Ольга Богуславская - Боль
Идет Корявин к Гавриковой и говорит: надо прописать такого-то. Тут же при ней пишет заявление, уже подписанное жертвой, и заполняет форму номер шесть. А как же быть со справкой с нового места жительства? Справку давала Гаврикова.
С формой номер шесть, со справкой о наличии жилья, с заявлением жертвы и её паспортом Корявин направлялся в Козельск, где его уже ждала Федичкина. В считанные минуты Корявин получал разрешение паспортного стола на прописку и возвращался в Москву. У лопухов вроде нас с вами такое мероприятие заняло бы несколько недель, а Корявин, лучший ученик Дави, управлялся за несколько часов. За эту "работу" Дави обычно платил ему тысячу долларов.
Последний этап операции считался самым сложным, и его, как правило, осуществлял лично Дави. Нетрудно догадаться, что завершало операцию посещение паспортного стола районного УВД. В зале суда Корявин сказал, что лишь два раза получилась осечка — в паспортном столе потребовали, чтобы пришел человек, который хочет выписаться. А так все шло как по маслу. В паспортных столах Дави, разумеется, тоже платил.
Одновременно с выпиской из Москвы происходило оформление купли-продажи квартиры незадачливого москвича. Сделка всегда была фиктивной, поскольку бывший владелец понятия не имел о том, что его жилье уже продано. Квартиры, разумеется, оформляли на своих людей, продавали позже. А в тот день, когда "совершалась" сделка, клиента надо было убирать.
Сначала Дави и в самом деле переселял людей в Дешевки (правда, они почему-то скоропостижно умирали один за другим). Потом ему это надоело. Квартир становилось все больше и все меньше желания возиться с обманутыми простофилями, куда-то их возить, пристраивать, давать копейки на жизнь. Нет, это портило все удовольствие. И тогда людей стали убивать. Как правило, в тот же день, когда была оформлена сделка с продажей квартиры в Москве. А Корявину нужно было срочно лететь в Дешевки, к Гавриковой, и выписать человека, которого они убили, из с. Дешевки, например, в Смоленск.
Заявление на выписку Корявин писал прямо в кабинете у Гавриковой, в её присутствии. На все про все уходила неделя, иногда меньше. Случались и накладки: заявление на выписку из Дешевок поступало на неделю позже того, как человек был выписан.
И только после этого наступал вожделенный миг: квартиру наконец продавали. Для этого Дави содержал целый штат помощников. Все знали: чем скорей будет найден покупатель на квартиру, тем больше Дави заплатит за хлопоты.
Среди самых старательных продавцов квартир убитых людей следует назвать в первую очередь Светлану Геннадьевну Лобанову, которая окончила юридический факультет МГУ и трудится консультантом в фирме "Право" на Кленовом бульваре. Дождавшись от Дави минимальной цены на квартиру и хорошо зная, что бывшего владельца уже нет в живых, Лобанова объявляла, что квартиру продала, оформив её на себя или на свою подругу. При этом она получала от Дави хорошие комиссионные, а потом продавала квартиру за её реальную стоимость.
Кроме Лобановой, с удовольствием продавали квартиры убитых людей Дмитрий Борисович Рыбкин, маклер-любитель из Химок, а также Юрий Яковлевич Рыбаков, директор риэлторской фирмы "Наша столица" на Зубовской площади.
Второго сентября 1997 года Корявин приехал в Дешевки и получил у Гавриковой справку о том, что у сильно пьющего Юрия Михайловича Герасимова, проживающего в Москве на Ключевой улице, имеется в Дешевках дом на Крестьянской улице, 42. Как тогда, так и сейчас там живут люди, которые в глаза не видели никакого Герасимова. Но это и не требовалось.
Седьмого сентября Корявин вместе с Дави приехал на Ключевую улицу. Кто убил Герасимова? По словам Корявина — Дави, а труп вывезти сам не мог и попросил помочь. В зале суда, обняв руками клетку, Корявин, задушевно улыбаясь, рассказывал, что он боится мертвецов, и Дави, зная об этом, обещал ему за помощь повышенный гонорар, полторы тысячи долларов. Мертвый Герасимов лежал в ванне. Его надо было одеть и вынести из квартиры. Корявин предложил вынести его под руки, как выносят мертвецки пьяных, но в конце концов труп Герасимова просто запихали в тумбочку для телевизора и привезли на берег Москвы-реки. Дави доплыл с тумбочкой до середины реки, вывалил содержимое, а тумбочку утопил. Через неделю труп обнаружили. Но это — через неделю, а на другой день после убийства частный нотариус Н.Г. Беликова (лицензия № 000526 от 30 декабря 1994 г.) зарегистрировала фиктивный договор продажи квартиры Герасимова на имя друга Дави. В уголовном деле имеется категорическое экспертное заключение: договор составлен позже, чем Герасимов поставил под ним свою подпись.
