Александра Маринина - Жизнь после жизни
— Но я же говорила: незадолго до убийства.
— Мне нужно точнее. Вы говорили, что Аида Борисовна была записана к вам на стрижку и не пришла вовремя, поэтому вы и пошли ее искать.
— А, ну да, конечно, — спохватилась Тамара, — я сейчас посмотрю по журналу. Вы не помните точную дату, когда ее убили?
— Двадцать второго сентября.
— Сейчас, сейчас. — Она принялась листать толстую тетрадь с разлинованными страницами. — Вот двадцать второе, смотрим раньше, двадцать первое, двадцатое, девятнадцатое… Вот, восемнадцатое сентября, четырнадцать тридцать.
— Спасибо! — радостно подпрыгнула Настя.
Теперь все сложилось в более или менее последовательную картину, но нужно было внести ясность, а с этим могла помочь только Надежда Андреевна Ушакова, которая уже давно ушла на работу в свой продовольственный магазин. И тут есть два варианта: поехать к Полине, спросить, где работает тетя Надя, и заявиться к Ушаковой или спокойно подождать до вечера, когда Надежда Андреевна вернется. Нет, ждать нет никаких сил, Настя уже сделала стойку, как почуявший добычу охотничий пес. Она кляла себя последними словами за то, что не догадалась выяснить номер домашнего телефона Ушаковой. Сейчас позвонила бы и спросила у Полины, и никуда ехать не пришлось бы. Впрочем, есть еще Илья Вторушин…
— Магазин «Томинка» на улице Красина, — тут же сообщил Илья, посмотрев записи. — Найдете?
— Найду, у меня водитель толковый.
— Но вам хоть что-то удалось узнать? — поинтересовался он. — Или я зря колотился, чтобы найти вашу девочку?
— Удалось, и очень немало. Я вам потом позвоню, ладно?
Магазин «Томинка» оказался большим и совершенно пустым супермаркетом на окраине Томилина, в противоположном от усадьбы конце города. Из четырех касс три были зачехлены, а единственная кассирша орудовала пилочкой, приводя в порядок ногти. Надежду Ушакову Настя нашла сразу, та тоскливо стояла за прилавком с колбасными изделиями и скучала.
— У вас всегда так мало народу? — спросила Настя, подойдя к ней.
— Нет, что вы, это с восьми до десяти вечера у нас глухое время, все, кто работает до шести, уже вернулись с работы и по дороге купили продукты, вот с шести до половины восьмого у нас не протолкнуться. А следующий заход будет с десяти до одиннадцати вечера, когда работяги из автопарка и сторожа и охранники со всей округи перед ночными сменами начнут продуктами запасаться. А вы какими судьбами здесь? Вроде никаких гостиниц рядом нету. Или вы на квартире живете?
— Я к вам приехала. Мне нужно кое-что у вас спросить.
— Про Аиду, что ли? Так я вроде все рассказала. Или про Полинку?
— Про тех людей, которые хотели ее удочерить. Вы их фамилию знаете?
— Ой, нет, я не помню, — покачала головой Ушакова. — Они говорили, но я забыла, зачем она мне? Женщину звали Аллой, это точно, красивая такая, нарядная, одета дорого, и волосы такие белые, длинные. И муж у нее приятный, солидный, звать… как же его? — она задумалась, потом тряхнула головой: — Романом звать, вот, я вспомнила. Алла и Роман.
— А отчество?
— Да зачем мне их отчество-то? — грустно улыбнулась Надежда Андреевна. — Они на вид моложе меня самой лет на десять. То ли я так плохо выгляжу в свои годы, то ли у богатых старение как-то по-другому проходит. В общем, они для меня совсем молодыми были.
В принципе, этого было достаточно. И не нужна Насте никакая фамилия, и никакое отчество ей не нужно, и без того совершенно очевидно, что речь идет о супругах Ярцевых.
Вот теперь можно с чистой совестью заняться восстановлением всей картины.
Итак, Алла Ярцева, тяжело переживающая утрату дочери Алисы, где-то встречает девочку Полину Солодко и поражается ее сходству с Алисой. Узнав, что Полина — сирота и живет с теткой-опекуншей, Алла решает во что бы то ни стало удочерить ее и таким путем вернуть себе дочь. Опекунша не возражает, ей трудно поднимать троих ребят, и она готова отказаться от опекунства, хотя и привязана к Полине. А вот сама Полина очень даже возражает, она обожает бабушку Аиду и даже помыслить не может о том, чтобы уехать из Томилина. А ведь Алла и ее муж открыто заявляют, что собираются переезжать в другой город, чуть ли не в столицу, да это и понятно. Во-первых, успешный бизнес всегда стремится на более широкие просторы, в восьмидесятитысячном городке ему стало тесно, а во-вторых, очень многие семьи с усыновленными детьми стараются переехать туда, где их никто не знает. Это нормально и совершенно объяснимо.
