Джеймс Чейз - С/С том 7. Почему выбрали меня? Мэллори. Когда обрывается лента.
— Сейчас мы с вами расстанемся. Если я смею дать совет, то по приезде в Дурбан немедленно сядьте в поезд, идущий в Лондон. Не оставайтесь со мной. Я найду ваш остров и встречусь с вашим братом. Мне просто необходимо поговорить с ним.
— Вы все время чего-то недоговариваете, — взволнованно произнесла Энн. — С самого начала я чувствовала, что вы что-то скрываете от меня. Что именно?
— Вы правы, — согласился он. — Я не все рассказал и предпочел бы молчать, но вынужден ввести вас в курс дела. Группа Гурвиля, как вы знаете, состояла из девяти человек. Гурвиль, Шарлотта и Жорж погибли. Ваш брат исчез. Таким образом, их осталось пятеро, и они были уверены, что это ваш брат-предатель виноват в смерти товарищей. Все пятеро приехали в Лондон с твердым намерением разыскать его. Любек и Гаррис обнаружили следы, ведущие к Брайану. Оба умерли насильственной смертью. Один выпал из поезда, другого нашли утонувшим в пруду. Я пошел к Рите Аллен, что-бы получить некоторые сведения о вашем брате. Пока я находился в спальне, она пошла наверх, чтобы отыскать записную книжку. Ее сбросили с лестницы, при этом она сломала себе шею…
Энн прислонилась к стенке, покачиваясь в такт движению поезда, и уставилась глазами в одну точку.
— Любек, Гаррис и Рита умерли. Они кое-что знали о вашем брате, и их устранили. Кто убийца? Ответ, мне кажется, однозначен.
— Не понимаю, к чему вы клоните, — спокойно возразила она. — Вы считаете, что мой брат — автор всех этих убийств?
— Я не верю в совпадения. Три раза — это очень много.
— И только по этой причине вы хотите отыскать Брайана?
— Да. Естественно, вы тоже не останетесь в стороне. Самое лучшее, что вы можете для него сделать, это предоставить мне возможность распутать это дело, а вы возвращайтесь домой. Сообщив полиции, где нахожусь я, вы тем самым раскроете и местонахождение Мэллори.
— Вы во что бы то ни стало хотите отыскать Брайана, не так ли?
Он впился взглядом в бледное, решительное лицо девушки.
— Непременно. Видите ли, если мне не удастся доказать, что это он или кто-то другой убил Риту Аллен, я погиб. Полиция не замедлит обвинить меня в этом. Так что поиски вашего брата для меня — вопрос жизни или смерти.
— Почему вы раньше не сказали мне этого?
— По правде говоря, я рассчитывал найти его с вашей помощью.
— А почему неожиданно переменили решение?
Корридон снял шляпу и провел рукой по волосам.
— Вначале я смотрел на вас как на девушку, которая может быть мне полезной. Теперь это не имеет значения.
— Понимаю…
— Это все. Теперь вы знаете, что нужно делать. Садитесь на свое место, потом на обратный поезд в Лондон. Забудьте меня. Я буду справедлив с вашим братом, обещаю.
Неожиданно он почувствовал, что с трудом удерживается от желания обнять Энн. Поборов себя, он бесстрастно сказал:
— Итак, до возможного — когда-нибудь — свидания. Счастлив был познакомиться с вами.
Энн схватила его за руку.
Решительно отстранив ее, Корридон вышел из туалета и быстро пошел по вагону.
Длинная цепь вагонов товарного поезда остановилась. Нетерпеливый свисток локомотива, задержавшегося перед красным светом, разорвал утреннюю тишину. Жан проснулся от толчка, поднял голову и всмотрелся во мрак. Мерное покачивание вагона в конце концов усыпило его. Теперь же, когда поезд остановился, все чувства снова обострились: уши прислушивались к малейшему шуму извне, глаза начали различать окружающие предметы. Раненую руку терзала боль, в висках стучало. Никогда еще он не чувствовал себя так плохо.
— Жанна!
Его голос показался ему слабым стоном, который напугал его самого.
— Жанна, ты здесь?
— Да, — ответила она из темноты.
— Моя рука совсем плоха, — произнес он, сжав зубы, так как пульсирующая боль становилась все острее. — Ничего нет попить?
— Нет.
Он надеялся, что она подойдет к нему, успокоит. Но Жанна не шевелилась. Несколько минут он лежал неподвижно, стараясь превозмочь боль. За время пути он потерял остаток сил. Мускулы рук и ног перестали действовать, но голова была совершенно ясной, и он отчетливо сознавал, что этот вагон сможет покинуть только на носилках.
— Здесь можно задохнуться, — пожаловался он. — Ты не могла бы впустить сюда немного воздуха? Где мы находимся? Постарайся узнать это, Жанна.
