Генри Морган - Билет в один конец
– А дело в том, что я детектив. – он снова, отодвинул пиджак, скрывавший значок детектива, висевший у него на ремне.
Подобная новость шокировала всех присутствовавших. Волнение и страх начали звучать в голосах людей, смешивающихся в неразборчивое пчелиное жужжание.
– Детектив? – удивился Брайан, сказавший это настолько тихо, что все остальные замолчали. – И что же вам от нас надо, детектив?
– Мне нужно немного правды, надеюсь, вы все прекрасно понимаете, что раз перед вами стоит детектив, то я расследую убийство…
– Убийство? – глубоко дыша, произнёс Кингсли.
– Да, убийство, и поэтому в ваших же интересах дать мне то, зачем я пришёл и распрощаться со мной навсегда.
– В таком случае спрашивайте.
– Не здесь. – Дэвид указал двумя пальцами на Майкла и, согнув их, дал понять, чтобы он следовал за ним.
В эту же минуту все с большим подозрением начали коситься на Кингсли, отчего от его былого запала не осталось и следа.
Абрансон сопроводил его в комнату для допроса, оборудованную по всем канонам тюремного вкуса. Монотонные синие стены, слегка обшарпанные и потрескавшиеся, при том, что все другие помещения и весь аэропорт был в идеальном состоянии, но для людей, находившихся в этой комнате, было не до них. Железный стол и два железных стула, намертво прикрученные к бетонному полу. Зеркальное окно на всю стену и камера видеонаблюдения под потолком и больше ничего.
Указывая Кингсли на стул, Дэвид листал свой блокнот и, не отрываясь от него начал:
– Где вы были 23 сентября этого года?
– Двадцать третьего? – удивился Кингсли. – Вы серьёзно? Это же было больше месяца назад. Как я могу это помнить.
– Ещё раз повторяю, что это в ваших же интересах. Поэтому напрягитесь и попытайтесь вспомнить.
– Хорошо, хорошо, – Кингсли прощупывал обстановку, и по какой-то, известной только ему причине начал чувствовать себя более вальяжно. – Наверно я был тогда дома.
Абрансон, не поднимая головы, посмотрел на него исподлобья и едва заметно ухмыльнулся:
– И это есть кому подтвердить?
– Конечно, есть, только это будет проблематично.
– Почему проблематично?
Кингсли откинулся на спинку стула и, смотря в потолок начал довольным голосом:
– Понимаете, я человек одинокий, и уже давно привык проводить время в обществе продажных девиц, но не думаю, что кто-нибудь из их сферы захочет общаться скопом.
– Мне нужны имена. – Дэвид наконец-то открыл нужную ему страницу в блокноте и подготовил ручку.
– Вы же не маленький мальчик и должны меня понимать как мужчина, что я никогда не задавался такими вопросами, да и зачем мне запоминать их имена.
Кингсли сидел с довольной улыбкой на пол лица. Дэвид задумчиво закрыл блокнот и, постучав по нему ручкой, убрал во внутренний карман пиджака. Он спокойно сел напротив него:
– А теперь послушай меня. – начал тот с животной злостью в словах. – Я знаю все твои тёмные делишки, которые ты совершал ещё с самого детства и будь моя воля ты бы уже давно сидел за решёткой. Ты сам и твоё существование омерзительны для меня. И если ты не начнёшь говорить правду, я тебе обещаю, что ты уйдёшь отсюда в наручниках.
– Послушайте… – возмущённо начал Кингсли.
– Нет, это ты послушай. – перебил его Дэвид, схватив за рубашку и притянув его к себе. – Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать. Если ты не понял, то мне наплевать на то, чем ты занимаешься, но если я сейчас не услышу правду…
Дэвид, отпуская его, толкнул с такой силой, что тот впечатался в спинку стула.
– Чёрт бы тебя побрал. – заговорил Кингсли, потирая грудь. – Я никого не убивал, меня даже в городе не было 23-го.
– Не будем пока с этим утверждением торопиться. А с чего ты решил, что преступление было совершенно в городе?
Не зная, что и ответить Кингсли замолчал, потупив взгляд, его переполняла злоба. На его лице напряглась каждая мышца.
– Ну, что ж, начнём ещё раз с самого начала: Где вы были 23-го сентября?
– Хорошо, это, кажется, была суббота. Те выходные я провёл в отеле «Калифорния» по Марион Авеню.
– Это кто-нибудь может подтвердить?
– Да, но они вам в этом не сознаются.
– Ты опять за старое? – вскочил со стула Дэвид.
– Нет, не в том дело, – там проводился закрытый карточный турнир, поэтому никто и не сознается, что был там. Это всё равно, что подписать себе смертный приговор.
– Тем хуже для тебя.
– Погоди! – Кингсли спешно достал из кармана свору визиток, и случайно рассыпав их на столе начал что-то искать.
