Анна Малышева - Лучше бы я осталась старой девой
Там Лену взяли. Условия были похуже. Ей обещали максимум триста долларов в месяц. Правда, в ее обязанности входил только танец. Она не должна была спускаться в зал и общаться с подвыпившими клиентами. Лена помнила, сколько слез проливали девушки в «Черной стреле» из-за этого общения, и потому согласилась.
Первый месяц она протанцевала, закрыв глаза. И в прямом смысле, и в переносном. Когда она смотрела из-за кулис на танец Инны, ей казалось, что это игра, немного пугающая своей откровенностью и все же красивая. Разницу она поняла, когда впервые вышла перед залом и исполнила стриптиз. На нее навели свет, звучала музыка, и она чувствовала себя припертой к стенке, как на расстреле или допросе. И все же надо было отлепиться от стены и танцевать. Она импровизировала, не зная, насколько все это получается сексуально, но ею остались довольны. Разница между этим рестораном и «Черной стрелой» была ощутима. Зал был оформлен без особой фантазии, музыка не «живая» – шла запись. Публика была попроще и пошумнее, но как раз на публику она старалась не смотреть. «Круг света и я, – убеждала себя Лена. – За этот круг света на сцене никто не проникнет, никто меня не достанет… Открой глаза! Не надо бояться!»
Она изображала райскую птичку – юбочка из разноцветных газовых перьев, символический лифчик в блестках, перышки на голове. Красилась для сцены ярко и умудрялась так изменять внешность макияжем, что была уверена – когда, умывшись, уходит из ресторана через служебный ход, ее никто не может узнать. Но как-то все же подкараулили, предложили провести время. Ее спасло то, что она поймала такси и успела уехать. Пока посетители, пьяные, затискивались в свою машину, они потеряли ее из виду. Таксист смеялся, но в конце поездки заломил баснословную цену.
– За что такие деньги? – возмущенно спросила девушка, крепко сжимая сумочку.
– За риск, красавица, – убежденно ответил шофер. – В меня и пальнуть могли бы.
Пришлось платить. Она уже столкнулась с тем, что при ее нынешней профессии за все приходится переплачивать. Квартирная хозяйка (ее комната была через стенку от Лены) пока не догадывалась, чем занимается ее жиличка. Лена боялась, что в противном случае ее либо сгонят с квартиры, либо заставят платить больше. При ее доходах она себе этого позволить не могла.
– Заведи себе друга с тачкой, – посоветовала ей одна из девушек, которая тоже работала стриптиз в этом ресторане. – Что ты мучаешься?
Девушки были классом пониже, чем в «Черной стреле» – танцевали кое-как, лишь бы уложиться в отведенные десять минут. В перерывах между танцами говорили о деньгах, тряпках, сплетничали. Золотая мечта каждой была – снять богатого клиента и удержать его подольше. Многим это удавалось. Лена ловила на себе недружелюбные взгляды – она явно была не их поля ягода. Как-то ей даже бросили:
– Что, ты не такая же дешевка?
И произошло-то это только из-за того, что она отшила очередного поклонника, который хотел вломиться в уборную. Тогда Лена ничего не ответила, но, вернувшись на рассвете домой, проплакала почти час, пока уснула. Она старалась просидеть в ресторане до половины шестого, пока не откроется метро. Деньги Фатихи подходили к концу. Машина ей была уже не по карману.
Тяжело было и с ребенком. Она уходила на работу в восемь часов вечера, приходила на рассвете. Сашку приходилось запирать, чтобы он не шлялся по квартире и не раздражал хозяйку – та и без того с трудом согласилась взять жиличку с ребенком.
Сашке было скучно, он часто вспоминал Иссу, но только на первых порах, потом забыл. Лена гуляла с ним во дворе по вечерам, перед уходом на работу, и только тогда он давал себе волю – бегал с мальчишками, орал, пытался драться. Иногда в его речи мелькали арабские словечки, которых он нахватался у Иссы, но скоро и они исчезли. О прошлом уже ничто не должно было напоминать, но оно само напоминало о себе. Лена даже не пыталась предугадать, когда эти воспоминания отойдут на второй план, а потом на третий, когда совсем уйдут в тень, когда она сможет спокойно жить?
Она рассчитывала в будущем получить место в хорошем клубе, только поэтому и оставалась в этом ресторане. Ходить туда становилось все труднее, каждый вечер она преодолевала себя, старалась не обращать внимания на крупные и мелкие неприятности. Администрация ее ценила – девушка вела себя скромно и работала с отдачей. Однако повысить ей зарплату не собирались – это вызвало бы негодование других стриптизерок. Лена и сама не настаивала на этом.
