Анатолий Ромов - Бесспорной версии нет. Условия договора. Совсем другая тень (Сборник)
Единственная мера пресечения, к которой он может прибегнуть, взять с каждого подписку о невыезде. Что он, конечно, давно сделал.
Подлетая к Сухуми, Рахманов решил забыть на время о Клюеве и Шишкове, вернувшись к размышлениям о пожилом водителе, владельце светло-серых «Жигулей» с номером, начинающимся на «я». Наверняка этот водитель мог бы многое рассказать. Но поиски, предпринятые ГАИ, никаких результатов пока не давали. Загадочный Игорь-Илья Кириллович бесследно исчез вместе со своей шестеркой. Как и бесследно растворившиеся трейлер КамАЗ и пятьсот тысяч пачек лезвий «Шик»…
В Сухуми, выйдя на трап, Рахманов увидел недалеко от самолета черную «Волгу». Рядом стояли старший следователь прокуратуры РСФСР Саенко — третий, после Рахманова и Инчутина, участник следственной группы — и майор милиции Жильцов, старший оперуполномоченный ГУУР,[49] приданный группе месяц назад для оказания посильной оперативной помощи. Подойдя к «Волге», Рахманов пожал руку Саенко и Жильцову. Саенко представил Рахманову сидевшего за рулем плотного черноусого здоровяка:
— Андрей Викторович, полковник Габелая. Начальник республиканского угрозыска. Заурбек Владимирович очень нам помог.
Пожав протянутую в окошко руку, Рахманов изучающе посмотрел на Саенко:
— «Очень помог» — значит, у вас что-то есть?
— Есть. Только, Андрей Викторович, может, сначала сядете в машину? И я все расскажу по дороге в гостиницу?
— Хорошо. — Усевшись рядом с Габелая, Рахманов подождал, пока «Волга» выедет на трассу. Обернулся: — Так, Слава, что у вас нового?
— Ну, во-первых, в трех сухумских магазинах накрыто около семи тысяч нераспроданных пачек «Шика». Объяснить толком, откуда получены лезвия, и подтвердить получение товара документами ни один из заведующих магазином не смог.
— Интересно. Обыски проведены?
— Проведены. У всех троих обнаружены большие суммы денег. Одновременно по наметкам республиканского ОБХСС и угрозыска проведено еще несколько обысков. В результате задержан некто Азизов, товаровед оптово-галантерейной базы. И экспедитор этой же базы Аракелян. Эти люди должны вас заинтересовать особо.
— Почему?
— В гараже Аракеляна обнаружено триста восемьдесят нераспечатанных упаковок лезвий «Шик», по тысяче пачек в каждой упаковке. В доме Азизова крупные суммы денег, причем большая часть денег как бы расфасована по порциям. От одной до пяти тысяч рублей. Каждая «порция» завернута в бумагу, на бумаге — подпись. Среди этих подписей есть подписи заведующих магазинами, продававших неучтенный «Шик». Похоже, Азизов у них главный.
— Посмотрим. С новостями все?
— Ну, есть еще показания двух соседей Аракеляна, видевших, как в июле возле его гаража довольно долго стоял междугородный трейлер. Тоже ведь интересно?
— Интересно. Получается, материала, чтобы здесь задержаться, достаточно?
— Да, Андрей Викторович. Более чем достаточно.
Аракелян
Рахманов внимательно оглядел сидящего перед ним Аракеляна — маленького, плотного, с постоянно опущенным взглядом. Поскольку за три дня, проведенных в Сухуми, он уже дважды успел допросить всех задержанных заведующих магазинами — Лакербая, Придонишвили и Асланиди, — а также Аракеляна и Азизова, примерная «раскладка сил» среди них была ему ясна.
Во главе всей операции с бритвенными лезвиями, без всякого сомнения, стоял Азизов. Тем не менее всю вину, явно по предварительному сговору, брал на себя самый молодой из пятерки, экспедитор оптово-галантерейной базы Дереник Аракелян. В сговор наверняка были вовлечены и продавцы — по их словам, весь «левый» товар они получили от Аракеляна. Любую связь Азизова с лезвиями «Шик» продавцы отрицали. Наличие же в доме Азизова пакетов с деньгами с их подписями продавцы объяснили просто: они всего лишь вернули Азизову долг. Сам же Аракелян утверждал: столь крупную партию лезвий «Шик» он приобрел по случаю, у водителей трейлера. Ранее этих водителей он не знал. Трейлер был московским, с надписью на борту «Мострансагентство». Марки трейлера и номера не помнит. По словам Аракеляна, вечером в начале июля, числа примерно десятого-одиннадцатого, он шел по Бзыбскому шоссе, когда около него затормозил междугородный трейлер. Водители предложили ему купить около четырехсот тысяч пачек лезвий «Шик», по рублю за пачку. По словам Аракеляна, он никогда подобными делами не занимался, но на этот раз решился, уж очень низкой была цена. Собрав по знакомым около четырехсот тысяч рублей, он отдал деньги водителям, товар же сгрузил в свой гараж. Затем начал реализовывать его через знакомых продавцов.
