Виктор Меньшов - Белая кобра
Как бы там ни было, но и на этот раз дура фортуна вывела своего любимчика из мышеловки уже через захлопнутую дверцу. Откуда-то появилась эта чертова баба в автомобиле, которая буквально из рук Юлдашева вырвала этого самого Костю.
Попробовав организовать погоню, майор едва не нарвался на милицейские патрули, спешившие к месту перестрелки, и ему самому пришлось уходить от ментовской погони, при этом потеряв один экипаж, который все же загнали в тупик менты. Юлдашев даже не смог прийти им на помощь, потому что его самого гнали по Москве, и только выучка его личного водителя помогла его машине с большим трудом все же уйти.
Только через час ему удалось связаться со второй группой, которая так же успешно ушла, а вот третья группа была частично уничтожена, частично захвачена. Это был финиш. Именно в этой группе был один из наиболее осведомленных людей Юлдашева. Бывший майор не питал пустых иллюзий и сразу же предположил, что его сдадут. Так что детали захвата миллиона долларов и крупной партии наркотика станут достоянием органов. Дело было во времени. Но было это неизбежно.
Теперь, узнав про смертоносный порошок, который могут запустить по Москве вместо наркотика, знали, или в ближайшие часы узнают, органы. Для Юлдашева это означало только одно: сматываться из Москвы, и чем скорее, тем лучше. Еще немного, и начнется настоящая Большая Охота.
Возможно, Юлдашев так и поступил бы. Тем более, что он считал, что на этот раз потерял все концы к дальнейшим поискам. Его соглядатаи давно потеряли след, а возле дома, где произошла схватка людей Юлдашева и Кости, оборвалась последняя ниточка.
Бывший майор совсем уже собрался скомандовать отбой, распустить большинство людей, и с парой самых верных и опытных бойцов уходить в глухомань, залечь там на время, притаиться, чтобы после вынырнуть. Кое какие сбережения у Юлдашева были, на черный день лежали деньги на счетах в разных городах России, да и не только России.
Юлдашев уже окончательно решился, когда опять на связь вышел Султан.
— Слушай меня, Каракурт. Я дарю тебе подарок. Только что твой беглец вступил в бой с Корнеем. Он ушел, но его ранили. И я могу тебе сказать, где найти его.
— Почему я должен тебе верить?! — воскликнул Юлдашев.
— Можешь не верить, — равнодушно отозвался Султан. — Тогда уезжай за границу, как ты хотел.
Бывший майор даже плечом передернул после этих слов. Чертов Султан! Может быть, он действительно порождение ада? Не зря про него ходили такие слухи.
— Зачем тебе оказывать мне услуги? — ещё раз спросил Юлдашев.
— Я не тебе услугу оказываю, — возразил Султан. — Я себе услугу оказываю. Говорю тебе, где искать то, что тебе нужно, а сам буду знать где то, что мне нужно. Мне нужен ты, Каракурт…
— Да отцепись ты от меня с этой дурацкой кличкой! — разозлился бывший майор. — Терпеть её не могу!
— Почему? "Черный паук" тебе очень даже походит, — не согласился Султан. — Ты не о том думаешь, Каракурт, ты поезжай, скоро темно будет.
Глава тридцать вторая
Когда я с трудом пришел в себя, то сразу понял, что дела мои не блестящи. Во рту было сухо, губы казались потрескавшимися, язык распух. Все говорило о том, что рана вызвала воспалительный процесс. Поднимался жар, и в придачу сказывалась контузия, уши периодически закладывало, а голову стягивал жестокий обруч.
Расстегнул куртку и рубаху, осмотрел ещё раз грудь и не нашел выходного отверстия. Прощупал, острой боли нигде не было, значит, пуля сидит где-то не очень глубоко в спине, а не застряла, как я надеялся, под кожей на груди, или возле ребер. Это было совсем худо. Самостоятельно извлечь пулю из спины я не смог бы ни при каких условиях.
Превозмогая боль, я осмотрел в машине салон и нашел аптечку, которой не преминул воспользоваться. С помощью зеркальца заднего обзора, основательно повертевшись, принимая самые нелепые позы, мне удалось увидеть рану. Под правой лопаткой темнела небольшая дырочка, совсем маленькая, но края раны заметно воспалились и покраснели. Крови почти не было и это, пожалуй, самый неприятный момент, рана не сквозная, и значит кровотечение внутреннее. Нужно обратиться к врачу, но сделать этого я не мог, это было равносильно самоубийству.