– Вот, – он протянул клочок бумаги, – это Виктор он мне должен, поэтому он скажет правду.
Абрансон посмотрел на этот клочок бумаги очень внимательно, как будто запоминая его:
– Хорошо, я проверю. А пока можете быть свободны, и позовите следующего.
Сдерживая своё негодование, Кингсли поспешил удалиться из комнаты.
– А вы у нас значит Стенли Хоуп. – обратился Абрансон к вошедшему.
– Так точно. – ответил тот совершенно спокойным голосом.
– Да вы не стойте, присаживайтесь. Глядя на вас мне почему-то кажется, что вы бывший военный.
– Так точно.
– А вы не многословный. – улыбнулся Дэвид.
– А разве тут можно ещё что-то добавить?
– Ну, например где служили?
– Разве это какое-то имеет отношение к вашему делу? Впрочем, не мне тут задавать вопросы. Я был первым помощником капитана оперативного реагирования по вопросам ближнего Востока.
– И в чём же заключались ваши обязанности?
– Вот тут я вынужден промолчать, данная информация разглашению не подлежит.
– Понимаю…
Абрансон с самого начала следил за всей этой компанией, он сидел спиной к Жаклин Уайт и внимательно слушал каждого, запоминал их поведение вне официального разговора, чтобы потом было легче понять, кто врёт, а кто нет. Так и сейчас слова Хоупа уж очень сильно отличались от его прошлых. Если раньше он ему казался простодушным мужичком, у которого нет большей радости, чем провести вечер в компании телевизора и баночки пива, то теперь он был эталоном спокойствия и непоколебимости. Он говорил чётко и внятно, слова звучали отрывисто и по делу. И эта нестыковка не давала покоя голове Абрансона. Такая быстрая смена образа говорила о не дюжем уме и его способностях…
– Полагаю вы вызвали меня не для того чтобы спрашивать о моём прошлом. – вклинился в размышления Абрансона Хоуп.
– Да… где вы были 23-го сентября?
– Двадцать третьего… двадцать третьего… – всё тише и тише начал повторять Хоуп. – По всей видимости, я был в спортзале.
– Вы ещё и в спортзал ходите? – немного удивился Абрансон, глядя на его фигуру.
– Конечно! Или вы думаете, что это всё природное. – он провёл руками вниз показывая своё тело, с задорной улыбкой на лице.
– Тем более он мне ещё и деньги приносит, я ведь владелец этого спортзала. – продолжил Хоуп.
Дэвид, не удержавшись, тоже заулыбался над ним:
– И наверняка это может подтвердить не один человек занимающийся у вас?
– Конечно, у нас ведётся строгая учётность посещений, всё задокументированно. А, совсем забыл сказать, у нас же ещё ведётся видеонаблюдение, думаю, это упростит вам задачу.
– Да, это весьма кстати, и вам это тоже кстати – камеры, журналы посещений, строгая отчётность…
– Я понимаю, куда вы клоните, но совершенно напрасно. Излишняя осторожность – это всего лишь отпечаток моей службы и только.
– Ну, что же, думаю, вы можете идти. – Абрансон поставил последнюю запись в своём блокноте и закрыл его.
– Мистер Абрансон, я понимаю, что это не моё дело, но если вам нужна помощь в деле, только скажите, вы ведь прекрасно понимаете, что я могу оказать неоценимую помощь в этом деле.
– Спасибо, но я как-нибудь сам справлюсь.
– Но… – только хотел было вставить Хоуп, как его перебил Абрансон:
– Идите.
Вслед за Хоупом вошла Элизабет. По ней видно было, что она волнуется. Она, оглядываясь по сторонам, тихонько присела на стул.
– Скажите мисс Фостер, а вам снятся сны? – неожиданно начал Дэвид.
– Что простите? – удивлённо спросила Элизабет, не понимая значения этого вопроса.
– Вам… сны снятся?
– Наверно… – настороженно произнесла Элизабет. – Это имеет какое-то отношение к вашему делу?
– Самое, что ни на есть прямое, но об этом чуть позже. Так что же вам снится? Можете их вспомнить?
От подкинутой задачки брови Элизабет прижались друг к дружке, отчего её лоб покрылся небольшими морщинками:
– Если честно, то ничего сейчас на ум не приходит.
– Это хорошо… – Абрансон что-то отметил в своём блокноте. – А вы можете вспомнить 23 сентября?
– Здесь будет попроще. – улыбнулась та. – Я хорошо запомнила этот день.
– И что же такого примечательного было в нём?
– Ну, в тот день была жуткая погода, непроглядные тучи и сильнейший дождь, продолжавшийся наверно весь день…
– И вам запомнилась погода?
– Нет, я почти подошла к тому, что хотела рассказать.