Он услышал, как она поднялась и ощупью направилась к двери. Послышался лязг металла, одна половинка двери приоткрылась, слабый свет проник в вагон и осветил неясный силуэт Жанны. Нечеловеческим усилием он попробовал приподняться, но боль и слабость бросили его обратно на пол. Это падение еще больше усилило боль в руке.
— Путь закрыт, — услышал он спокойный голос Жанны. — Сейчас около пяти часов утра, — добавила она, взглянув на часы.
— А где мы находимся? — спросил он.
— Думаю, около Шантильи, но не уверена.
Жанна опять наклонилась вперед, стараясь получше разглядеть место, возле которого они находились.
— Скорее всего восточнее Шантильи, — продолжала она.
«Шантильи? Что означает это название?» Но Жану было слишком скверно, чтобы думать. Он закрыл глаза. Да и наплевать на то, где они находятся и что с ними будет. Так прошло несколько минут, потом раздался пронзительный свисток локомотива. Жан ощутил толчок тронувшегося поезда. Этот толчок несколько привел его в чувство. Что такое она сказала? Шантильи?.. Но ведь Шантильи — это во Франции. А они в Англии — по крайней мере, он так думал. Он заскрипел зубами, почувствовав, как холодный пот заливает лицо, но лихорадочно пытался привести в порядок свои мысли.
Он вспомнил, как они бежали из Чейн-уолк, как покинули часовню, как он страдал от боли. Жанна сказала, что им во что бы то ни стало необходимо попасть на вокзал Кингс-кросс. Им удалось взять такси. Шофер был старый человек, безразличный и нелюбопытный. Он бросил на них лишь короткий взгляд и не опознал их. Жан в этом уверен… Затем в такси он потерял сознание, и Жанне стоило больших усилий привести его в чувство к тому времени, как они приехали на вокзал. Откуда взялись силы дойти до запасных тупиков, влезть в товарный поезд? Он отдавал себе отчет, что на всем этом ужасном пути его поддерживала Жанна, а он только отмечал смещение красок перед глазами: белой, красной, зеленой.
Время от времени мимо них с грохотом проходил поезд, заставляющий спину покрываться потом. Как это Жанна смогла определить, в какой поезд им надо сесть? Этого он никак не мог понять. Она посадила его возле бочек с мазутом и исчезла в ночи. Он долго оставался в одиночестве, благо, время, как таковое, больше не имело для него значения. Он был доволен уже тем, что не надо двигаться, что он может поддерживать раненую руку и ни о чем не думать. Во всем теперь он полагался на Жанну. Он вспомнил, как две сильные руки взяли его за здоровую руку, помогли встать, поддерживали, пока он едва переставлял ноги, боясь упасть. Он вспомнил скрежет железа и запах рыбы, когда она открывала двери вагона. Ему стоило огромного труда забраться внутрь, и без ее помощи он никогда бы не осилил это. Дальше он ничего не помнил: боль охватила с такой страшной силой, что сознание не выдержало и отключилось. И вот теперь она говорила о Шантильи…
Значит, они пересекли Ла-Манш? Иначе как могли оказаться к востоку от Шантильи? Или он ее плохо понял? Его мозг напрягся, воскрешая прошлое… Шантильи… Их добрый старый Шантильи. Последнее убежище Гурвиля… Там они похоронили Шарлотту. Он с ужасом думал, не вывезла ли Жанна его во Францию? Но здравый смысл взял верх: просто он что-то недопонял.
— Жанна? Что ты сказала? Где мы находимся?
— В Шантильи, — нетерпеливо ответила она. — Встань и посмотри сам. Довольно тебе лежать. Вставай! Через несколько минут мы приедем.
— Но каким образом мы попали сюда? — удивленно спросил он. — Мы ведь ехали в Шотландию! Что произошло? Мы действительно пересекли пролив?
— Ой, замолчи! Сам не знаешь, что говоришь, — сердито сказала она, поворачиваясь в его сторону.
Свет зари стал ярче, и он четко увидел Жанну, ее волосы и пылающие безумные глаза. Жан заплакал, закрыв лицо руками. Ей теперь безразлично, что будет с ним. Если бы он мог пережить все это и умереть в Шантильи — больше ему ничего не надо! Он снова будет рядом с Шарлоттой!
Но здравый смысл взял верх. Нет, они не могли попасть во Францию, это невозможно.
— Жанна, иди сюда! — крикнул он, стараясь перекричать шум поезда. — Жанна!
— Подожди, — раздраженно отмахнулась она. Ее профиль четко вырисовывался в утреннем свете. — Что-то я не вижу Пьера… Он ведь сказал, что будет ждать нас здесь!
— Жанна, что с тобой?
Он с трудом поднялся, помогая себе здоровой рукой и не обращая внимания на жгучую боль.
— Иди сюда, Жанна!
Но она не слушала его. С длинным свистком поезд прошел мимо маленькой станции, освещенной газовыми фонарями. Грязной, пустынной, мокрой от дождя и мазутных пятен.
