Илья Деревянко - «Обезьянник»
Обзор книги Илья Деревянко - «Обезьянник»
Илья Деревянко
«Обезьянник»
В основу повести положены реальные события, однако все имена, фамилии и прозвища главных действующих лиц, а также время и место действия изменены. Любые совпадения случайны.
ГЛАВА 1
На первый взгляд «обезьянник» немного походил на обычный, милицейский: та же толстая решетка до потолка, тот же замызганный пол, та же обшарпанная скамья вдоль стены; важный, лениво прохаживающийся снаружи охранник... Правда, на этом сходство резко обрывалось, и остальные подробности вселяли в сердце незнамо как угодившего сюда пятидесятилетнего бизнесмена Андрея Михайловича Тарасова дремучий ужас. Прутья решетки, изготовленные из таинственного, невиданного доселе материала, испускали зловещий, пульсирующий свет, оттенки которого ежесекундно менялись от ядовито-фиолетового до кроваво-рубинового. Пол был выложен не плиткой, не линолеумом, не досками, а бесчисленными, тщательно подогнанными друг к другу человеческими костями. Скамья вместо того, чтобы чинно стоять на месте, как полагается предмету казенной меблировки, нетерпеливо ерзала, дергалась, подпрыгивала, будто намеревалась пуститься в пляс. Вместо характерного для дежурных частей «казенного» воздуха – в меру затхлого, в меру пыльного, в меру насыщенного застарелым табачным перегаром, в общем, более-менее нормального, земного, – невыносимый, разъедающий ноздри серный смрад. А уж охранник!!! Стоило бизнесмену украдкой посмотреть в его сторону – Андрея Михайловича незамедлительно начинал колотить судорожный озноб. И неспроста! Выглядел местный страж порядка, мягко говоря, необычно!!! Гротескно уродливое, как у злой карикатуры, агатово-черное лицо; ничуть не похожий на милицейский, диковинного покроя мундир с багровыми изображениями крылатого змея[1] на спине и на груди; ржавые железные когти на скрюченных пальцах; раскаленная добела металлическая палка в лапах. Время от времени кошмарный охранник проводил концом палки по прутьям решетки, и те начинали пронзительно визжать, словно живые. И еще голос, отвратительный, скрипучий голос, доносившийся непонятно откуда.
В настоящий момент он обращался к единственному соседу Тарасова по «обезьяннику» – молодому спортивного телосложения мужчине в заляпанном кровью военном камуфляже, со снайперской винтовкой через плечо. Застывшее в гримасе безумного страха лицо мужчины покрывала синюшная бледность, по щекам обильно струился пот, мускулистое тело лихорадочно тряслось.
– Ну-с, Васька, предатель-убийца, пришла пора платить по счетам... – с нечеловеческим злорадством скрипел голос. – Грехов у тебя с младых лет накопилось достаточно, но перечислять их не стоит, поскольку последние деяния с лихвой перевешивают все прочее и, главное, хе-хе, обжалованию не подлежат!!! Итак, приступим!!! Будучи славянином по рождению и даже крещеным в детстве, ты, сукин сын, вознамерился подзаработать деньжат у чеченцев, подался к ним на службу в качестве снайпера, провоевал двадцать дней, убил трех солдат федеральных войск, попал в засаду русских спецназовцев, и... вот ты здесь. – Очевидно, очень довольный собственными разглагольствованиями, голос секунд на тридцать трансформировался в гулкий, зловещий хохот. – Ладно, продолжим! – успокоился наконец невидимый обличитель. – С момента заключения контракта с ваххабитами ангел-хранитель от тебя отошел, Бог отвернулся. Отныне ты наш на веки вечные!!! Кстати, по поводу заработка. Там, на земле, ты с ним здорово облажался! Не заработал и на деревянный бушлат! Зарыли тебя, как собаку, в общей могиле. Гы-гы!!! Но ничего! У нас... О-о-о!!! У наствои «заслуги» оценили по достоинству! Персонально для тебя, Василий Логвиненко, подготовлено чудное, «курортное» местечко с на редкость впечатляющими «целебными» процедурами!!! Гы-гы-гы!!! Конвой, увести свежеиспеченного иуду!!!
Наемник горестно зарыдал, забился в истерике. В следующий миг рядом с ним материализовались из пустоты два бесформенных черных существа, плотоядно урча схватили бывшего снайпера под локти, прямо сквозь решетку выволокли из «обезьянника» и, не обращая внимания на слезные мольбы о пощаде, в мгновение ока умчали в неизвестном направлении.
– Теперь ты, – выдержав короткую паузу, прокурорским тоном обратился голос к Тарасову.
– Не-е-ет!!! Не на-а-адо!!! Не хочу-у-у!!! – истошно взвыл бизнесмен, грохнулся ничком на пол, обмочился с перепугу и... открыл глаза.
Он лежал у себя дома, в изысканно обставленной спальне загородного особняка, на просторной высокой кровати. Одеяло было отброшено к стене, подушка под головой повлажнела от пота, простыня скомкалась, а в пижаме ниже пояса ощущалась противная сырость.
