Петр Краснов - Тамбовский волк
— У меня не выходят из головы те двое, лежавшие под днищем перевернутой лодки. Это были достаточно опытные агенты, чтобы их можно было так запросто убрать. Если предположить, что они были в сговоре с похитившим машину, то как они оказались на Ладожском озере? Ни самолеты, ни вертолеты «Центра» туда в последние дни не летали…
Торс взял лежащие на столе оперативные сводки и, покопавшись в них, нашел то, что искал.
— Вот есть один рейс… В морской порт Онега на Белом море.
— А при чем тут озеро?
— Все-таки в ту сторону…
— Нелогично. Отвезти заложников, сделав большой крюк, сначала на Онежскую губу, а потом только транспортировать их на озеро?.. Проще было доставить их в Петербург. От Питера до Ладожского рукой подать!
Молчавший до этого Крафт как бы невзначай спросил:
— А что это был за рейс?
Торс протянул Генералу сводку и пояснил:
— Я поговорил с пилотами этого самолета. Они говорят, что везли какое-то радиолокационное оборудование в герметичных контейнерах.
— Кто-то сопровождал этот груз?
— Нет. Но я показал им на всякий случай фотографии агентов и фоторобот похитителя «технаря». Людей, похожих на тех, что на фотографиях, пилоты не видели. Но интуиция мне подсказывает, что какая-то связь между этим рейсом и похищением есть. И "Джеймс Бонд", думаю, скоро вновь объявится для охоты за новой жертвой.
Генеральный, постукивая кончиком карандаша по столу, отодвинул от себя сводку и сказал:
— Мне тоже кажется, как и Торсу, что начинается большая охота. Но, если и появится новый похититель в ближайшие сутки, это уже будет не «Бонд». Думаю, что его просто уже нет в живых…
Френд спросил у Крафта:
— Вы считаете, что агентов убрал не он?
— Я привык знать, а не гадать. А фактов для утверждения того или иного варианта у нас нет. И самое загадочное обстоятельство в этом похищении то, что Калужные остались живы… Принцу захотелось возразить на это замечание Генерала фразой: "А вы что, об этом сожалеете?" Но Принц понимал, что он еще не отошел от нервной встряски последних дней, поэтому лишь вздохнул.
Повисла пауза. Крафт высказал вслух то что каждому из сидящих приходило в голову, не один раз. Но ответа, даже приблизительного, ни у кого не было. Поэтому все стали ждать, что Генерал скажет дальше. А он молчал. Принц чувствовал себя, словно на скамье подсудимых. Не выдержав, он спросил:
— Вы от меня ждете объяснения, почему мы остались живы?!
Торс торопливо успокоил его:
— Да нет, Павел! Мы просто пытаемся предугадать, что за этим странным похищением последует, и быть начеку. Мы оказались в неприятной «китайской» ситуации: ловим черную кошку в темной комнате. А этой кошки, возможно, там вовсе нет. У меня пока только одно объяснение этой провокации: кто-то продемонстрировал нам свою мощь, и просто так, одним похищением, все это не кончится.
Принц сам терялся в догадках, что бы все это значило. Ну, не рассказывать же в самом деле сон Олежки, Весты или свой сон?! Крафт подвел итог оперативки:
— У меня есть одно предположение относительно истинной цели этого террористического акта. Но пока у меня нет доказательств, подтверждающих это предположение. Рабочая версия случившегося для всех остальных сотрудников «Центра» — месть «дюковцев» лично Принцу за гибель своего опера. Мы не знаем того ангела-хранителя, Который спас Калужных или организовал их похищение. Но чтобы всех успокоить, вам, френд, надо взять на себя миссию дезинформации наших сотрудников: с террористами, похитившими Принца и его семью, расправились наши тайные агенты. Это, к тому же, будет наглядным уроком для тех «дюковцев», которые еще продолжают лелеять надежду на реванш в скором будущем. Думаю, что в самые ближайшие дни всплывет истинная цель происшедшего ЧП. Вам, френд, необходимо организовать двойное кольцо наблюдения вокруг Павла Семеновича…
— А его семьи?
— Похитителям был нужен сам Принц. А похищение его семьи — это лишь психологический фактор давления, чтобы Павел Семенович оказался посговорчивее, когда ему предъявят ультиматум хозяева террористов.
— Когда появятся парламентарии…
— Нужно дать им возможность установить контакт с Принцем, а затем, отслеживая всю цепочку, выйти на резидента. Вполне возможно, что в операции придется задействовать и наших агентов из Интерпола…
Всем стало понятно, о каком предположении говорил Генерал в начале оперативки.
Русская мафия набирала силу за границей, но и международная мафия уже активно внедрялась в российскую инфраструктуру.
Бывший разведчик Крафт знал об этом из достоверных источников. Он не стал говорить своим заместителям о том, что конечной целью «охотников», скорее всего, является устранение его самого. А эпизод с Принцем — это лишь прелюдия к готовящейся большой операции.
