Камилла Лэкберг - Укрощение
— Вот что я сделала, — ответила Девочка.
Лайла подняла глаза и посмотрела на дочь, сидевшую на ручке дивана. Ее ночная рубашка была пропитана кровью, а длинные густые темные волосы падали на спину, придавая ей сходство с троллем. Гнев, который заставил ее раз за разом всаживать нож в своего отца, уже улетучился, и она казалась спокойной и сговорчивой. Удовлетворенной.
Ковальская снова взглянула на Владека — мужчину, которого так любила. В его груди были видны колотые раны, а на шее виднелся глубокий разрез, словно на него набросили алый шарф.
— Он заснул, — сказала Девочка, подтянув колени к себе и опустив на них голову.
— Зачем ты это сделала? — спросила ее мать, но Девочка только пожала плечами.
Звук позади них заставил Лайлу обернуться. Петер вошел в гостиную и смотрел на отца. Потом перевел полный ужаса взгляд на сестру.
Девочка тоже посмотрела на него.
— Ты должна спасти меня, — сказала она.
Ковальская почувствовала, как холодок пробежал вдоль ее позвоночника. Девочка обращалась к ней. Посмотрев на маленькую фигурку дочери, она попыталась внушить себе, что перед ней всего лишь ребенок. Однако ей было известно, на что способна Девочка. Собственно говоря, она всегда это знала. И поэтому теперь сразу поняла, что значат эти слова и что она должна сделать именно это: спасти ее.
Женщина поднялась:
— Пошли, я отмою кровь. А потом мне придется приковать тебя, как это делал папа.
Девочка улыбнулась. А затем кивнула и последовала за матерью.
* * *Мелльберг вошел в кухню полицейского участка, сияя как солнце:
— Боже, какой у вас у всех усталый вид!
Патрик, к которому относились эти слова, сурово покосился на него:
— Мы работали всю ночь.
Он несколько раз моргнул — глаза были точно песком засыпаны и слипались после бессонной ночи. Однако Хедстрём вкратце рассказал начальнику о том, что произошло накануне и что они обнаружили на ферме. Бертиль плюхнулся на один из деревянных стульев, стоявших вокруг стола:
— Тогда, похоже, дело закрыто?
— Да нет, финал не такой, как мы надеялись, — возразил Патрик, вертя в пальцах чашку с кофе. — По-прежнему слишком многое висит в воздухе. Марту и Молли мы не нашли, Хельга тоже исчезла — и черт знает, куда подевался сам Юнас! А связь с убийством Ингелы Эрикссон представляется слишком зыбкой. Хотя мы можем быть почти уверены, что Юнас похитил четырех из пяти девушек, пропавших в последние годы, — однако в то время, когда была убита Ингела, он был еще ребенком. Плюс у нас еще есть убийство Лассе Ханссона. Если у Виктории был роман с Мартой, то получается, что это Марта убила его — но каким образом она это сделала? Или она рассказала о шантаже Юнасу и он взял дело в свои руки?
Мелльберг то и дело пытался что-то вставить, но Патрик не давал ему ничего сказать, пока не закончил. Лишь после этого Мелльберг получил возможность говорить и с довольным видом откашлялся:
— Мне кажется, я нашел связь между делом Ингелы Эрикссон и делом Виктории — помимо повреждений. Тут виновен не Юнас. Или, может быть, он, но только отчасти.
— Что ты говоришь?! — воскликнул Хедстрём, выпрямляясь на стуле, и почувствовал, что проснулся. Неужели возможно такое — Бертиль что-то сообразил?
— Вчера вечером я еще раз прочел материалы следствия. Помнишь, муж Ингелы Эрикссон утверждал, что в тот день к ним приезжал мужчина, откликнувшийся на объявление?
— Да… — пробормотал Патрик, ощущая, как ему хочется податься вперед и вырвать у Мелльберга то, что тот хочет сказать.
— Это было объявление о продаже машины, — сказал начальник участка. — Мужчина интересовался покупкой старых машин для последующей реставрации. Догадываешься, о ком я подумал?
Хедстрём, как наяву, увидел перед собой сарай, где они провели немало часов прошедшей ночью.
— Эйнар?! — изумленно выдохнул он.
У него в голове словно стали медленно проворачиваться шестеренки, и начала вырисовываться новая версия. Ужасная, но вполне вероятная. Он вскочил:
— Пойду скажу остальным. Мы должны снова поехать на ферму!
Усталость как рукой сняло.
* * *Эрика неслась по дороге, которую еще не расчистили после ночной метели. Она наверняка превышала допустимую скорость, однако ей трудно было сосредоточиться на вождении. Единственное, о чем она могла думать, — о рассказе Лайлы и о том, что Луиза жива.
