Полина Дашкова - Легкие шаги безумия
Майклу действительно удалось разговорить загоринских староверов. В дома, правда, не пускали, но на улице беседовали охотно. Лена опять механически переводила, не вдумываясь в смысл разговора. Она давно заметила, что синхронка обладает коварным свойством изматывать так, что к вечеру глаза закрываются и коленки дрожат от слабости. А пока работаешь — хоть пять часов, хоть десять, усталости не чувствуешь, включается автопилот.
Девяностолетний старик по имени Афанасий рассказывал, сидя на лавочке перед калиткой своего двора, трагические истории о том, как преследовала раскольников всякая власть, и царская, и советская. Император Николай Второй был первым самодержцем, который поклялся на Библии не трогать староверов, оставить их в покое. Но покой этот, как известно, продлился совсем недолго.
Все цари, кроме последнего, преследовали раскольников за то, что крестятся двумя, а не тремя перстами. Советы стали расстреливать их за то, что они вообще крестятся. А теперешняя власть, хоть и терпимо относится к вере, зато собирается долбить нефть на местах священных старых скитов. И неизвестно, что хуже.
Лена давно заметила двух молодых людей в распахнутых дорогих дубленках, которые то и дело мелькали сегодня в самых разных и неожиданных местах. У обоих был одинаково равнодушный, скучающий вид, оба исчезали, как только чувствовали, что на них смотрят.
До Загоринской их провожала новенькая серая «Нива» с заляпанными номерами. Она ехала на почтительном расстоянии, потом исчезла куда-то, но Лена знала — эта машина проводит их назад, в город, и за рулем будет один из двух молодых скромников.
— Тебе привет от майора Иевлева, — быстро прошептал Саша сегодня утром, когда они вышли из гостиницы на свежий воздух, — в машине ничего не обсуждаем. Поговорим потом. «Хвостов» не бойся.
— А их много? — так же шепотом спросила Лена.
— Посчитаем по дороге.
— Может, сменим маршрут? — предложила Лена. — Они успели услышать, куда мы сегодня едем.
— Ни в коем случае, — покачал он головой.
— Почему?
— Потому, что так проще сосчитать «хвосты». И вообще, не стоит из-за них нарушать планы и огорчать старика.
С момента этого быстрого, очень тихого разговора прошло шесть часов. За это время им с Сашей так и не удалось поговорить еще раз. Но «хвосты» они сосчитали. Собственно, «хвост» был один, и состоял он из двух молодцев на серой «Ниве».
Обедали они в маленьком кооперативном кафе на окраине поселка. Кроме капустного салата и жареной картошки, ничего вегетарианского там не было. Цыпленок табака, который заказала себе Лена, оказался старой жилистой курицей. Два молодца, сняв свои дубленки, нагло уселись за соседний столик, и это вовсе не улучшало аппетит. Однако Саша съел свою огромную порцию пельменей с удовольствием и опять дочиста вытер тарелку хлебной корочкой.
На обратном пути Майкл задремал. У Лены тоже слипались глаза. «Что-то здесь не так, — думала она, — откуда такое пристальное внимание? Я только сходила к матери Васи Слепака… Но обыскали номера и поставили подслушивающее устройство еще до этого. Тальк могли принять за наркотик. Надо сказать Саше, чтобы он проверил номер Майкла. Возможно, там тоже всадили какую-нибудь штучку. Но в любом случае они должны уже обнаружить, что в банке вовсе не кокаин. Когда Майкл сказал про банку с тальком, я сразу подумала, что местная наркомафия могла принять нас за каких-нибудь курьеров или что-то в этом роде. Я даже успокоилась немного, ведь если бы здесь меня вели люди Волкова, они бы вряд ли позарились на яркую жестянку. Да и вообще, зачем им было рыться в вещах? А эти, в „Ниве“, вовсе не такие скромники. Они ведут нас почти открыто. Прямо почетный эскорт…»
— Возможно, в машине и не было ничего, — сказал Саша, когда они наконец приехали. — Ты продержишься еще полчаса?
— В каком смысле? — удивилась Лена.
— В том смысле, что я бы не отказался от чашки твоего гениального кофе.
— Ты думаешь, в моем номере теперь можно спокойно поговорить? Вдруг там есть еще какая-нибудь запасная штучка?
— Нет, — улыбнулся Саша, — теперь уж точно нет. Пока мы катались к раскольникам, там каждый сантиметр проверили.
— Когда же ты успел сообщить?!
— Фирма веников не вяжет, — хмыкнул Саша. За стойкой сидела уже другая администраторша. Она отдала ключи и вежливо поздоровалась, даже не заикнувшись о том, что после одиннадцати посторонних не должно быть в номерах.
— Мы так и не зашли к директору! — вспомнил Майкл.
