщину, хотя должен был лишить жизни двух! Но погиб ведь и мой достопочтенный коллега профессор Штайн, которого все сочли маньяком. Следовательно, Вулк, он же инспектор Кранах, все же не упустил из виду количество жертв – их в самом деле было две! Если наши предположения верны, нам нельзя терять ни секунды. Марек, ты пытался отыскать Кранаха?
– Его нет в управлении, – ответил юноша. – А его мобильный отключен.
