Илья Деревянко - Санитары леса
— У-у-уф, — тяжело дыша, выдохнул он. — Жуть-то какая!!!
В просторной, шикарно отделанной комнате было тихо. Утерев обильный липкий пот, Дэвид постепенно успокоился. Он встал, подошел к окну, отдернул занавеску и, прижавшись лбом к холодному стеклу, поглядел на улицу. Небо медленно светлело. Далекие светлячки звезд бледнели, угасали. Наступало утро.
— Как хорошо, что на исходе двадцатый век! — пробормотал окончательно пришедший в себя Симпсон. — А костры инквизиции канули в Лету, иначе бы меня точно могли поджарить! — Он нервно рассмеялся и погрозил кулаком небу: — Но теперь ничего не получится! Пришло другое время! Наше!!! Ха-ха-ха! — Гражданин США воспрял духом, включил свет и звонком вызвал лакея (для приличия называвшегося секретарем-референтом). Шустрый молодой человек с хитрыми бегающими глазками и слащавой улыбочкой на губах появился мгновенно. Как джинн из бутылки.
— Кофе покрепче, — приказал господин Симпсон…
* * *В офисе московского представительства фонда, возглавляемого Симкиным-Симпсоном, кипела работа. Звенели телефоны, сновали взад-вперед хорошо одетые люди, с заученным обаянием улыбались секретарши… Сам шеф подъехал ближе к обеду, и в довольно скверном настроении. С утра пораньше он получил неприятные известия, странным образом совпавшие со зловещим сном про инквизицию. Умерли сразу несколько человек, тесно связанных с Симпсоном и игравших немаловажные роли в общем деле. Умерли вроде бы не насильственной смертью (одни покончили с собой, другие погибли от несчастных случаев или в автомобильных катастрофах), но уж очень несвоевременно! Их смерть ставила на грань провала тщательно разработанную широкомасштабную операцию. Любимое детище господина Симпсона, на которое он возлагал большие надежды.
«Совпадение!» — дружно твердили те немногие, кто был посвящен в суть задуманного мероприятия, однако бывший одессит в совпадения не верил. «Неужто сон в руку?! — метались у него в голове панические мысли. — Но как? Каким образом? Друзья из правоохранительных органов авторитетно заявляют: ни в одном из эпизодов даже не пахнет убийством! Может, зря я беспокоюсь? Ну уж нет! Интуиция меня ни разу не подводила. „Не пахнет убийством!“ болваны тупорылые!!! Просто здесь поработали специалисты высочайшей квалификации! Но кто они?! Почему нам о них ничего не известно?!» Симпсон снова ощутил приступ лютого страха, подобный тому, что скрутил его во сне, при виде костра. Голова закружилась, тело обмякло, внизу живота появился мерзкий холодок, руки вспотели и затряслись. С трудом переборов себя, он вызвал начальника службы безопасности и распорядился до предела повысить бдительность и усилить меры предосторожности, в частности, срочно раздобыть ему самый надежный бронежилет, удвоить количество охранников в загородной резиденции, куда Симпсон собирался отправиться сегодня после работы, а также перед каждой поездкой тщательно проверять машину на предмет исправности тормозов, рулевого управления и наличия взрывного устройства. Огромный, похожий на бритого орангутанга секьюрити, прошедший огонь и воду во французском Иностранном легионе, послушно кивал и, хотя не разделял страхов шефа, не выказывал ни малейшего удивления. Какая ему, собственно, разница?! Кто платит, тот и заказывает музыку! Захочет, скажем, босс ходить в сортир в сопровождении взвода автоматчиков, а на толчке сидеть под прикрытием двух телохранителей — милости просим! Деньги не пахнут! По преданию, эти слова произнес император Веспасиан, когда вводил налог на общественные туалеты.
Подробно проинструктировав начальника службы безопасности и отпустив его восвояси, господин Симпсон более-менее успокоился.
«Теперь ко мне не подберешься, — самонадеянно подумал он. — Руки коротки! Мои ребята кого угодно в бараний рог скрутят! Орлы!!!»
— К вам Горяиничев, — доложила заглянувшая в кабинет секретарша. Впустить?
Симпсон утвердительно кивнул. Сергей Михайлович Горяиничев, корреспондент известной газеты, был, что называется, дешевой шестеркой, но шестеркой полезной. За небольшую подачку он мог полить грязью кого угодно и по любому поводу, ничуть не заботясь о достоверности выдвигаемых обвинений. Горяиничев действовал по излюбленному методу доктора Геббельса: возводи на человека самый несуразный поклеп. Пусть отмывается, его проблемы. Все равно пятно останется! Дэвид ценил корреспондента за эти «таланты», однако глубоко презирал и обращался соответственно.