Как-то вечером, когда она была выходная, Лена поехала в «Черную стрелу». К менеджеру заходить не стала, прямо направилась в уборную. Охранник ее пропустил – оказывается, запомнил по первому посещению. В уборной в это время сидели Ира и Наташа. На обеих были сценические костюмы, до боли напомнившие ей ту ночь в клубе. Девушки узнали ее, удивились, заказали ей коктейль.
– Вас двое? – спросила она, робко оглядывая комнату.
– Третья на сцене. А что? – спросила Наташа. Ее холодноватый взгляд смущал Лену.
– Я просто думала, место освободилось.
– Здесь места редко освобождаются, – подала голос Ира. – Не успеешь оглянуться – набегают со всех сторон. Как только Инку убили, сразу взяли эту…
Она пренебрежительно фыркнула. Лена поинтересовалась:
– А что за девушка?
– Колода, – процедила Наташа. – Да ты всерьез решила на место Инны?
– Если бы можно… – Лена вздохнула. – Работаю стриптиз в ресторане, за триста баксов.
– Да ты что? С твоими данными?
– Ну вот так получилось. Я хотела к вам.
– А с кем говорила?
– С менеджером вашим.
– Отказал?
– Ну ясно.
– Слушай, – Ира возбужденно обратилась к Пантере. – Чем эту терпеть, давай лучше за Ленку попросим? Нет, серьезно?
– Вот ты и проси.
– И попрошу. Эта стерва у меня помаду украла. – Ира передернула обнаженными плечиками. – Ив Сен-Лоран.
– Кстати, о кражах, – заметила Наташа, поворачиваясь к Лене. Она сидела перед зеркалом, наводя последние штрихи на лицо. – О кошельке ничего не слыхала?
– О чем? – удивилась Лена.
– А, ну так я и думала.
Наташа снова отвернулась, но Ира возмутилась:
– Слушай, ты бы по-человечески объяснила. Не видишь – это не она.
– Да о чем вы?
– Инка в ту ночь… – Ира сморщила хорошенький носик. – В ту ночь, когда ее убили, кошелек не могла найти. Мы ей даже денег дали, чтобы она до дома могла доехать. Понимаешь?
– А я тут при чем?
– Ну… Мы думали… – Ира вздохнула. – Понимаешь, она решила, кто-то из нас взял. Ну, сдурела от злости. Ясно, что в клуб она уже без кошелька явилась. Дома, значит, пропал или по дороге. Ну, мы и сказали ей – это или твоя гостья украла, или хахаль.
– Я?!
– Да не ты, – пробовала успокоить ее Ира. – Я как раз думала на Серегу.
– Это он! – задохнулась Лена. – Господи, он! Я тот день помню! Я пошла гулять с детьми, вернулась – он по квартире шарит! Сволочь!
– Лен, не реви!
Когда в уборную вошла третья стриптизерка – высокая блондинка в том самом костюме, в котором выступала когда-то Инна, Лена сидела, скорчившись, в углу дивана и вытирала выступающие слезы. Ира сострадательно смотрела на нее, повторяя:
– Да хватит. Мало ли у нас неприятностей! Из-за каждой плакать.
– Нет, все плохо… – тихо твердила Лена. – Работа паршивая, еле выдерживаю. Сына не с кем оставить. Сидит сейчас один. А сколько до этого было, не расскажешь…
Наташа встала из-за гримировального столика, сухо сказала:
– Оставь Ирке свой телефон.
Новенькую девушки демонстративно не замечали. Только когда та присела перед зеркалом и закурила, Ира обернулась:
– Кури в коридоре!
– Да вы же сами курите, – ответила та неожиданно визгливым голосом.
«Да, хорошо что стриптизерки не поют… – машинально подумала Лена, вытирая последние слезы. – Иначе она бы сразу вылетела».
– Я говорю – кури в коридоре, – повторила Ира. Наташа уже ушла, ей пора было выступать.
– Да ты кто такая?
– Скажи спасибо, что я тебе помаду не припоминаю! – завелась Ира, уперев руки в голые бедра. – Приняли воровку!
– Ты чё плетешь?
– Я пойду, – Лена торопливо встала. Она не желала присутствовать при начинающемся скандале. Ира кивнула ей и сказала:
– Телефон оставь.
Лена записала ей телефон и ушла, повторяя про себя, что со всем этим надо кончать, и либо искать другую работу, либо возвращаться в Питер. Но возвращение домой она откладывала на крайний момент. Это была бы капитуляция. Она не хотела снова оказаться под чьим-то гнетом.
На другой день, утром, когда она еще спала, в коридоре зазвонил телефон. Старуха-хозяйка постучала к ней в дверь, крикнула, чтобы Лена вышла. В трубке звучал незнакомый мужской голос, спросонья Лена долго не могла понять, чего от нее хотят, а когда поняла – удивилась. К ней обращался менеджер из «Черной стрелы».
– Вы искали место, – сказал он. – Мы могли бы посмотреть. Можете показать номер?