Несколько раз она пыталась дозвониться Патрику и сообщить о том, что ей удалось выяснить, но тот не брал трубку. Тогда женщина попыталась сама рассортировать свои впечатления, но одна мысль все время пробивалась сильнее, чем другие: Молли в опасности, если она находится с Луизой, или с Мартой, как Девочка теперь себя называет. Эрику, конечно, интересовало, почему она выбрала себе такое имя и как они с Юнасом повстречались. Какова статистическая вероятность, что две настолько дисфункциональные личности найдут друг друга? В истории есть немало примеров роковых комбинаций: Майра Хиндли и Иан Брейди, Фред и Розмари Уэст, Карла Хомолка и Пол Бернардо… Однако от этого, что называется, не легче.
У писательницы мелькнула мысль, что Патрик и его коллеги обнаружили Молли и Марту, и поэтому он не отвечал на телефон, но потом она поняла, что такое все же маловероятно. Нет-нет, в таком случае он позвонил бы ей и сообщил обо всем, пусть даже кратко, — в этом она была уверена. Стало быть, Марты и ее дочери на ферме не оказалось. Но где же они тогда могут быть?
Фальк проехала северный въезд в Фьельбаку через Мёрхульт и притормозила на узком повороте, где дорога спускалась к веренице недавно построенных лодочных домиков. Здесь было бы очень неприятно оказаться нос к носу со встречной машиной. Раз за разом перебирала она в мыслях рассказ Лайлы о том ужасном дне — о той трагедии, которая разыгралась в домике, стоявшем на отшибе. Это строение было «Домом ужасов» еще до того, как его стали так называть в народе — еще тогда, когда никто не знал правды.
Эрика изо всех сил надавила на тормоз. Машину занесло, и сердце у писательницы отчаянно забилось, пока она пыталась справиться с управлением. Потом она с досадой ударила ладонью по рулю. Как же можно быть такой дурой?! Женщина снова надавила на газ и пронеслась мимо отеля и ресторана «Рихтер», расположенного в здании бывшей консервной фабрики, с трудом сдерживаясь, чтобы не нестись, как безумная, по пустым, но очень узким улочкам Фьельбаки. Выехав за пределы поселка, она снова прибавила скорость, внушая себе, что надо быть осторожной, так как дорога очень плохая.
Не сводя глаз с дороги, Фальк еще раз позвонила мужу. Снова нет ответа. Она попыталась набрать Йосту и Мартина, но безуспешно. Должно быть, они чем-то очень заняты — ей ужасно хотелось бы знать, чем именно. После недолгих колебаний писательница снова набрала номер Патрика и наговорила на его автоответчик краткое сообщение о том, что ей стало известно и куда она направляется. Скорее всего, он будет в бешенстве, однако у нее нет выбора. Если она права, но ничего не предпримет, это может иметь катастрофические последствия. И она будет очень осторожна. Уж чему-то она научилась за все эти годы! Ей надо думать о детях. Она не будет рисковать.
Припарковав машину в стороне, чтобы не был слышен шум мотора, Фальк тихонько подкралась к дому. Он казался совершенно заброшенным, однако на снегу виднелись свежие следы шин, так что было очевидно: кто-то недавно побывал здесь. Как можно тише женщина открыла входную дверь и навострила уши. Сначала она ничего не услышала, но потом ей почудились тихие звуки. Они шли откуда-то снизу — похоже, кто-то звал на помощь.
Все мысли об осторожности тут же улетучились. Писательница кинулась к двери подвала и распахнула ее:
— Кто это? Кто там? — донесся оттуда чей-то возглас.
Она услышала панику в голосе пожилой женщины и стала отчаянно шарить по стене в поисках выключателя.
— Это Эрика Фальк, — сказала писательница. — Кто здесь?
— Это я, — раздался испуганный голос Молли. — И бабушка.
— Успокойтесь. Я сейчас зажгу свет, — сказала Эрика и выругалась, но потом все же нашла выключатель. С облегчением она повернула его, мысленно молясь о том, чтобы лампочка не перегорела. Когда зажегся свет, Фальк рефлекторно прищурилась, пока ее глаза не привыкли к яркому свету. В подвале она разглядела две фигуры, сидевшие у стены, скорчившись и прикрывая глаза ладонью.
— Боже мой! — воскликнула Эрика, сбегая вниз по крутой лестнице. Она кинулась к Молли, которая, всхлипывая, вцепилась в нее обеими руками. Женщина дала ей поплакать у себя на плече, прежде чем нежно высвободилась из ее объятий.
— Что здесь произошло? Где твои мама и папа? — спросила она перепуганную девочку.
— Не знаю, все так запуталось!.. — всхлипывая, произнесла Молли.