– Черт подери! – коснувшись пропитанных мочой штанов, желчно пробормотал коммерсант. – Ну и сон! До медвежьей болезни довел, зараза!!!
Тарасов с кряхтением принял сидячее положение. На дворе давно рассвело. Сквозь полупрозрачные занавески в комнату проникали веселые лучи апрельского солнца. Нежно благоухали алые розы в голубой фарфоровой вазе. Впрочем, их царственный аромат почти полностью заглушался запахами мочи и едкого пота, исходившими от Андрея Михайловича...
Поднявшись на ноги, коммерсант нетвердой поступью приблизился к огромному антикварному трюмо в позолоченной оправе, глянул на себя и невольно отшатнулся. Тарасову на миг почудилось, будто у него за спиной маячит жуткий охранник из сна, злобно кривит гнусную рожу, замахивается раскаленной металлической палкой... Андрей Михайлович изо всех сил потряс облысевшей, шарообразной головой. Наваждение исчезло.
– Ч-черт!!! – с чувством проговорил Тарасов. – Нервы, блин, на пределе. Так рехнуться недолго!!!
Затем он критически осмотрел собственное отражение в зеркале и досадливо матюгнулся. Увиденное ни в коем разе не отличалось привлекательностью. Под слезящимися, заплывшими глазами набрякли фиолетовые мешки, лоб избороздили глубокие морщины; некогда сочные, чувственные губы расшлепались, поблекли; срезанный к шее подбородок пестрел аллергической сыпью; венчик седоватых волос вокруг плеши спутался, свалялся и напоминал старую, изжеванную мочалку. Плюс мокрые спереди, заметно обвисшие штаны.
Коммерсант тоскливо вздохнул, отвернулся от трюмо и, пошатываясь, побрел в ванную приводить в порядок внешность (персональные ванна и туалет имелись при каждой из пяти спален тарасовского особняка). Брезгливо сбросив на кафельный пол загаженную пижаму, он включил воду, залез под душ и долго стоял под упругими, горячими струйками. Потом поскоблил щеки электробритвой, почистил зубы, вытерся насухо, спрыснулся душистым одеколоном, закутался в махровый халат и, надев шлепанцы, спустился на первый этаж, в столовую, где хлопотала, готовя завтрак, жена Тарасова – Валерия Петровна, крашенная под блондинку усердно молодящаяся сорокапятилетняя дама со вставной платиновой челюстью.
– Доброе утро, Андрюсик! – завидев благоверного, промурлыкала она и принялась сноровисто накрывать на стол, выставляя перед грузно устроившимся в плетеном креслице мужем сандвичи с сыром, тосты, яйца всмятку, бутерброды с черной икрой, бокал охлажденного апельсинового сока на запивку и в завершение – маленькую, дымящуюся чашечку умело сваренного кофе по-турецки. Есть коммерсанту не хотелось. Он без аппетита сжевал половину бутерброда, обжигаясь, выпил кофе и, проигнорировав осуждающие взоры супруги, закурил сигарету.
– Врач же настоятельно рекомендовал бросать. У тебя сильные хрипы в легких, – скорчив недовольную гримаску, сухо напомнила Валерия Петровна, и тут внезапно Тарасова прорвало.
– Вра-а-ач?!! Хрипы в легких?! – наливаясь кровью, заорал он. – Да плевать я хотел и на врача, и на хрипы, и на долголетие, которое мне по-любому не светит!!! Чего вылупилась, дура?!! Неужто Америку открыла?! Разве не знаешь – я по уши в долгах!!! Проклятые кредиторы прохода не дают, на пятки, сволочи, наступают!!! Более того – собственная охрана начинает в открытую рычать (два месяца, видите ли, зарплату не получала), а «крыша», судя по всему, всерьез подумывает – не поджарить ли мне задницу утюгом?!! Им я задолжал за полгода! В результате – либо озверевшие кредиторы убийцу подошлют, либо свои же – «крыша» с охраной – придушат! Они, гады, давно спелись!!! А ты – хри-и-и-и-пы!! Тьфу!!! – Андрей Михайлович смачно харкнул на чисто вымытый мраморный пол. – Обложили, словно волка на облавной охоте, – избавившись таким образом от избытка ярости, уныло всхлипнул он и порывисто обхватил плешивую голову обеими руками.
Несколько минут в столовой висела гнетущая тишина. Охваченный безысходным отчаянием, господин Тарасов мерно раскачивался из стороны в сторону, как китайский болванчик. Обычно болтливая, нагловатая, Валерия Петровна съежилась мокрой мышью. Дело в том, что насчет до предела обозленных кредиторов, ропщущей охраны и более чем недовольной «крыши» бизнесмен сказал чистую правду. Андрей Михайлович забыл упомянуть лишь об одном: в ловушку он загнал себя сам, потратив на это около полугода. Раньше Тарасов являлся хоть и жадным, пройдошливым, но все же относительно нормальным коммерсантом отечественного разлива. По крайней мере, не хуже многих других представителей данной прослойки общества, но... постепенно зарвался!!!
