Александр Смирнов - Вавилонская башня
Вот мы и подошли почти вплотную к истине! Вот мы и вывели на основе теории относительности формулу сращивания криминала и власти, то, что мы сегодня называем коррупцией или то, что мы вчера называли мафией.
В просторном кабинете "большого дома" со своими помощниками проводил совещание, или точнее сказать беседу, генерал. Также как и мы, он понимал механизм возникновения коррупции, но даже приблизительно не знал, как с ней бороться. Его собеседники полковник милиции и человек в гражданском, в свою очередь ничего не могли посоветовать своему генералу.
— А может, ну их всех к чёрту! — махнул рукой полковник. — Пусть лупят друг друга, пока не успокоятся.
— В Америке так и было, — поддержал полковника человек в гражданском. — Происходит первоначальное накопление капитала. Вот они поделят всё между собой и тогда наступит порядок.
— Надо просто держать руку на пульсе и ждать, когда Москва примет новые законы, — предложил полковник.
— Насчёт законов не знаю, а новые команды из Москвы уже идут.
Собеседники вопросительно посмотрели на генерала.
— Их великие умы оказывается знают, как бороться с коррупцией.
— Интересно, интересно, что они там надумали? — улыбнулся полковник.
— Там считают, что органы не могут справиться с организованной преступностью, потому что в преступной среде много бывших сотрудников.
— Гениальное умозаключение! — усмехнулся тот, что в гражданском. — Об этом каждый сержант знает.
— Знает каждый, но не каждый знает, что в этой обстановке нужно предпринять.
— Неужели там знают? — удивился полковник.
— Всё очень просто. Если питерских сотрудников направить в Москву, а московских в Питер, то связь, которая имеется между сотрудниками милиции и криминалом будет нарушена, что позволит успешно бороться с коррупцией.
— Что это за бред!? — не выдержал полковник. — Они что считают, что знание оперативной обстановки ничего не значит?
— К сожалению, это не бред, а приказ.
Генерал вытащил из стола лист бумаги и дал прочесть его своим собеседникам. Полковник, пробежав глазами приказ, не выдержал и плюнул на пол. Человек в гражданском прочитал, отдал его генералу и сказал фразу, которую сказал бы любой русский мужчина, и которую никогда и ни при каких обстоятельствах не опубликовало бы ни одно печатное издание.
На этом совещание в кабинете генерала закончилось.
***
Николай с отцом сидели молча за столом и печально обводили взглядом своё холостяцкое жилище.
— Не думал, что на старости лет придётся перебираться в Москву, — грустно сказал Кузьма.
— Для меня это тоже, как снег на голову.
— Неужели в Москве своих оперов нет?
— Дело не в операх. Это называется профилактические мероприятия по предупреждению сращивания криминала с властными структурами.
— Тьфу ты мать твою..! Сначала наплодят преступников, а потом героически начинают с ними бороться. В нашей стране так всегда было: то битва за урожай, то борьба с пьянством. Всё время с кем-то боремся.
— А может быть и мне уволиться, батя?
— И куда ты опер пойдёшь, в бандиты?
— Но ведь на эти гроши жить невозможно!
— Живём же, не померли.
— Ну, разве что не померли. Я даже жениться не могу. Кому я нужен с такой зарплатой?
— Душу то свою продать дело не хитрое.
Отец тяжело вздохнул и отвернул глаза от сына.
— С повышением хоть переводят?
— Подполковника присвоили.
— Тогда давай обмоем звёздочки. Ты ведь потомственный НКВДшник.
Николай вытащил из кармана звёздочки и бросил их в рюмку. Отец налил себе с сыном водки и поднялся со стула.
— Нищета, Коля, это не самое страшное в жизни. Давай выпьем за тебя, за подполковника милиции.
Водка подействовала на отца с первой рюмки. Он сел на стул, подпёр голову рукой и о чём-то задумался.
— А что самое страшное в жизни? — спросил сын.
— Самое страшное не превратиться в политрука.
— Да сейчас, батя, и политруков то нет.
— Это я иносказательно. Нельзя опуститься до того, что из-за денег своих станешь убивать. Кстати, а где все наши? Совсем старый стал, больше года, как связь со всеми потерял.
— Ты представляешь, батя, они все в Москве.
— То есть как в Москве?
— Дядя Вася с Андреем там всё время живут, Игорь из Уренгоя тоже туда перебрался, Ивановы совсем недавно туда переехали.
— То есть как недавно? А почему мне не сказали?