Сергей Михайлович, рыхлый, похожий на неряшливую бабу субъект, с заискивающей улыбочкой на оплывшем невыразительном лице и редким венчиком волос вокруг потной лысины, проскользнул в кабинет на цыпочках, всем видом выражая готовность немедленно лизать зад хоть в переносном, хоть в прямом смысле слова.
— Садись, — барским жестом указал на стул Симпсон.
Поспешно исполнив приказ, Горяиничев преданно уставился на кормильца, как бы спрашивая: «Чего изволите?»
— Напишешь статью, — помолчав с минуту, распорядился гражданин США, направленную против Православной Церкви, но не прямо, а косвенно. Вот список нескольких церковных деятелей, здорово мешающих нам и нашему делу. Изобрази их в черных тонах, обвини в реакционности, фанатизме, ограниченности, имперском мышлении и так далее. Придумай подробности покрасочнее. Посетуй на закоснелость подавляющего большинства православных священников, намекни на необходимость решительных перемен и в качестве положительного примера превознеси до небес обновленцев,[12] в частности о. Григория Кочеткова. Усвоил?
— Конечно, конечно! Не впервой! — угодливо захихикал Сергей Михайлович.
— Тогда свободен.
Физиономия корреспондента приобрела умоляющее выражение.
— Авансик бы! — захныкал он. — Совсем поиздержался!
— Ладно, держи! — Симпсон сунул ему несколько купюр. — Но смотри не канителься! Статья должна быть готова к понедельнику!
— Не беспокойтесь! Вы меня знаете! Я не подведу! — заверил Горяиничев, задом пятясь к двери.
Гражданин США брезгливо усмехнулся.
«Гнусная личность, но в некоторых случаях полезная. Как бактериологическое оружие», — подумал он и по селектору вызвал секретаршу.
— Кофе!
Откинувшись на спинку кресла, господин Симпсон прикурил сигарету, глубоко затянулся, выпустил струйку дыма и вслух повторил:
— «Бактериологическое оружие»! Отличное сравнение!..
Глава 8
Святослав Коршунов
Проведение операции по захвату и уничтожению Симкина-Симпсона наметили в ночь с субботы на воскресенье, а накануне, в пятницу, у меня опять прихватило сердце. Случилось это, когда я «обкатывал» полученный от Андрея пистолет с глушителем. К новому оружию всегда нужно хоть немного привыкнуть, примерить, чтобы не подвело в критический момент. Дело происходило в безлюдном лесу, километрах в сорока от Москвы. Я прибыл туда вскоре после полудня, подыскал уютную, удаленную от дороги поляну и укрепил на стволе старой березы овальную фанерную мишень, размером с лицо человека. За последние несколько дней сильно похолодало. Очевидно, осень чего-то перепутала, вообразила себя зимой и теперь изо всех сил старалась соответствовать новой должности. Легкий морозец пощипывал щеки. На ветвях деревьев, не до конца сбросивших осеннюю листву, еще цветастую, но уже порядком измятую и поблекшую, налипли белые хлопья. В воздухе кружились мелкие снежинки. Отойдя на противоположную сторону поляны, я взвесил в руке пистолет и начал пристрелку. Вопреки ожиданиям, «макаров-особый»[13] не пытался капризничать. Пули ложились точно в цель. Произведя пять выстрелов, я опустил оружие, удовлетворенно улыбнулся и вдруг ощутил острую боль в левой половине груди. В глазах потемнело. Окружающие предметы сделались смутными, нереальными. Ноги невольно подогнулись. Сдерживая стоны, я осторожно сел на землю и привалился спиной к ближайшему дереву. «Будто самого пристрелили», — промелькнула в голове до странности равнодушная мысль. На сей раз приступ длился дольше обычного. Прошло, вероятно, не менее часа, прежде чем я кое-как оклемался, с трудом поднялся на ноги и, медленно ступая, направился к своей «восьмерке», оставленной на проселочной дороге метрах в ста отсюда. Доковыляв до машины, я отпер дверцу, забрался в салон, разыскал в «бардачке» валидол, который забыл взять на поляну, и, положив под язык мятную таблетку, серьезно задумался. Ни Женька, ни Андрей не знали о моей болезни, а сам я до сих пор не придавал ей особого значения, утешаясь мыслью «поболит да перестанет». И какой смысл таскаться по врачам, когда мне заранее известны их советы: «Не пить, не курить, не перетруждаться, избегать нервных стрессов». При моем-то образе жизни?! Абсолютно нереально! Особенно пункт третий и четвертый. Последние два месяца приступы участились, и сейчас я вдруг подумал: «Не дай Бог прихватит во время завтрашней операции, по словам Никитина, чрезвычайно сложной! Ведь подведу ребят!!! Как же быть? Отказаться? Но тогда провалится тщательно разработанный план. Вся подготовка коту под хвост. А другого случая может не представиться!» Я чуть не заплакал от отчаяния. Доигрался, кретин! Раньше нужно было мозгами шевелить!