Осенью 1997 года родственник Дави, Юрий Камленков, снял квартиру в Ферганском проезде. Там он познакомился и начал выпивать с пенсионеркой Сластенковой, которая жила в трехкомнатной квартире. Прописанный там сын Сластенковой Сергей в то время отбывал срок в колонии. В конце концов Дави приказал Камленкову жениться на ней — больно хороша была квартира. Камленков изрядно задолжал Дави — пришлось идти под венец, даром что невеста была на тридцать лет старше жениха, да к тому же в соседнем подъезде жила его настоящая жена с ребенком. Но Сластенкова об этом не знала. "Жених" уговорил её съездить к сыну в колонию и получить разрешение на продажу квартиры.
Раздобыв все необходимые документы, Вадим Корявин 5 ноября примчался в Дешевки, где Гаврикова вручила ему справку о том, что у Сластенковой и её сына имеется в Дешевках дом со всеми удобствами. В этом доме на улице Ленина, 23, проживала сама Гаврикова.
Потом Корявин, как водится, снял хозяев с учета в Москве, написав от имени Сластенковой заявление в ОВД "Выхино". Затем молодой муж приватизировал квартиру и стал её владельцем. В декабре 1997 года семья "выехала" в Дешевки, в дом Гавриковой, а в январе "выбыла" в Смоленск. За работу Дави заплатил Корявину тысячу долларов.
А в первых числах мая на окраине лесного массива неподалеку от Боровска был обнаружен обгоревший скелетированный труп Сластенковой.
В выписке Сластенковой на тот свет активное участие принимала Евгения Николаевна Богатырь, тогда оперуполномоченный ОВД "Кузьминки". В то самое время, о котором идет речь, Богатырь получила заявление от гражданина с улицы по соседству с Ферганской. Гражданин писал, что на протяжении длительного времени его спаивали какие-то цыгане и несколько дней назад он подписал какую-то бумагу. Протрезвев, он понял, что сделал что-то не то, и боится лишиться квартиры. В заявлении был указан адрес Камленкова, который, как видно, на Сластенковой не остановился.
Богатырь занялась проверкой всех дел по приватизации жилья в районе и получила данные о том, что на упомянутой в письме улице орудуют цыгане. Как раз в это самое время Камленков подал в милицию заявление на приватизацию квартиры своей жены.
Богатырь выносит постановление о запрете на действия с квартирой Сластенковой. И тут на сцену выступил Корявин, который всюду ходил с неграмотным Камленковым и контролировал его действия. По словам Корявина, они с Богатырь не только сразу нашли общий язык, но и попали в сети Амура, Корявин даже навещал Богатырь дома. Так ли, нет ли — судить не нам, но факт, что 23 ноября Богатырь сняла запрет на приватизацию и продажу квартиры Сластенковой и сделала это так поспешно, что опередила заявление с просьбой о снятии запрета, которое, как следует из материалов уголовного дела, написано двумя днями позже, то есть 25 ноября.
Корявин рассказал, что за хлопоты Богатырь взяла полторы тысячи долларов.
Зимой 1998 года цыгане Дави опоили Х. Матиулина и выписали его из квартиры на улице Судакова, 26. Матиулина выписали в поселок Высоковское Торжокского района, а оттуда в Смоленск. Экспертизой установлено, что заявление в администрацию Высоковского сельсовета о снятии с учета написано Корявиным. Квартира Матиулина была продана родственнице Дави, а договор о продаже был впоследствии изъят у нотариуса Малковой (работают они вместе с уже упоминавшейся Беликовой по адресу: Москва, Пролетарский проспект, дом 18, корпус 2, квартира 4). А 21 марта 1998 года в лесном массиве неподалеку от Боровска был обнаружен сожженный труп Матиулина.
Конец наступил неожиданно. Если бы "жигули", на которых Дави с Корявиным приехали убивать Митрошкина, не застряли в весенней грязи у Домодедовского кладбища, колоссальный синдикат Павла Дави по выписке москвичей на тот свет действовал бы по сей день.
Но машина забуксовала.
Митрошкин жил в Капотне. Его выписали в Дешевки, 6 апреля был заключен фиктивный договор о продаже его квартиры родственнице Дави. А 10 апреля 1998 года Дави с Корявиным привезли Митрошкина с женщиной, имя которой так и не удалось установить, на Домодедовское кладбище. Остальное вы знаете.
Корявин и Дави скрылись в лесу, но машина осталась. С нее-то все и началось.