В этой операции Принцу отводилась роль наживки. Это не смущало Павла. Работа есть работа. Его беспокоило другое… Крафт явно чего-то не договаривал. Намек на мафию совершенно не удовлетворил Принца. "Неужели, — глядя на Генерала, думал Павел, — после всего случившегося, Крафт перестал мне доверять?"
Генеральный избегал встречи взглядом со смотрящим на него в упор Принцем. И это обстоятельство еще сильнее обеспокоило Павла. Неприятно, когда тебе не доверяют.
— Вы сейчас разойдетесь по кабинетам… У меня к вам пожелание максимально загрузите сотрудников «Центра» работой, чтобы у них не оставалось времени на кулуарную трепотню. О любых, даже незначительных подозрениях, сразу докладывать мне. Все свободны.
Принц надеялся, что Генерал все-таки оставит его для личной беседы. Но этого не произошло, и Калужный с тяжелым сердцем первым вышел из кабинета.
Принц пошел не к себе, а к Весте, чтобы выговориться, отвести душу. Веста встретила Павла странным взглядом. В нем была ласка, какая-то нежная томность, загадочность.
Поинц в недоумении даже остановился в дверях…
— Проходи… Садись…
Даже голос у Весты изменился, стал грудным, источающим чувство приятной расслабленности. Павел сел, изумленно глядя на свою изменившуюся жену…
— Еще на яхте у меня возникло одно предположение… Пока ты был у Генерала, я сходила на УЗИ…
— Ты беременна?!
— У нас будет дочка! Ты не рад?..
Принц ничего не ответил, а только привлек жену к себе и обнял. И у Павла на яхте тоже были мысли о детях. Глядя на Олежкины страдания, Принц думал тогда о том, что, избирая профессию, надо думать о последствиях для своих близких. Принц тогда невольно вспомнил о том, что у Крафта, Френда, даже у Краба нет ни жены, ни детей. Наверное, это противоестественно — быть одиноким волком. Но подвергать свою семью постоянной угрозе истребления — это тоже ненормально. Еще не прошло и двух месяцев, а усыновленный Олежка уже побывал в двух переделках. В первой разборке его спас Торс. Вторая еще только началась, Крафт прав. И неизвестно, чем она закончится!
— Что с тобой?.. О чем ты думаешь?..
— О нас…
— Ты расстроился, что родится девочка?
— Нет…
— Тогда что же?..
— Я не смог вас защитить. И даже не знаю, как это сделать.
— Не переживай. Будет так, как должно быть. Если президентов отстреливают, как куропаток, а у них — броневики, то о нас и говорить нечего.
— А тебе не кажется странным… В тебе зародилась новая жизнь, а мы сидим и говорим о смерти?
— Не кажется. Мы должны думать и об этом. Чтобы это не стало потом для нас неожиданностью.
— Ты успокаиваешь меня…
— Нет. Говорю так, как есть. Зная о плохом, надо радоваться всему хорошему, что существует вокруг нас и в нас самих. Тебя расстроил разговор с Генералом?
— Да.
— Чем?
— Неопределенностью. Терпеть не могу неизвестности. Из разговора выяснилось, что мы, находясь почти в центре Москвы, продолжаем оставаться заложниками! Да разве только мы?! В детстве я Москву воспринимал как сказочное королевство, в котором все есть! И действительно все было: живые искренние глаза, отзывчивые сердца. В юности доброе сказочное столичное царство превратилось в королевство кривых зеркал. Мутная волна торгашества захлестнула город. Повылазили какие-то гоголевские персонажи со свиными рылами и маленькими поросячьими глазками. Спортсменов, как крестьян во времена крепостного права, стали продавать и покупать. Чемпион Европы по спортивной гимнастике возит мясные туши в железнодорожных рефрижераторах. Чемпион мира по боксу — вышибала в ресторане!
— В детстве и юности ты жил в Москве?!
— С чего ты взяла?
— Ты так вдохновенно говоришь о Москве. Так говорят только москвичи.
— Но так говорят еще и те, кто не хочет видеть столицу своей родины превращенной в… зверинец! Теперь Москва напоминает мне большой каменный вольер, в котором царит закон джунглей. Зарешеченная Москва — что может быть страшнее?! У меня не выходит из головы Олежкин сон… Пророческий сон! Ладно, об Августине Блаженном он мог услышать от бабушки. Но он ведь в нас, в тебе и во мне, видит людей будущего и прошлого одновременно! Его душа стремится к гармоничному миру, который, как сказано в Библии, уже был на земле. Люди далекого прошлого, не строя вольеров, мирно сосуществовали бок о бок с животными, не пожирая друг друга. И он уверен, что мы, я и ты, способны вернуть эту гармонию и разрушить все барьеры, разделившие животный мир на хищников и их жертв. Вспомни, я в его библейском сне запросто захожу в слоновник, ты общаешься с пантерой! А что мы на самом деле из себя представляем?