Показания Аракеляна явно больше чем наполовину были выдуманы, и все же в них было много ценного. И прежде всего упоминание о трейлере и двух водителях. Внешность водителей Аракелян, конечно же не без умысла, описал расплывчато; все приметы, которые он указал, были далеки от примет Клюева и Шитикова. И все же Аракелян явно не учел одну тонкость: по путевому листу трейлер должен был вести, как это и принято при внутрисоюзных перевозках, один водитель. Поскольку же, по словам Аракеляна, переговоры о продаже лезвий он вел с двумя людьми, этими людьми, по логике, могли быть только преступники, убившие Дегтярева и перегнавшие трейлер в Сухуми. То есть косвенно Аракелян подтвердил свой контакт с конкретными преступниками, которыми были — Рахманов теперь окончательно в этом уверился — Клюев и Шитиков.
Впрочем, за эти три дня Рахманов понял: Аракелян в самом деле может не знать об убийстве Дегтярева и угоне трейлера. Именно этим объясняется упорство, с которым он берет на себя вину за хранение похищенных лезвий. И их незаконную продажу.
И вот теперь Рахманов подумал: сейчас самое время проверить — знает ли Аракелян о случившемся на шоссе Ольша — Велиж. Если не знает, он, Рахманов, просто обязан обратить внимание подследственного на легкомысленность его позиции. Сделав вид, что занят оформлением протокола, не поднимая глаз, сказал:
— Дереник Абелевич, насколько я понял, принимая на себя вину и выгораживая Азизова, вы рассчитываете, что на суде вам будет вменена статья за спекуляцию? Так?
— Гражданин следователь, о чем вы? Я никого не выгораживаю. Сам виноват, сам и отвечаю.
— Допустим. И все же, вы считаете, что подпадете под действие статьи «Спекуляция»? С наказанием от двух до семи? Так ведь?
— Ну… вам лучше знать. Сколько за это дают. Вы же специалист.
— Точно, специалист. Поэтому объясняю: деяние, вину за которое вы так настойчиво берете на себя, вовсе не спекуляция.
— Вам лучше знать.
— Лучше. Да и подлежит это деяние рассмотрению совсем по другим статьям.
— Даже «статьям»?
— Статьям. Потому что это две разные статьи. Объяснить, какие?
Аракелян посмотрел в окно за спиной Рахманова. Сказал бесстрастно:
— Ну, объясните.
— Первая — умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Вторая разбойное нападение, совершенное по предварительному сговору группой лиц. Наказание по первой — от восьми до пятнадцати. В сочетании же со второй возможна исключительная мера. Увы.
Аракелян усмехнулся:
— Гражданин следователь… По-моему, вы решили меня запугать. А?
— Ничуть. Наоборот, пытаюсь предостеречь от опрометчивых действий.
— Предостеречь от чего? Я ведь честно все рассказал.
— Что именно?
— Что было. Мне предложили лезвия, я их купил. При чем здесь убийство? И разбойное нападение?
— При том, что они были совершены при угоне этого трейлера. Сообщаю об этом вполне официально.
— Мало ли где что было. Я к этому отношения не имею.
— Как сказать… С этим трейлером, КамАЗ с прицепом № 66–15 МШ, вы прочно связали себя собственными показаниями. Кроме того, теми же показаниями вы связали себя и с двумя водителями. Именно с двумя, а не с одним. Улавливаете разницу?
— По мне, сколько их не будь. Хоть два, хоть один. Разницы нет.
— Есть. Она в том, что трейлер, о котором вы сообщили на допросах, сначала вел один водитель. Потом водителя убили. И в трейлер сели двое, перегнавшие машину сюда, в Сухуми. Как видите, это отнюдь не одно и то же.
— Может быть. Но не я же его перегонял?
— Не вы. Но лезвия у этих водителей купили вы. По вашим же показаниям.
— Ну и что? Я же сказал: это вышло случайно.
— Якобы случайно. Дереник Абелевич, боюсь, в эту версию не поверит ни один здравомыслящий человек. К сожалению.
— Почему это «не поверит»?
— Потому что есть неоспоримые доказательства: совершенное преступление было тщательно продумано. По деталям. Случайностей здесь быть не могло. Факты вещь упрямая.
— Какие еще факты?
— Простые. Говорящие о том, что вы соучастник убийства. И разбойного нападения на трейлер.
— Гражданин следователь… О чем таком вы говорите?