— Батя, ты тогда в больнице лежал. Доктор просил не беспокоить тебя, вот я и не стал говорить.
— А потом?
— Вот я тебе потом и рассказываю.
Отец вдруг повеселел. Глаза сощурились, а уголки губ хитро улыбнулись.
— Ох, не зря нас всех снова сводит Всевышний! Попомни моё слово, Коля — неспроста. Не закончилась ещё наша история, значит, повоюем ещё!
***
Новоиспечённый подполковник сидел в кабинете своего нового московского начальника и слушал, как тот вводит его в курс дела.
— Лично я, Николай Кузьмич, не разделяю точку зрения об обмене специалистами. На мой взгляд, проиграет и питерская и московская милиция, но у нас на плечах погоны, а это значит надо уметь подчиняться.
— Так точно, товарищ полковник.
— Большие начальники, — продолжал начальник, — люди в милиции временные. Это фигуры политические. Сегодня они, а завтра на их место придут другие. Мы же с вами профессионалы, то есть постоянные кадры. Я это говорю к тому, товарищ подполковник, что выполняя приказ, надо всегда думать о будущем, а в будущем может поступить другой приказ полностью перечёркивающий первый.
Николай с интересом посмотрел на полковника.
— Сейчас вы должны ознакомиться с оперативной обстановкой. Ведь вы в Москве раньше никогда не были?
— Только проездом, товарищ полковник.
— Вот именно. Поэтому никаких действий не предпринимайте.
— За исключением крайних случаев?
— Никаких крайних случаев. Помните, что сегодняшний бандит может завтра оказаться депутатом государственной думы или того круче, — при этом полковник закатил глаза на потолок и тремя перстами правой руки перекрестил лоб. — Не дай бог конечно. Представляете, что будет если вы арестуете к примеру будущего…
Полковник замолчал, давая возможность новому сотруднику самому догадаться, какой государственный деятель взойдет в будущем на политический Олимп из криминальной среды.
— Я поручаю вам одно очень деликатное дело. — Полковник почему-то перешёл на шёпот. — В последнее время у нас в Москве стал сильно расправлять плечи один банк. Его управляющий бывший первый секретарь райкома партии. Столь бурный рост никак не может обойтись без криминала. Вы должны полностью овладеть оперативной обстановкой и в случае необходимости…
— Накрыть их, — продолжил мысль начальника подполковник.
— Или наоборот, помочь. Всё будет зависеть от того, кто будет ближе к власти.
— У банка уже были криминальные разборки?
— Серьёзных не было. Пока что они друг друга говном кормят, Однако банк умудрился после таких экстравагантных обедах завладеть всеми деньгами большой финансовой пирамиды.
Цели были ясны, а задачи поставлены. Николай, выслушав инструктаж начальника и познакомившись с сотрудниками, приступил к выполнению нового задания.
***
Игорь Александрович, также как и Николай обустраивался на новом месте. Он купил подходящую квартиру, обставил её мебелью и ждал приезда жены и детей. В банке, который по воле нового хозяина, стал называться "Уренгой", сотрудники ожидали перемен не только в названии, но и целиком в финансово-хозяйственной деятельности. Следуя в свой кабинет, Игорь спиной ощущал взгляды сотрудников, которые смотрели на нового шефа умоляюще и казалось, хотели задать только один вопрос: "Что же с нами будет"?
Добравшись до своего рабочего места, Игорь сел в мягкое кожаное кресло и стал мысленно переставлять мебель. Он хотел было уже вызвать к себе секретаря, чтобы дать ей указания на этот счёт, но звонок мобильного телефона помешал сделать это.
— Я слушаю, — сказал Игорь в трубку. — Какой Федот? Я что-то не припомню. Ах, да, как же, вспомнил — попутчик в поезде?
Федот, вероятно, был чем-то очень возмущён, потому что орал так, что Игорю пришлось отодвинуть трубку от уха, иначе он рисковал повредить барабанную перепонку.
— Я же тебе говорил, что в Москве никто не будет решать твоих проблем, — перебил Федота Игорь.
— Да здесь мафия почище, чем у нас. Это только по телевизору говорят, что банки фермерам кредиты давать будут, а на деле дырку от бублика они дают.
— Так что же ты от меня хочешь? — спросил Игорь.
— Ничего не хочу. Просто надо было кому-то выговориться. К тому же ты сам сказал позвонить, когда меня прижмёт. Меня прижало, вот я и звоню.
