Ричард Касл - Непобедимая жара
Вместе с другими людьми, несшими гроб под традиционным флагом нью-йоркской полиции с белыми и зелеными полосами — детективами Тарреллом, Каньеро и Эдди Хоторном, — она медленно спустилась по ступеням.
Когда гроб с телом погибшего командира был установлен на катафалк, Хит, Таррелл, Каньеро и Хоторн перешли улицу и присоединились к группе мрачных детективов в серо-коричневых зимних куртках. Никки выбрала место рядом с детективом Феллером, упрямо поднявшимся из кресла-каталки из уважения к погибшему.
Мэр, комиссар полиции и другие высокопоставленные чиновники спустились по ступеням собора и, отдав честь или приложив руку к сердцу, остановились перед телом капитана Чарльза Монтроза, которого хоронили в соответствии с почетной церемонией, как того и добивалась Никки.
Когда гимн закончился, перед катафалком выстроилась элитная бригада мотоциклистов, а оркестр образовал две колонны позади машины. Барабаны начали выбивать траурную дробь, мотоциклы медленно тронулись с места, и катафалк поехал вперед.
А затем Никки услышала их. Сначала этот низкий гул смешивался со звуками волынки, но постепенно становился громче, и вскоре от оглушительного стрекота задрожали бетонные стены каньонов Мидтауна. На мгновение забыв о дисциплине, все подняли головы: над 5-й авеню снижались четыре полицейских вертолета. Когда они оказались над церковью, один из них внезапно отделился от группы и улетел прочь. Остальные три продолжали лететь, образовав строй, в котором не хватало одного вертолета — в знак траура по погибшему летчику.
Вертолеты скрылись вдали, и Никки снова взглянула на катафалк с телом и отдала честь своему капитану, наставнику и другу. Когда машина проезжала мимо группы чиновников, комиссар полиции Нью-Йорка поймал взгляд Хит и одобрительно кивнул. По крайней мере, так ей показалось сквозь пелену слез, застилавшую глаза.
Войдя в палату Рука в отделении реанимации, прежде всего Никки взглянула на монитор. Вид одинаковых зеленых пиков ее успокоил, и она, приблизившись к койке, взяла его руку. Слегка сжала, подождала, надеясь на ответное пожатие, но ощутила лишь тепло его тела — и это было уже что-то. Осторожно наклонившись, чтобы не задеть трубки с кислородом, она поцеловала его в лоб, показавшийся ей сухим. Глаза Рука были закрыты; ресницы слегка дрогнули, и она снова сжала его пальцы. Ничего. Наверное, кому-то из них сейчас снится сон.
Утомленная после долгого дня, Никки подвинула к койке пластиковый стул, села и прикрыла глаза. Проснулась она внезапно час спустя, когда завибрировал ее мобильный. Это было сообщение от Каньеро: он только что получил из отдела баллистической экспертизы подтверждение того, что пуля, извлеченная из водяного резервуара, взята из магазина капитана Монтроза. Хит ответила ему поздравлением, и в этот момент вошла медсестра с новым флаконом для капельницы. Затем она ненадолго вышла, после вернулась, положила коробку апельсинового сока и батончик из мюсли на поднос рядом с Никки и снова ушла.
Хит просидела в палате еще час, глядя, как поднимается и опускается грудь Рука, радуясь тому, что чудо произошло, и зная, что теперь он будет говорить о своем подвиге чуть ли не до конца жизни.
Если выкарабкается.
Во время одиннадцатичасовых новостей она съела батончик и, когда новости закончились, выключила звук. Сообщали, что центральное отопление на всем Манхэттене снова работает; она могла наконец вернуться к себе домой. Никки подумала о своей постели… ванне с пеной, что ждала ее. Хит поднялась, взяла пальто, но надевать его не стала. Вместо этого она вытащила из кармана книжку в мягкой обложке и уселась обратно на стул.
— Готовы немного повысить свой культурный уровень, мистер Рук? — Хит подняла на него глаза, затем снова взглянула на обложку романа. — «Замок бесконечного желания», автор — Виктория Сент-Клер. А мне нравится название… — Она открыла книгу на первой странице и начала читать: — «Леди Кэтрин Сакетт с тоской глядела в окно кареты, которая покачивалась на грязной ухабистой дороге неподалеку от деревушки на севере Англии, принадлежавшей многим поколениям ее предков. Она смотрела на мрачный замок, встававший над утесами, когда в окне появился молодой всадник. Он был красив какой-то хищной красотой, красотой негодяя, соблазняющего наивных женщин, а затем бросающего их. „Приятное утро, миледи, — начал незнакомец. — Впереди опасный лес. Могу я предложить составить вам компанию?“»
Хит протянула руку к койке, переплела свои пальцы с пальцами Рука, какое-то время смотрела, как он дышит, а потом вернулась к книге. Она готова была читать ему бесконечно.