Так вот, Полина удочеряться не хочет, мысль о разлуке с Аидой Борисовной для нее невыносима. Алла предпринимает определенные усилия, вплоть до того, что готова платить Ушаковой, если та уговорит девочку. Но девочка не соглашается. И тогда Алла пытается поговорить с Аидой, потому что понимает, что слово Аиды может оказаться для Полины куда весомее. Вероятно, в разговоре, состоявшемся 18 сентября, Алла без утайки рассказала Павловой о сходстве Полины с ее покойной дочерью, и именно это повергло Аиду Борисовну в такое негодование. «Вы не понимаете, какие могут быть последствия…» Ведь, кажется, эти слова и слышала Тамара. Ей потом сказали, что речь шла о дозировке назначенного препарата, а на самом деле речь шла о попытке заменить одного ребенка другим. «Вы психотерапевт, вы специалист по человеческим душам, как же вы можете не понимать…» Да, все правильно, все реплики четко ложатся в восстановленную картину.
Аида в гневе выбегает из кабинета, она так расстроена, что даже не хочет идти стричься. И повторяет на ходу: «Третий акт, сцена у реки…» Похоже, она искала аргументы, которые будут доступны разуму тринадцатилетней девочки, ведь ее надо во что бы то ни стало предостеречь от попыток Аллы Ивановны и ее мужа взять Полину к себе и увезти в другой город. Если тебя берут в семью не ради того, чтобы сделать тебя счастливой, а только ради того, чтобы восполнить тобой собственную утрату, то счастливой ты не будешь никогда. Ты постоянно должна будешь «соответствовать», быть похожей, быть такой же. Ты утратишь право и возможность быть самой собой. Но это слишком сложно для Полины, и Аида Борисовна искала аргументы попроще.
Уверена ли Настя, что Аида думала именно так? Абсолютно уверена, потому что в тот же день, 18 сентября, в компьютере Павловой появляется набросок сказки про Черепашек и Птичку. Ситуация совершенно идентичная.
А через четыре дня Аиду убивают…
* * *Пора было заканчивать прогулку, Подружка сделала все свои дела и теперь при каждом шаге зябко поджимала лапы, то и дело просительно заглядывая Насте в лицо, словно говоря: «А когда мы снова пойдем к тебе в гости? У тебя там тепло, и еще осталось всякое, я помню». Настя в последний раз дошла до реки и повернула назад. Сегодня она, погруженная в размышления об убийстве Павловой, даже не заметила, как прогуляла с собакой целый час.
Она подняла голову и вдруг увидела звезды, огромные, яркие, лохматые звезды, каких она и летом на юге не видела.
— Господи, — сказала она вслух, — как хорошо, что я сюда приехала! А то померла бы, так и не узнав, что бывают такие огромные яркие звезды. И почему я думала, что такие звезды бывают только летом и только в книжках? Оказывается, они бывают как раз не летом, а зимой. Надо же, на пороге пятидесятилетия мне начинает открываться жизнь. Как странно, правда, Подружка?
Но Подружка ничего странного в этом не видела. И никакие лохматые звезды ей были не интересны. Она хотела тепла и пирожных.
* * *Из окна своей комнаты во флигеле Константин Еремеев хорошо видел Настю Каменскую, ведущую собаку в зверинец. Вот они вошли внутрь, вот спустя несколько минут Настя вышла и направилась к себе во флигель, расположенный строго напротив того, где жил Костя. Вот загорелся свет в ее апартаментах.
Еремеев дрожащей рукой взял телефон, нашел в памяти номер, дождался, когда ему ответят.
— Это я, — глухо проговорил он. — Мне страшно, они подбираются все ближе, я чувствую опасность… Если дело дойдет до меня, я молчать не стану, я все расскажу… Да не могу я больше, не могу! Я устал бояться, у меня нервы не выдерживают! В общем, как хочешь, я тебя предупредил.
Он нажал кнопку отбоя и бросился на диван, зарывшись лицом в подушку. Зачем все это? За что? Ведь он же неглупый человек, мозги есть, как же он мог вляпаться в такую чудовищную историю и вести такую жизнь?
* * *— Так что же вы думаете, Ярцева убила Аиду, что ли? Или ее муж?
Илья Вторушин смотрел на Настю, как ей казалось, недоверчиво и насмешливо.
— И только из-за того, что наличие бабушки Аиды в жизни девочки мешало усыновлению? Это же полный бред, Анастасия Павловна.
— Это не бред, — тихо и упрямо проговорила Настя. — Если женщина одержима идеей, она пойдет на все. Вы разве никогда не встречали таких женщин?
— Не встречал. И не думаю, что они существуют. Во всяком случае, их, наверное, очень мало.