— Но мы все равно уезжаем завтра вечером, — заметила Лена.
— Да уж, понятно, тебе лишь бы не выяснять отношений со всякими официальными лицами. Любишь ты уходить от конфликтов.
Майкл еще немного поворчал, пожелал всем спокойной ночи и отправился к себе.
— Слушай, а у тебя покушать ничего нет? — спросил Саша, когда они остались вдвоем. — На меня всегда по ночам жор нападает.
— По-моему, он на тебя и днем нападает, — заметила Лена. — Должна тебя огорчить: кроме чая, кофе и сахару, у меня ничего нет.
— Ну, тогда угощай кофейком. И вот что я тебе скажу. Закрывай ты свою частную сыскную контору, Ленка. Это может плохо кончиться.
Лена расшнуровала ботинки, сунула ноги в тапочки и уселась в кресло.
— Какую контору, Саша? — спросила она.
— Ладно, не прикидывайся. Уж со мной-то не надо в эти игры играть. Я к тебе в докторы Ватсоны наниматься не собираюсь.
— Саша, я не прикидываюсь. Все это время я у тебя на глазах. С чего ты взял, будто я играю в Шерлока Холмса?
— А зачем ты в гости на Малую Пролетарскую ходила?
— А зачем вообще ходят в гости? Я всего лишь навестила двух беспомощных старух. У одной парализованы ноги.
— И откуда ты их знаешь, этих божьих одуванчиков? Как ты с ними познакомилась?
— Эй, ты что, допрос мне устраиваешь? А где санкция? И вообще, в каком ты чине, служивый?
— Старший лейтенант Волковец, Федеральная служба безопасности, — представился Саша и извлек из кармана куртки удостоверение.
— Очень приятно, — хмыкнула Лена и внимательно изучила красную книжечку.
— Допросов я тебе устраивать не собираюсь, конечно, — Саша быстро спрятал удостоверение в карман, — но предупреждаю всерьез. Завязывай с частным сыском.
— Может, мне вообще извиниться перед Майклом и улететь в Москву? А ты подберешь ему другого переводчика. Только учти, он не согласится.
— По-хорошему, я бы вас обоих домой отправил, — задумчиво произнес Саша.
— На каком основании?
— На таком, что вашу безопасность здесь ни я, ни мое ведомство и вообще никто гарантировать не может. Нет у нас таких средств, чтобы приставить к вам вооруженную охрану.
— А если я тебя утешу и скажу, что бабушки эти, с Малой Пролетарской, всего лишь мать и тетка моего старинного знакомого Васи Слепака? Как, ты утешишься или нет?
Саша вытаращил глаза так, что очки съехали на кончик носа. Даже жаль его стало.
— Ну хорошо, — вздохнула Лена, — Вася Слепак когда-то, в незапамятные времена, отсидел за какую-то юношескую глупость. В колонии с ним случилась беда — его опустили. Я с ним познакомилась, когда с группой из журнала выступала в колонии. Это было страшно давно, ты тогда еще был совсем маленький. Так вот, я пробила публикацию одного его стихотворения. Мне хотелось хоть немного приподнять опущенного человека. И журнал я прислала его маме. Потом мы какое-то время переписывались с Васей. И вот, оказавшись в Тюмени, я решила — из любопытства, из прочих простых человеческих чувств — навестить Васину маму. Это что, похоже на частный сыск?
Дело было не в том, что Лена не доверяла этому худому, вечно голодному фээсбэшнику. Она просто устала пересказывать одну и ту же историю, которая обрастала сложными и путаными подробностями с каждым днем. Она не хотела в который раз увидеть насмешку и непонимание в чужих глазах. Ей надоело доказывать, что она не сумасшедшая фантазерка.
— Ну, удалось тебе удовлетворить здоровое любопытство? Ты узнала, как поживает старинный знакомый? — спросил Саша после долгой паузы.
— Нет. Он давно не появлялся у своих старушек. Должна тебя предупредить, что и в Тобольске я буду ходить по гостям. Ведь ты, как я поняла, собираешься отправиться туда с нами. Кстати, тебе там что, новую машину выдадут?
— Ну, это мои проблемы, — усмехнулся Саша. — Так кого именно ты собираешься навестить в Тобольске?
— А вот это, — усмехнулась в ответ Лена, — мои проблемы. К обыску в номерах, к пропавшему английскому тальку и к двум молодцам на «Ниве» это ни малейшего отношения не имеет.
Лена взяла кружку и отправилась в ванную, налить воды для кофе. Когда она вернулась через минуту, Саша стоял у двери.
— Знаешь, поздно уже, — сказал он, — завтра я ведь опять буду целый день таскаться с вами по городу. А вечером мы отправимся в Тобольск. Кстати, будет проще, если мы поедем туда не на поезде, а на моей машине.