БЛАГОДАРНОСТИ
Шеф-повар никогда не готовит блюда в одиночку. Я в этом убедился на собственном опыте, еще будучи мальчишкой. Однажды мне стало скучно, захотелось есть, и я решил приготовить вишни-фламбе. Откуда мне тогда было знать, что коньяк так хорошо горит? Или что моя мать по возвращении домой после триумфального выступления в бродвейском мюзикле «Сожги это» будет не в восторге, увидев почерневшие стены и хмурых пожарных?
Создание книги во многом напоминает процесс приготовления пищи: автор тоже нуждается в помощи (хотя риск пожара здесь существенно меньше, если не считать несчастный случай с книгой в одном из моих ранних романов о Деррике Сторме). И на этих страницах я хочу склонить свой белоснежный колпак перед поварами, которые умеют существенно улучшить блюдо.
Как всегда, я в неоплатном долгу перед профессионалами из Двенадцатого участка, которые все еще меня терпят. Детектив Кейт Беккет познакомила меня с основами расследования убийств и попутно научила улавливать смысл песен. Ее коллеги, детективы Хавьер Эспозито и Кевин Райан, относятся ко мне как братья, — которых я никогда не имел. А покойный капитан Рой Монтгомери, памяти которого посвящена эта книга, был превосходным наставником для всех тех, кто с ним работал, и превосходным другом для тех, кто его знал.
Доктор Лэни Пэриш из нью-йоркской судебно-медицинской экспертизы посвятила меня во множество тонкостей своей работы, постоянно закатывая глаза. Возможно, иногда я и веду себя, как заноза в заднице, однако мне приятно думать, что я вношу разнообразие в жизнь человека, вынужденного проводить свой рабочий день в холодильнике.
И пока мы говорим о 30-й улице, позвольте мне выразить особую благодарность Эллен Боракове, директору по связям с общественностью офиса судмедэкспертизы на Манхэттене, любезно уделившей мне немало времени, пока я готовился к написанию данной книги. Эта женщина сочетает в себе способность к сопереживанию, чувство собственного достоинства и уважения к другим, присущее всем сотрудникам офиса. Я благодарен Эллен за все, чему она научила меня во время экскурсии по этому учреждению, — особенно тому, как там нужно дышать.
Люди из Клинтон-билдинг[140] по-прежнему остаются моими героями. Вы постоянно удивляете, поражаете и освежаете. Благодарю лично Терри Эдду Миллер,[141] которая всегда рядом со мной, за выбор названия для книги. Это намного лучше, чем просто «Хит, Хит, Хит».
Милая Дженнифер Аллен[142] продолжает посвящать меня в тайны жизни. Надеюсь, этот урок будет долгим.
Благодарю Натана,[143] Стану,[144] Шеймуса,[145] Джона,[146] Рубена,[147] Молли,[148] Сьюзан[149] и Тамалу[150] — вы остаетесь воплощением моих мечтаний, которые постоянно и без устали сбываются. Вы всегда поддаете жару.
Наконец-то настала очередь моей дорогой Алексис, чей блеск, красота, чистота и ум заставляют меня сиять от гордости и бежать еще раз проверять свидетельство о рождении. Да, благодарение Богу, она — моя дочь. Также позвольте мне упомянуть о моей матери, Марте Роджерс, которая научила меня тому, что роман может быть представлением, жизнь — произведением искусства, а коньяк надо наливать на сковороду только после того, как выключишь газ.
Огромное спасибо издательству «Black Pawn» и лично Джине Коуэлл за предоставленную возможность заниматься любимым делом. Гретхен Янг, мой редактор, продолжает оставаться верной союзницей и дорогой коллегой. Выражаю благодарность ей, Элизабет Сабо Морик[151] и всем работникам издательства «Hyperion» за веру в меня. Мелисса Харлинг-Валенди[152] и ее команда из ABC остаются сотрудниками, о которых можно только мечтать.
С момента нашего знакомства, состоявшегося много лет назад, я никогда не забываю о своем агенте Слоане Гаррисе из ICM.[153] Он заслуживает самой глубокой благодарности за постоянную поддержку и веру в наш успех.
За покерным столом, где мы собираемся каждую неделю, пустует один стул. Коннелли, Лихэйн и я решили продолжать раздавать вам карты, мистер Каннелл,[154] и вы каким-то образом продолжаете выигрывать. Как и при жизни, мой дорогой друг и учитель.