Но чувствовал я себя настолько скверно, что вопреки собственным опасениям, решил поехать отлежаться. И когда ленивым, спящим мозгом я пытался сообразить, где бы мне это лучше всего сделать, я вспомнил про бомжатник в Старосадском переулке. Больше никаких адресов у меня не оставалось. Я решил последовать солдатской мудрости о том, что в одну и ту же воронку снаряд дважды не попадает, хотя и знал, что правил без исключения не бывает. Но выбора не было, так что туда я и поехал.
Машину я бросил на Маросейке, в первой же подворотне, поставив её поперек, чтобы сразу же привлечь внимание ментов. Когда стал выходить, вспомнил Ирину и тщательно запер двери, предварительно оставив под щеточкой дворника нацарапанную наспех записку, в которой я сообщал все, что знал, про Юлдашева и прочих.
Заперев машину, я сам стал спускаться вниз, петляя по переулкам. Меня мотало по тротуару, и редкие прохожие удивленно оглядывались на меня, на всякий случай переходя на противоположную сторону улицы.
Было ещё не очень темно, а видок у меня для прогулок по Москве был тот еще: помятая одежда, разорванные на коленях брюки, а за спиной новенький яркий капроновый рюкзак, в котором лежала спортивная многострадальная сумка со всем её содержимым, за которым гонялись по всей Москве уже, наверное, несколько сот человек в общей сложности. Этот рюкзак и его содержимое был мой крест. А вернее пресловутый чемодан с оторванной ручкой, который и нести невмоготу, и бросить жалко.
Шел я, шатаясь, по кривым переулкам, и чтобы удержать себя наяву и не потерять сознание, рассказывал сам себе дурашливые стихи, которые выплыли в моей памяти непонятно откуда, но словно про меня были написаны:
В переулке глуховатом пляшет ветер на свече,
там гуляет Гном горбатый с Гулливером на плече.
Толстой палкой суковатой подпирает сам себя,
тяжело идти, ребята,
свою ношу не любя.
Гномы в нашем переулке жизнь ведут в одном ключе:
все выходят на прогулки с Гулливером на плече.
Чтец-декламатор из меня был никудышный, да и помогало это мало, при чтении вслух я поневоле переходил на размеренный чеканный ритм и под него начинал терять сознание и тонуть. Однажды мне даже пришлось сесть прямо на тротуар и сидеть несколько минут, виновато улыбаясь спешащим перейти на другую сторону гражданам.
После этого я плюнул на конспирацию и пошел дальше не петляя. Я понял, что если не доберусь до дома, то рухну прямо посреди мостовой. Я заспешил, насколько мог это сделать в моем состоянии, и вскоре оказался в нужном мне месте.
Не заходя в подворотню, я осторожно осмотрелся. Как я и предполагал, никакой охраны во дворе не было. Флигель я раздолбал как Бог черепаху, на его месте осталась одна закопченная стена, остальное лежало у моих ног грудой битого кирпича. Не глядя по сторонам, я подошел к дому, и проник через знакомое окно внутрь. Там я прошел в ту самую квартиру, откуда мы все ушли сегодня ночью.
Шел я уже буквально по стеночке. Перед глазами у меня плясали оранжевые огни, я кое-как, не смея наклониться, собрал на полу ногами в одну кучу матрасы и тряпье, хотел ещё что-то найти, но потерял сознание и рухнул вниз лицом прямо на эти раздрызганные отрепья.
Наверное, мой обморок перешел в сон, потому что проснулся я часа через два, посвежевшим и немного отдохнувшим. Гудение в башке почти полностью прекратилось, только уши были ещё частично забиты ватой. Попытался осторожно повернуться и моментально скрючился. Рана в спине тут же дала о себе знать злой и острой болью. Пришлось скинуть рубаху и ещё раз перевязать рану. Я намотал побольше бинта и завязал его потуже. Конечно, все это было малоэффективно, но что я ещё мог сделать? Если бы рана была спереди, я бы достал пулю сам, но как я мог вытащить её из спины?
Подумал, а не стоит ли мне что-то съесть, но даже при одной только мысли о еде к горлу подкатила тошнота. Встал на ноги, чувствовал я себя увереннее, прошел на кухню и напился воды из-под крана. Взгляд мой упал на газовую плиту, и я машинально повернул кран. К моему удивлению раздалось шипение, и я поторопился повернуть кран обратно.
Вот уж воистину страна чудес и непуганых идиотов! Рядом разнесло по кирпичу выселенный флигель, ясно, как день, что взрыв произошел от утечки газа, нет чтобы перекрыть газ в другом доме, тоже пустом, так никто и не подумал этого сделать.
Впрочем, в моем возрасте пора бы уже перестать удивляться, но такая это страна, что сколько живешь в ней, столько и удивляешься. Кажется, что уже ко всему привык, что чудней уже не придумаешь, так нет же, что-то да всегда случается чуднее того, что было вчера.
